Не играй с огнем, даже если ты демон (СИ) - Снежная Марина. Страница 4

Вообще среди ведьм встречаются те, кто иногда могут видеть прошлое и вероятности будущего. Тогда мы решили, что я одна из таких. Вот только были для таких ведьм особые ограничения. Их дар позволял проникать в тайны чужих судеб только если дело касалось их расы. То есть человеческая ведьма могла видеть прошлое и будущее тех, в ком есть людская кровь. Но ее дар не распространялся на представителей других рас. Так, например, никто из демонов не мог бы обратиться к такой вот предсказательнице с просьбой узнать что-то о себе и своем будущем.

Очень редко появлялись уникальные ведьмы, чья сила позволяла избежать такого ограничения. Их называли видящими. Такие ведьмы ценились на вес золота и становились личными оракулами при демонских дворах. Их жизнь продлевали, опаивая архидемонской кровью, которая при регулярной подпитке давала человеческому организму новые возможности: продлевала жизнь и наделяла регенерацией почти на уровне демонской. Только вот даже врагу я бы не пожелала подобной участи - постоянно жить в золотой клетке, по сути являясь всего лишь полезной вещью. Притом видящих зачастую одурманивали наркотиками, чтобы видения посещали их как можно чаще. Многие из этих несчастных сходили с ума, под конец уже выдавая совершенно безумные предсказания. И тогда от сломанной вещи просто избавлялись.

На свою беду, я оказалась как раз видящей, что осознала в один прекрасный день, когда меня посетило видение про увиденного на улице демона. Я точно знала, что сегодня он узнает об измене жены и убьет и ее, и любовника. Зрелище предстало в голове так ярко, что на какое-то время лишило ощущения реальности. А потом такие видения посещали все чаще. Я видела, как кто-то из сильных мира сего, которых случайно встречала, получает прибыль или дорогие подарки, куда их прячет. Видела коды от сейфов и тайники. Видела повороты их судеб, то, что они из себя представляют. И то, что можно было использовать для наших с Димаром целей, передавала ему.

Мы оба поклялись держать в тайне то, кем являемся. И лишь Танике с Вайшаном решились открыться, да и то только после того, как убедились, что они не предадут. Знали, что многие были бы не прочь заполучить таких, как мы, и использовать в собственных целях. Но такой возможности никому предоставлять не собирались.

- М-да, если бы стало известно, что мы умеем, на аукционе бы такое началось! - невесело заметила я.

- Хорошо, что это известно не станет, - Димар успокаивающе погладил меня по голове. - Не бойся, Огонек. Думаю, тебя, скорее всего, продадут какой-то хозяюшке в услужение. А меня могут купить для работы на руднике или чего-то подобного, где ценится физическая сила и выносливость. Прорвемся!

Его слова немного подняли настроение. А ведь и правда. Вряд ли меня пожелают приобрести с другими целями. Маленькая, щуплая, без тех роскошных округлостей, которые так ценятся мужиками. Димар, правда, говорил, что я просто цены себе не знаю, но он вряд ли объективен. Скорее всего, просто утешал. Говорил, что внешность у меня своеобразная, и ее вряд ли оценят те грубые личности, среди которых нам приходится вращаться. Для них главное - чтобы было за что подержаться, да на что глазу полюбоваться.

Я же была миниатюрная, как фарфоровая статуэтка, со слишком светлой нежной кожей, маленьким остреньким личиком со своеобразными чертами: губы казались слишком большими, носик маленьким, глаза чересчур пронизывающими и цепкими: серо-зеленого цвета. Димар говорил, что когда меня посещают видения, они вообще зелеными становятся, но я такого сама по понятной причине наблюдать не могла. Приходилось верить на слово. Насчет волос же - вообще отдельный разговор. Они у меня были ало-рыжими, очень яркими, и на их фоне все остальное во внешности и вовсе терялось. За эти волосы меня постоянно дразнили и подшучивали, мол, я опять себе шевелюру подпалила и прочее в том же роде. И как раз вот за этот жуткий цвет дали прозвище Огонек. Хотя прозвище мне даже нравилось, особенно когда так Димар называл. По крайней мере, это лучше, чем настоящее имя - простое и невыразительное - Рена.

Чтобы оправдать такое прозвище, приходилось и вести себя соответственно. Хотя при поддержке Димара можно было задирать многих совершенно безнаказанно. К моему поведению в нашем кругу уже все привыкли и не обижались. Наоборот, относились снисходительно-покровительственно. Правда, теперь мне явно придется поумерить свой характерец, а то ведь с рабами в демонских мирах церемониться никто не станет. И вряд ли тогда дождусь, пока Димар освободится из плена и меня вызволит.

В нашем городишке, находящемся на окраинных территориях первого демонского мира^[2] у человеческих рабынь было всего два предназначения: постель и работа. Причем для постели мое худосочное тельце вряд ли показалось бы привлекательным. Так что наверняка ожидает второе. Причем продадут явно за бесценок, сочтя слишком болезненной и слабой - Вайшан не раз говорил, что когда на меня смотришь, кажется, что только подуй - и переломлюсь. В общем, вряд ли на аукционе я буду успехом пользоваться, чему только рада. Главное - продержаться до того момента, пока за мной придет Димар. А потом мы отыщем Танику и Вайшана, уедем куда-нибудь, где нас никто не знает, и начнем новую жизнь. Присутствие моего леопарда подарило уверенность в том, что все будет хорошо, и я даже задремала, прислонившись к его плечу, понимая, что больше ничего мы пока все равно сделать не сможем. Остается только ждать дальнейшего развития событий.

Глава 2

Свет за окошками становился все ярче, возвещая о наступлении нового дня. Для нас с Димаром он наверняка окажется нелегким. Пожалуй, одним из самых плохих после того, как мы сбежали от хозяина съемных квартир. Остальные рабы переговаривались, гадая, куда ж забросит их судьба. Большинство из них и правда выглядели выходцами из самых низов. Нищие бродяги, мелкое ворье, шлюхи обоего пола. Мы с Димаром казались здесь чем-то чужеродным. Несмотря на род занятий, всегда старались сохранять человеческий облик. Да и дела у нас шли так хорошо, что ни в чем не нуждались. Я с тоской вспоминала наш уютный домик на окраине города, где жили вчетвером. Наверняка его теперь конфискуют. А если еще обнаружат тайник в подполе, то дела наши и вовсе окажутся незавидными. После того как освободимся, придется начинать все сначала. Но это сейчас меньшее, что заботило. Главное - выбраться из этой передряги.

- Может, как-то передать весточку твоей Арейне? - подумав, изрекла я. - Вдруг упросит отца выкупить нас.

Димар сцепил зубы и бросил на меня яростный взгляд. Я все поняла без слов. Мой непрошибаемо-упрямый леопард считал, что мужчина должен сам решать свои проблемы. Он лучше умрет, чем допустит, чтобы его вызволяла женщина. Вот только почему-то не подумал о том, что почувствует его зазноба, узнав о том, что произошло. Да и по большому счету затея с самого начала обречена на неудачу. Стражи вряд ли станут передавать послание от нас. Еще были бы с собой деньги, тогда можно было бы попытаться. Но все, что у нас есть - эти рубахи. Остальное сняли еще когда мы находились в бесчувственном состоянии. Наверняка и все деньги, что оказались при себе, к рукам прибрали. И сомневаюсь, что все пошло в государственную казну. Да и даже если бы передали послание, Арейна и ее отец могут не успеть. Судя по оживлению наших охранников, то и дело заглядывавших в помещение, аукцион должен начаться в ближайшее время.

Когда дверь в очередной раз отворилась и на пороге появились четверо стражей, я лишь лениво скользнула по ним глазами, ожидая, что снова пришли для проверки. Но тут же напряглась, увидев, как они уверенно двинулись в нашу сторону, бесцеремонно расталкивая других рабов, не успевших убраться с дороги. Я со страхом вцепилась еще крепче в Димара, а он напрягся, тоже не ожидая ничего хорошего.

- Вы двое, - высокомерно бросил нам стоящий спереди демон, - к двери!

Мы с Димаром переглянулись и упрямо вздернули подбородки.