Призраки прошлого (СИ) - Шалюкова Олеся Сергеевна. Страница 23

– Надо же, впервые встречаю человека, который об этом знает, – непосредственно отреагировала Эммануэль, потом кивнула: – Именно. Но судят-то люди по неумирающему киношедевру и сравнивают Леду с вампирессой.

– Повод есть?

– Слишком ты умный, – обиделась даже немного девушка. – Но повод действительно есть. У неё фотодерматит, это…

– Знаю. Аллергия на солнце.

– Чудесно! У неё именно эта аллергия, поэтому, когда Леда приезжает куда-то, она приезжает рано утром, зачастую, когда солнце ещё не взошло или только-только всходит. Во втором случае, над ней всегда раскрывают плотный зонт.

– А по внешности? – Серхио отставил в сторону опустевшую чашку.

– Она очень красивая, – искренне сообщила Эми. И тут дверь кабинета хлопнула.

– Опять меня расхваливаешь, Эми? – донёсся от порога бархатный глубокий голос.

Глаза Серхио распахнулись, став большими-большими. Эммануэль с трудом сдержалась от того, чтобы не расхохотаться. О да, у Леды было в арсенале кое-что ещё: убийственный голос. С таким голосом работать в службе интима по телефону, делая реальностью самые смелые мечты клиентов. Как правило, благодаря такому голосу «плыли» все, к кому в гости приезжала аудитор.

Когда же она со своей неизменной вампирской улыбкой начинала всех гонять, а точнее «драконить», о её голосе забывали мгновенно. Но всё равно попадались на крючок, как только красавица леди Дракула начинала говорить мягко и утешающе.

А красавицей действительно ведь была.

Белоснежная кожа и грива чёрных как смоль волос. Лицо сердечком и ярко-алые глаза. И даже наращенные клыки, и стандартная чёрная помада в тон образу – всё было идеальным.

– Девушка с обложки, – провозгласила Эммануэль, потом спрыгнула и поторопилась обнять одну из немногих подруг. Отстранилась, даже в сторону отошла, чтобы лучше было видно очередной вызывающий костюм из чёрной кожи с алыми кружевами, и хихикнула. – Вот что о тебе мой напарник подумает?

– Какая красавица! Только так и никак иначе! – акцент стал куда сильнее, и Серхио, перепрыгнув через стол, приложился к холодной руке леди Дракулы вежливым поцелуем. – Младший лейтенант Серхио Бьянки, леди. Практикант в русском патруле.

– Жуткий акцент. С таким можно только родиться, – Леда покачала головой. – Удивительное дело. Сколько лет?

– Тридцать четыре.

– Женаты?

– Холост.

– Дети есть?

– Нет.

– По знаку зодиака кто?

– Скорпион.

– Не для нашей Эми.

– Леда! Не сватай меня, – засмеялась Эми, усаживаясь на край стола. – Скорпион, как Серхио, и стрелец, как ты, куда более гармоничная и замечательная пара!

– Эми, я сейчас в тебя кину туфлей!

– В тот раз не попала, в этот тоже не сможешь, – мгновенно ответила девушка.

Короткое переглядывание и дружный смех.

Действительно, их знакомство так и началось: в студенческой столовой с полёта туфли на высокой шпильке.

Леда была старше Эми почти на девять лет, и когда юным гением Борисова Эммануэль поступила на свой первый курс, Леда уже была аудитором. Естественно, до известности тогда ей было ещё работать и работать, как и отстаивать своё право на то, чтобы носить то, что хочется, и поступать так, как она считает нужным.

Тогда же в университет кибернетики пришла очаровательная молодая девушка в строгом чёрном костюме с нашивками младшего сержанта. Она даже голосом не умела ещё пользоваться, как оружием. Зато точно знала, что она должна найти, и чего в документах университета ей встретиться не должно.

Тогда всё-таки расхождения между тем, что должно и не должно нашлось, а Леда никак не могла найти виновников крупной растраты.

В столовой они встретились случайно. Эми, усевшись на подоконник, закопалась по уши в учебники. Преподаватель продвинутого курса стереометрии юному гению не нравился совершенно, поскольку не смог ответить ни на один из шести простых вопросов! А девочка в те годы с юношеским максимализмом считала, что в своём предмете преподаватель должен знать всё, немного сверху и ещё, по меньшей мере, средне, все смежные области.

Преподаватель так не считал, поэтому тихо ненавидел гениальную студентку. Эми тихо ненавидеть не умела, поэтому с удовольствием саботировала все пары этого человека, устраиваясь в столовой с учебниками.

И уже сейчас становилось ей понятно, что в университете ей скучно. И за два-три года, как и предсказывал прадед, она эту «богадельню» закончит и сбежит прочь. Сбегать не хотелось, но толку было мало. Преподаватели на первом и втором курсе были или малоинтересные, или знали сами меньше, чем Эми, или знали больше, но делиться знаниями отказывались, мотивируя это тем, что таким маленьким девочкам надо сидеть дома.

Маленькая девочка, а Эми в ту пору было всего тринадцать лет, так не считала, закапывалась в учебники с двойным интересом и своими нестандартными подходами и язвительными вопросами буквально урывала преподавателей в грязь. За что её пытались потом завалить на экзаменах. Достаточно было пары скандалов очень высокого накала, чтобы таких попыток больше не поступало.

Эми сидела за нагромождением книг, совершенно не видная от двойных дверей, когда они распахнулись, и, буквально искрясь от ярости, в помещение влетела девушка. Захлопнула дверь за собой и … такую правильную фразу, построенную по всем правилам древнего латинского языка, описывающую всё, что незнакомка думает о начальниках, Эми давненько уже не слышала.

Прадед при правнучке старался не ругаться, закономерно полагая, что дурное дело нехитрое, и ему Эми научиться всегда успеет. Но когда глупость военных превышала все допустимые пределы, ругался он исключительно на латинском. Говоря откровенно, этот язык девочка выучила просто для того, чтобы понять, что это там дедушка бормочет себе под нос, когда считает, что она его не слышит!

И вот этот чудесный голос – слушать бы и слушать как музыку – выводил сейчас великолепные построения на латыни.

Выглянув из-за своей баррикады, чтобы посмотреть, что же там такое происходит, Эми чудом не получила шпилькой в лоб. Еле успела подставить толстую энциклопедию, чтобы туфля не вылетела в раскрытое окно, оперлась на стопку из огромных талмудов, пока туфля хлопнулась на пол и хрипло с недосыпа поинтересовалась:

– И чего ты бушуешь?

Леда, разглядев встрепанную совершенно белую макушку, рыжие глаза с сеточкой алых сосудиков, взвизгнула и дёрнулась прочь. Но устоять на одной высокой шпильке оказалось проблематично, юбка эта форменная была жутко неудобной, и дело закончилось ожидаемо – девушка рухнула и приземлилась на пол.

Тем временем, забравшись на свою книжную баррикаду и скрестив по-турецки ноги, девочка-подросток почесала встрепанную макушку с одним скособоченным хвостом, а вторым совершенно растрёпанным, и воззрилась на Леду:

– Ну и чего ты вопишь?

– Девочка, ты потерялась? – спросила тихо девушка.

– Учусь я тут, учусь, – сообщила Эми, давно уже привыкшая к таким вот инсинуациям в свой адрес.

– Тебе-то четырнадцать хоть есть?!

– Нету, – помотала девочка головой. – Когда мне будет четырнадцать, я закончу обучение. Не хочу тут долго торчать – скучно.

Леда искренне порадовалась тому, что встать не успела. Маленькие девочки такие вещи говорить в принципе не должны были. И в её мире, кстати, им таким места не было. Но эта растрёпанная, как воробей, хотя скорее – белая ворона, была такой миленькой…

– Расчёска у тебя есть с собой?

– А зачем она мне?

– Девушке не положено быть вот такой растрёпанной. Ты должна следить за собой и выглядеть красиво.

– Как ты?

Леда смутилась:

– А я красивая?

– Очень, – сообщила Эми, не тронувшись с места. – А ещё у тебя голос, с помощью которого ты можешь добиться от любого мужчины того, чтобы он рассказал тебе все свои тайны. – И пока Леда растерянно хлопала глазами, добавила: – А расчёски у меня нет. И чтобы ты не спрашивала, краситься я тоже не умею.

– А тебе рано.

– Ну и ладно. Тогда давай так, – предложила девочка, прищурившись. – Когда мне можно будет краситься?