Белая Луна (СИ) - Скоробогатова Ольга Александровна. Страница 41

- Рубашку, например! Я видела очень красивые в ЦУМе.

- Я был в ГУМе! Рубашек там уже нет. Все вымели!

- Тогда спортивный костюм, что угодно, только не бритву! - заорала Ирина.

- Что ты кричишь? Надоела тишина?

- Да! Надоела! А еще мне надоело твое равнодушие! Ты стал невыносим!

- Ты всегда была невыносима! - парировал Глеб. - Перестань орать, ты навредишь ребенку.

- Как будто тебе есть дело до этого ребенка! Ты его ненавидишь так же, как и меня!

- Ну, ты сказала! - возмутился Глеб. - Успокойся и иди спать, тебе и малышу надо больше отдыхать и гулять на свежем воздухе! А не орать!

- Хватит давать мне советы, что нужно мне и ребенку. Умник нашелся!

- Так что тебе нужно, скажи!

- Ты не спишь со мной, ты смотришь на меня, как на эту вот тумбочку, - Ирина похлопала рукой полированную поверхность тумбочки и заплакала.

- Ира, хватит. Ты прекрасно знала, на что шла. Успокойся.

- Я шла? А не ты ли мне сделал этого ребенка? - снова закричала Ирина и, схватив новую бритву, шваркнула ее об пол.

- Разве не ты сказала мне, что тебе можно все? Ты снова меня обманула. И теперь, дорогая, я с тобой спать больше не буду, ни до родов, ни после.

- И что же это за жизнь? - захлебываясь слезами, рыдала Ирина.

- Та, которую ты хотела. Ты же хотела привязать меня к себе? У тебя получилось. Я буду жить с тобой в одной квартире, заботиться о тебе и о нашем ребенке, но на большее не рассчитывай. И хватит лить крокодиловы слезы! Немедленно умойся и ложись.

- Ты считаешь меня ненормальной? Кто может после всего сказанного тобой пойти и уснуть?

- Ты все знала. Перестань истерить, я не хочу еще одного неврастеника в доме. Ребенок все чувствует, ты вредишь своему собственному малышу.

- Я не неврастеничка! Я здоровая женщина.

- Да. Только распущенная и избалованная матерью.

- Не трогай мою мать! Ее уже нет!

- Я прекрасно осведомлен в этом. Но она же была? И всегда потакала твоим капризам. Мне жаль, что она так рано умерла. Но я не могу ничего изменить. Извини, Ирина мне надо спать. Завтра трудный день.

- Глеб, пожалуйста, ляг рядом со мной. Помоги мне успокоиться, - попросила Ирина, вытирая слезы.

- Хорошо, я лягу с тобой. Только немедленно упокойся!

- Спасибо, дорогой мой! - Ирина подошла к нему, обняла его и, положив голову ему на плечо, спросила, - Ты не сердишься на меня?

- Нет, - сказал Глеб.

- А ты будешь любить нашего ребенка? - судорожно вздохнув, спросила Ирина.

- Буду. Я же не зверь. Пойдем спать. Я побуду с тобой, пока ты не заснешь.

Ирина подняла голову, посмотрела ему в глаза и снова ничего не увидела.... Ничего, кроме жалости...

Глава 31. ДОРОГИЕ ДЕВЧОНКИ

По дороге домой Алексей думал только об одном - он поступил нечестно, не сказав другу о беременности Лины. С одной стороны он был связан обещанием ничего не говорить ему, но с другой, считал, что просто обязан был это сделать. Каждый день, приходя с работы, он видел грустное лицо Лины и мучился сомнениями. Почему он не может сказать другу, что его возлюбленная тоже ждет ребенка? Об этом он часто разговаривал с Милой, когда они уходили в свою комнату, но она была непреклонна, снова и снова убеждая его в том, что Лина должна это сделать сама. И если она этого не сделала, значит, так надо! А он в очередной раз давал жене обещание молчать, но все же сомневался в правильности решения Лины. Ему хотелось как-то помочь влюбленным, но он не знал как! Эта случайная встреча с другом слишком сильно засела ему в душу, и как бы он ни старался думать о чем-нибудь другом, мысли сами собой возвращались к проблеме друзей, судьба которых была ему совсем небезразлична.

Выйдя из автобуса, Алексей пошел к дому по протоптанной прохожими тропинке. В свете тусклых фонарей кружились и падали крупные белые снежинки, засыпая его с головы до ног холодными сверкающими мушками. Ледяной ветер хлестал по щекам, проникая за шиворот и в рукава куртки. Хотелось поскорее нырнуть в тепло, раздеться, снять с себя сапоги и сунуть замерзшие ноги в согретые у печки тапочки.

В окнах уютно горел свет, значит, кто-то из девушек уже дома, а, может, и они обе. Он открыл калитку и прошел во двор. Сад был занесен сугробами, плодовые деревья мирно дремали укутанные снегом, возле поленницы были видны свежие следы, видимо, одна из девушек выбегала за дровами. Алексей никогда не жил зимой в деревенском доме, где каждый день по утрам надо расчищать дорожку к калитке, колоть дрова, топить печь. Хорошо еще вода в доме есть, подумал Лешка, а то пришлось бы и воду таскать из колодца. Лина говорила, что скоро проведут газ, и тогда про печь можно будет забыть. Но пока это только прожекты. Несмотря на некоторые бытовые трудности, Лешка был совершенно счастлив и ни разу не пожалел, что женился. Он был очень благодарен Лине, за то, что она приютила их с Милой у себя, иначе бы им пришлось снимать комнату, а это немалые деньги. Хотя он всегда настаивал на том, чтобы платить ей за комнату. Вот кому скоро понадобятся деньги, даже больше чем им с Милкой. Ребенок требует много затрат, а Лине придется сидеть в декрете! Кто будет кормить ее и ребенка? Если только мать поможет. Нет... Все-таки надо было все рассказать Глебу, он ведь отец ребенка и просто обязан помочь Лине. А с него и Милки толку мало! Сам он собрался на заработки за границу, а девочки останутся одни. Мила работает, но зарплата настолько маленькая, что ее на неделю-то не хватает! Конечно, с голоду они не умрут, этого он не допустит, но и позволить себе многого не смогут. А вот, когда Милка уедет к нему, тогда Лине придется лихо! Ну, ничего, что-нибудь придумаем, в беде не оставим! - подумал он и вошел в натопленный дом.

- Девчонки, я дома!

Ему навстречу выбежала улыбающаяся Милка, и, чмокнув его в щеку, скрылась в кухне.

- Скорее садись за стол! - крикнула она Лешке из кухни. - А то все остынет!

- Уже бегу мыть руки! Я сегодня задержался, а Лина дома?

- Дома, у себя. Что-то плохо себя чувствует, - сказала Мила.

- А что такое?

- Скорее всего, она просто хандрит.

- Мил, я сегодня Глеба встретил, - пошептал Лешка. - Случайно возле ГУМа. Говорить ей или нет?

- Не надо. Может начать плакать. В последнее время она всегда грустная.

- Я заметил. Может, мне все-таки сказать ему, что Лина беременна? - с надеждой глядя на жену, спросил Алексей.

- Нет. Это не я так решила. Я бы сказала, а она не хочет.

- Ладно, - вздохнул Лешка, - что там у нас на ужин?

- Котлеты с картошкой и винегрет. Только Лина есть не стала!

- А ты ей сказала, что ребенок должен питаться? - с возмущением проговорил Лешка.

- Бесполезно! Она ничего не хочет.

- Тяжко ей, и Глеб страдает. И как такое могло случиться? - садясь за стол и с аппетитом поедая винегрет, сокрушался Алексей.

- Ничего, все пройдет! - успокоила мужа Мила.

- Мил, я не говорил тебе еще... В общем, хочу за границу уехать.

- Ты как-то странно сказал! Без меня? - удивленно глядя на мужа, спросила Мила.

- Первый год без тебя, а потом ты приедешь. Там такие условия.

- Я не хочу, чтобы ты уезжал! - расстроилась Мила.

- Но нам же надо накопить денег на квартиру? А тут такая возможность - за год на квартиру заработать можно, а еще за год на машину и все остальное!

- Заманчиво, но как же я? Мы ведь с тобой только поженились!

- Проверим чувства! - пошутил Алексей. - Надо, Мил! От таких предложений не отказываются!

- Может, ты и прав... Только мне страшно!

- Чего же боится моя маленькая женушка? - игриво улыбаясь, спросил Алексей.

- Что ты меня потом бросишь!