Тайна Гарстонов (ЛП) - Бейли Генри Кристофер. Страница 25

Затем полицейские послали за Глэдис. Главный инспектор Белль определил ее как деловую женщину. Он не особенно любил этот тип, но уважал его. Если мужчине нужна была женщина-секретарша — он считал это прискорбным, но ему казалось, что для такой роли больше всего подходит женщина вроде Глэдис. Она быстро понимала, ясно выражалась и не делала никаких глупостей.

Глэдис не проявила особого волнения по поводу убийства миссис Гарстон. Она не могла придумать, кто мог пожелать убить эту старую даму. Самое безобидное старое существо на свете! Глэдис никогда не слыхала о неладах миссис Гарстон с сиделкой и служанкой. Конечно, бывали трения. Она была слаба и в то же время не любила, чтобы за ней присматривали.

Сцена за обедом? Глэдис улыбнулась. Да, вышел разговор — старая дама стала плакать, а лорд Кройленд этого не выдержал. Совершенный пустяк! Лорд Кройленд всегда был с ней очень вежлив. Служанка? Глэдис ничего не могла про нее сказать. Сухая древность! Преданная служительница семьи, в этом роде.

— Вы сами наняли сиделку, не так ли? — спросил Белль.

— Не совсем. Лорд Кройленд поручил мне ее разыскать. Я нашла мисс Дин, и она ему понравилась. Я знала ее по школе. Она училась в С. Хьюз, работала в частной лечебнице.

— Что же, у вас нет мнения о том, как это все случилось?

— Никакого. Сплошная нелепость, если вам угодно знать мое мнение.

Экономка и дворецкий также не имели никакого мнения на этот счет. Отпустив их, Белль поглядел на Ганна.

— Они любят своего хозяина, — сказал он. — Верите ли, они его любят! Ну, после этого я хочу завтракать.

Мистер Кланк между тем бродил среди развалин, пока не наткнулся на садовника и не завел с ним разговор. Сначала усилия его не давали особого результата. Но он не отставал. Он разгуливал среди цветов, хвалил умелость садовника и говорил, как счастлив должен быть владелец такого чудного дома и парка. Садовник не выдержал. Он воткнул вилы в землю, выпрямился и сурово посмотрел на мистера Кланка.

— Да что вы, никакого приличия не понимаете? — спросил он.

— Боже мой, надеюсь, что это не так! В чем дело?

— Выплясываете тут, как старый чертенок, — ворчал садовник. — Постыдились бы!

— Но почему же, друг мой? Мне говорили, что посетители сюда допускаются. Лорд Кройленд так добр…

— Я не говорю, что запрещается. Но надо же знать приличия. Сегодня нам не до гуляк!

— Очень огорчен, если помешал вам. Я не хотел делать ничего плохого. Что же сегодня случилось?

— Да уж, такие люди, как вы, никогда ничего не знаете, — сказал садовник и сплюнул. — Смерть в доме, вот что. Хозяйка умерла этой ночью.

Мистер Кланк остановился как вкопанный. На больших его глазах появились слезы. 

— Миссис Гарстон? — сказал он шепотом, снял свою шляпу и вытер себе лоб.

— Да, мать лорда.

— Я не знал, я и не думал ничего подобного. Это ужасно! Что же, она была больна?

— Нет, нет. Это случилось так внезапно. Доктор Ивис не может определить, как она умерла. В доме сейчас полиция из Лимбея.

— Боже, Боже, как это ужасно для вас всех! — прошептал мистер Кланк. — Друг мой, вы наверное считали меня бессердечным, — и он сунул полкроны в руку садовника. — Конечно, вам сегодня не до посетителей. — Он покачал головой и удалился.

Но его огорчение было не только притворным. Лицо его оставалось бледным, и в нем выражался страх. Отойдя от садовника, он остановился и вздохнул: «Бедная, погибшая душа», — и начал затем напевать один из своих любимых гимнов. Через некоторое время он присел в нише под арками развалин, вынул из кармана мешочек с конфетами, развернул одну и начал ее сосать. После этого на лице его появилось довольное и более бодрое выражение.

Оглядевшись, Кланк увидел, что один из кустов сирени был поломан, как будто кто-то недавно наскочил на него. Тут же, на земле лежали раздавленные цветы. Мистер Кланк поглядел на это разрушение и постучал но своей челюсти. Очевидно, кто-то недавно пробирался кратчайшим путем от этой ниши к дороге.

— Ну, ну, ну, — сказал он, и направился к Люису и своему автомобилю.

— Пойдемте, позавтракаем, дорогой друг мой, — сказал он.

Люис сказал ему в вполголоса:

— Белль сюда приехал. И местный инспектор тоже. Оба еще в доме.

— Мне говорили, это. Миссис Гарстон умерла этой ночью таинственным образом.

— Ого, — ироническое выражение сошло с лица Люиса. — Что это, убийство?

— О, конечно, я думаю, что она была убита. Бедняжка. Я уверен в этом.

— Боже мой, — сказал Люис. — Дело разрастается.

— Ужасное дело, — вздохнул мистер Кланк.

ГЛАВА 17

После завтрака

Мая спустилась к завтраку по удару гонга и застала за столом одну Глэдис.

— Что же, беби! Давайте сядем. Старик не завтракает. Он с утра все время висит на телефоне. Бедный старик. Вид у вас скверный, беби.

— О, я вполне здорова, — сказала Мая.

— Кстати, Джексон, — сказала Глэдис лакею, — лорд Кройленд хочет, чтобы вы позаботились о полицейских.

— Благодарю вас, сударыня. Это уже сделано.

Лакеи подавали все блюда, как ни в чем ни бывало. Глэдис наблюдала за порядком, и Мая в этой обстановка позавтракала, хотя перед тем ей казалось, что кусок не пойдет ей в горло.

— Вам это полезно, беби, — смеясь сказала Глэдис. — Незачем оставлять без топлива свою маленькую машину. — И она повела ее в гостиную. — Вы молодец, Мая. Я скажу это всему свету. Не хотите ли капельку яда в кофе? Бенедиктину? Не хотите? Ну, как угодно, — она откинулась назад, выпуская дым из ноздрей. — А что, эти умные полицейские пробирали вас?

— Это было довольно таки неприятно, сказала Мая. — Они как будто считают, что это моя вина. Я их не осуждаю. В некотором отношении это верно.

— Ну, что там! Да вы не способны убить канарейку!

Мая покраснела.

— Не говорите так. Конечно, я ничего ей не сделала. Вы же это знаете, Глэдис,

— Чего вы волнуетесь, милая?

— Она была моя пациентка. Я не должна была этого допускать. Если бы я спала в ее комнате, ее бы не убили.

— Кто знает! Она была убита не в своей комнате.

— Вот это-то и странно. Я не могу понять, что ей было делать в этом коридоре!?

— Да, странно. Что думают полицейские?

— Я не знаю. Конечно, она могла идти ко мне. Они склонны это думать. Если бы я только была с ней.

— К чему это говорить? Она бы этого не допустила. Старуха к вам не совсем благоволила.

— Я знаю. Она меня терпеть не могла.

— Вы это им сказали?

— Конечно, сказала.

— Ну, ну, беби, — и Глэдис зажгла еще папироску. — Зачем вы так много говорите?!

— Они должны знать все.

— Тут следует улыбнуться! Но послушайте, дитя мое, если она шла к вам, кто встретил ее по дороге.

— У меня нет никакого представления, — Мая заломила руки. — Глэдис, а у вас?

— У меня? Я вообще далеко не уверена, что она была убита.

— О, нет, была, была! — воскликнула Мая.

— Ну, тогда предположим, что кто-нибудь сошел с ума. Кто-нибудь обозлился… Что думают ваши полицейские?

— Я этого не знаю.

— Они тупоголовые, не так ли? Они наделают еще массу неприятностей, беби. Они зацапают нас всех раньше, чем кончится это дело.

— О, не говорите так!

— Это было бы не совсем приятно, — сказала смеясь Глэдис. — Слушайте, а не мог ли это быть кто-нибудь извне?

— Вы думаете, какой-нибудь грабитель? Но зачем же? Ничего ведь не пропало.

— Правда, нет. Ни следа грабителей.

— Это же не мог быть… — сказала Мая и запнулась. — Нет, не мог быть.

— Конечно, не мог, — сказала Глэдис, глядя на нее с интересом. — Только следите теперь за своими движениями, беби! Будьте осторожны, и она выскользнула из комнаты.

Мая осталась одна в смятении. Она не могла спокойно думать об этом убийстве. Мысль о том, что Кройленд убил свою мать, преследовала ее с самого начала, но была слишком ужасна, чтобы она могла этому поверить. Она начинала также подозревать служанку, но потом убеждала себя, что и тот, и другая любили бедную старуху, и сочла этот довод убедительным. Ей собственно хотелось добиться не разыскания и наказания виновного, а доказательства невиновности всех. Она знала, что это бессмысленная задача, она не сомневалась, что это было убийство, жестокое, подлое убийство которому нет прошения.