Математика любви - Дарвин Эмма. Страница 87

А вот Стивен понимал. На рассвете я должен был покинуть ее. Мы договорились встретиться вечером у ручья. Но, когда я вернулся в лагерь, был получен приказ в полдень отправляться походным порядком. У меня не было возможности увидеться с ней или хотя бы попрощаться.

А Тео заканчивал выступление:

– Итак, любуйтесь картинами, наслаждайтесь обществом друзей, этой прекрасной галереей, и позвольте еще раз поблагодарить вас за то, что пришли сюда.

Собравшиеся дружно зааплодировали, хотя многим и мешали сделать это бокалы с вином, которые они держали в руках. Тео протиснулся сквозь толпу.

– Пойдем, Анна, – сказал он, подвел меня к группе гостей и непринужденно вмешался в разговор. – Разрешите представить вам Анну Вэар, – сказал он. – Анна помогает Эве и мне.

Ко мне отнеслись достаточно дружелюбно. Кто-то заметил, что жара спала, какой-то мужчина поинтересовался, как я получила эту работу. Я ответила, что просто живу поблизости, и никто не стал углубляться в эту тему, поскольку им было неинтересно. В кои-то веки я почувствовала благодарность за подобное к себе отношение! Чтобы поддержать разговор, они принялись расспрашивать меня о том, что я думаю о картинах и фотографиях.

На этот вопрос ответить было легко. Фотографии были замечательные! Стемнело, и в свете ламп снимки уже не казались окнами наружу, а просто бросались в глаза, заставляя пристально всматриваться в себя. Иногда даже чересчур. Я видела, как несколько человек посмотрели на фотографию сгоревшего мужчины с раскрытым в безмолвном крике ртом и отошли в сторону. Но, по большей части, гости стояли спиной к снимкам и оживленно беседовали друг с другом. Они внимательно рассматривали фотографии, только когда направлялись за очередной порцией выпивки. Создавалось впечатление, что таким образом они отрабатывали право получить напиток, чтобы поскорее вернуться к прерванному разговору.

Кто-то из гостей принес мне очередной бокал, и тут я заметила, что собравшиеся понемногу начали расходиться. Ко мне подошла Пенни. По ее словам, Криспин много рассказывал ей обо мне.

– Обо мне?

– А чему вы удивляетесь? Он сказал, что у вас все задатки хорошего фотографа.

Я уставилась на Пенни, но не похоже было, что она шутит или издевается надо мной. У меня был один-единственный подобный случай, когда перед всем классом учитель заявил, что я написала хорошее сочинение, и он действительно имел это в виду. А теперь и Криспин сказал то же самое! И не мне, дабы продемонстрировать свою учтивость, а сестре. Потом она добавила:

– Может быть… Сюзанна очень скучает по Сесилу. Вы бы не хотели как-нибудь прийти к нам на чай?

– Это было бы здорово! – заявила я. Потом ко мне вернулись ужасные воспоминания, но я не могла заговорить о случившемся с ней. – Хотя Сесил немного стеснителен. Я не знаю…

– Ну что же, не буду настаивать, – сказала она. – Если Сюзанна заедет за вами вместе со мной, может быть, тогда он… Привет, Криспин. Мои поздравления! Думаю, это одна из лучших твоих выставок.

– И она близится к концу, – откликнулся он. – Я иногда поражаюсь тому, насколько утомительными могут оказаться какие-то два часа.

– Это все организационные хлопоты, – посочувствовала я, наблюдая, как Тео с улыбкой пожимает руки двум пожилым мужчинам, смуглым и чуточку чужим здесь, как и он сам. Разговоры вокруг стихли, и я поняла, что говорят они не на английском. Должно быть, один из них отпустил какую-то шуточку, потому что я заметила, как Тео склонил голову и громко расхохотался. Вид его напряженной спины сладко отозвался у меня в животе. Потом они обменялись рукопожатиями и расцеловали друг друга, как французы. Мужчины ушли, а Тео направился к нам.

– Криспин! Полный успех, похоже. Я уже заметил несколько табличек «Продано» на снимках. Ладно, как вы насчет того, чтобы съесть что-нибудь?

Пенни отрицательно покачала головой.

– Я бы с удовольствием, но уже пообещала Сюзанне, что отвезу ее к приятелю вечером, а это далековато отсюда, в Хэдли. И утром у меня заседание в Челмсфорде. Как-нибудь в другой раз. Не обижайтесь, пожалуйста.

– У Сюзанны есть приятель? – с любопытством спросил Тео.

– Да. Я знаю, многие не одобрили бы этого, во всяком случае люди, придерживающиеся старомодных взглядов. Но… Они встретились в Центре дневного ухода за детьми и, в общем, ведут себя разумно. Его мать очень приятная женщина.

– Ну что же, пожелаем им удачи, – прервал неловкое молчание Криспин.

Пенни взглянула на меня.

– Анна, было очень приятно познакомиться. Если вам понадобится помощь или еще что-нибудь… Или Сесилу. Я понимаю, Рей, должно быть, очень занят. Наш номер есть в телефонной книге, в разделе «Стэмфорд». Просто позвоните. Не стесняйтесь и не раздумывайте. В любое время.

Прежде чем я успела ответить, она кивнула и направилась к выходу, но у самой двери остановилась и снова повернулась к нам.

– Кстати, Тео, в твоей стороне отключили электричество. Эта пара из Нидхэм Маркет, архитекторы… Так вот, они говорят, что электричество вырубилось на всем протяжении от Хэдли до Уолдингфилдз.

– Опять! – воскликнул Тео, когда за ней закрылась дверь. – Вот и живи после этого в деревне. Криспин, ты едешь с нами?

Криспин перевел взгляд с Тео на меня.

– Вы не сочтете меня неучтивым, если я откажусь? К тому времени, когда покончу с уборкой и все закрою, боюсь, я буду уже не годен ни на что, кроме собственной постели.

Вот так получилось, что мы с Тео пошли одни, мимо Стивена и на улицу. Мы прошли мимо машины, направляясь к ресторанчику неподалеку, который он знал. Вокруг было невероятно тихо, но я чувствовала, что и у него, и у меня еще кружится голова от разговоров, вина и массы впечатлений.

– По-моему, все прошло нормально. Как ты думаешь? – поинтересовался он.

– Да, все было очень мило.

– Хорошо, что я познакомил тебя кое с кем. – Он рассмеялся. – Мне казалось, что у тебя такое подходящее имя – ты вела себя так настороженно и даже подозрительно, когда впервые пришла в конюшню, Анна Вэар! [51] – Я потянулась к нему и поцеловала его. – Кстати, у тебя есть еще одно имя, второе, как вы говорите?

– Джоселин, – ответила я, недовольно поморщившись.

– Хорошее имя. Что-то связанное с радостью, верно?

– Не знаю. Я никогда не думала об этом. Может быть. Теперь уже он поцеловал меня, и тут мы наконец пришли. В ресторанчике царил полумрак и горело множество свечей.

Меню было написано у входа на доске, и у меня осталось смутное воспоминание, что еда была вкусной, хотя уже через пять минут я не могла бы вспомнить, что ела. Весь ужин я думала только о руках и глазах Тео, о том, как сильно его хочу и как сильно люблю.

Автомобиль был припаркован под фонарным столбом, и Тео остановился, чтобы достать ключи. Я, смеясь, вспомнила, как кто-то из попечителей, глядя на серебристое полено, сфотографированное Эвой, посетовал, что до него не добрался опытный садовник, и Тео замер, как если бы я с размаху ударила его по лицу.

Мы не могли сделать даже вздоха, глядя друг на друга сквозь разделяющее нас космическое пространство. Тео не шевелился, словно страшась того, что может произойти, если он хотя бы пошелохнется. Потом нас неудержимо потянуло друг к другу, мы судорожно обнялись, и Тео принялся целовать меня, а я, прислонившись к машине, изгибалась под его руками.

Он покрывал поцелуями мои плечи и шею, я запрокинула голову, отдаваясь его жадным губам, и случайно посмотрела в сторону. В двух шагах, в свете уличного фонаря, стоял Криспин, держа в руках ключи, и глядел на нас. Потом он повернулся и зашагал вверх по улице.

Мы остановились только потому, что продолжать было чревато непредсказуемыми последствиями. Мы сели в машину и поехали домой. Старый двигатель своим ревом разгонял сгущающуюся жаркую ночь, в открытые окна струился запах сожженной соломы и разогретой земли. Уличные фонари не горели, только кое-где в окнах коттеджей мелькали тусклые огоньки. Тео даже не курил. Он молча вел машину, держа руль одной рукой. Другую он положил мне на бедро, и под его горячим прикосновением моя юбка смялась и задралась чуть ли не до пояса.

вернуться

51

Игра слов: по-английски «wear» означает «бдительный, осторожный, подозрительный».