Испытание - Чиркова Вера Андреевна. Страница 48

Тень последний раз взглянула на ленивые и оплывшие, словно масляные, волны, на висящий над ними огромный диск полной луны, на яркую россыпь звезд и невесомую дымку серебристых облаков, вздохнула и шагнула на крыльцо, — объяснять шпиону всем известные правила не хотелось совершенно. Ясно ведь, почему он пытается задеть хоть кого-нибудь, и выбрал самую подлую тактику всегда выступать против вожака отряда. Бросить его вроде не за что, у каждого может быть свое мнение и высказывать правду в отряде не запрещено, а если действия Харна придутся морянам не по вкусу, можно будет доказать, что бывший советник изначально был против них.

— Идем в столовую, — сухо позвал спутников Хатгерн, и, смерив Меркелоса холодным взглядом, последовал за напарницей.

— Ты хочешь, чтобы я говорил при всех? — поднял бровь эльф.

— Ну посуди сам, вы все и так в курсе отношений морян и гоблинов, в неведении только мы с Таэль да этот шпион, ну и частично Мейсана. Утаивать какие-то новости от Мин я не стану, и Меркелос вполне может остаться в одиночестве. Не знаю, как повернутся события, но предоставлять ему возможность прикинуться лопухом я не желаю.

Герцог словно случайно глянул на замершего под потолком светляка Ительса и еле заметно усмехнулся.

— Хорошо, — ответил мимолетной понимающей улыбкой Селайвен, — тогда поясню коротко: моряны не возражают против поиска фей, они не желают возвращения гоблинов.

— Вот как… — поглядывая на многозначительно смолкшего эльфа, задумался Харн. — Могу представить почему. Наверняка им не нравятся наши барки и рыбаки, сети и ныряльщики.

— Сильнее всего русалы злились, когда гоблинские суда пытались добраться до их островов и поймать малышей или захватить одного из гигантских скатов. А еще среди моряков ходили упорные байки о пещерах, полных жемчуга, янтаря, голубых кораллов и драгоценных камней, — негромко сообщил Алдер.

— И гоблины почему-то считали, что им нужнее этот жемчуг и кораллы, чем тем, кто их вырастил и собрал, — хмуро добавил Изор.

— Наверняка не всем, — счел нужным заступиться за предков герцог, — а нескольким бандитам. Нужно было выловить их и заставить работать — например, дома строить.

— Не вздумай предложить такое при гольдах, — насмешливо предупредил Ганти, — строительство домов, дорог и мостов это их исконный заработок.

— У нас ходят слухи, будто гольды зарабатывают продажей драгоценных камней и изделий из золота.

— Это очень сложный вопрос… Чтобы не сбавлять цену, гольды вынуждены ограничить количество ювелирных лавок. Но до гольдов нам еще нужно добраться, а пока разберемся с морянами. Как мне известно, они требуют одного — не просить у фей помощи в снятии магической стены вокруг прибрежных герцогств. И если ты готов ответить за весь свой народ, то можешь спокойно давать морянам такую клятву.

— А если феи откуда-то узнают про клятву, — предположила тень, — не может ли это их рассердить?

— За эти века там успела побывать огромная толпа и эльфов, и вампиров, и гоблинов, — вздохнул Ганти, — и каждый раз совет тщательно изучает все связанные с походом тонкости. Вооружение, амулеты, способности и характеры взявших задание и все, о чем пожелают рассказать сами добровольцы и свидетели. И описания похожих ситуаций собирают в предназначенные для них сундуки. Так вот, тех, кто клялся морянам, было больше, но и тех, кто отказался, тоже хватало. Однако разбудить фею не удалось никому.

— Тогда зачем моряны так упорно требуют клятву? — насупилась Мейсана, и по губам всех трех теней скользнула тонкая улыбка.

— На самом деле, — затаенно усмехнулся Ительс, — они не хотят возвращения фей.

— Но ведь феи, — даже задохнулась от возмущения горожанка, — они же несут существам свет и любовь!

Селайвен на миг помрачнел, открыл было рот, чтобы ответить, но его опередила Уатель.

— Феи никогда не делают того, чего от них требуют другие расы, — качнув головой, тихо проговорила эльфийка, — они всегда поступают так, как считают справедливым.

Сложившаяся в сознании Таэльмины картина мира в очередной раз пошла трещинами и рассыпалась на мелкие осколки.

И новая, которая начала складываться из этих осколков, оказалась намного более тревожнее и мрачнее прежней. Теперь тень уже не была уверена в правильности решения Хатгерна, отказавшегося сразу идти к драконам, но отлично понимала, что ничего изменить уже невозможно. Моряны не упустят возможности повлиять на ход событий, а драконы не станут им мешать. Как теперь отчетливо сознавала Таэльмина, ради того дракон и попытался опередить морских жителей, чтобы не вступать с ними в спор, ведь гоблинов создала именно драконья раса. А истинный создатель всегда отвечает за действие своих творений. Если он, разумеется, мудрый и справедливый творец.

Оставалась невыясненной только одна важная проблема — какие именно блага потеряли с уходом фей старшие расы, но именно о ней упорно не желали говорить ни они сами, ни давно живущие с ними люди. Задавать этот вопрос напрямик у Таэльмины постепенно пропало всякое желание, все равно никто ничего не скажет, зато начнут изворачиваться и лукавить, и это заранее противно. Хотя одного спутника тень все же может спросить и даже не станет жалеть, если истина, которую все так упорно скрывают, окажется намного страшнее ее предположений.

— Мин! — последив с минуту за задумавшейся напарницей, осторожно позвал Хатгерн, не желая высказывать никаких предположений, пока не узнает ее мнение.

— А? — встрепенулась она так естественно, словно и впрямь могла, как обычная девица, полностью уйти в свои мысли, совершенно забыв про окружающих. — Извини Харн. Я сегодня почему-то очень устала. Думаю, пока мы не узнаем, чего хотят моряне, не стоит заранее придумывать себе никаких страстей. Давайте отправимся спать? Ганти, ты сейчас заберешь то зелье, которое я тебе пообещала, или утром?

— Сейчас, — помедлив всего секунду, кивнул мастер-тень, мгновенно раскусивший хитрость ученицы, но не сразу решившийся ей подыграть.

Таэльмина немедленно поднялась с места и направилась к двери, однако успела заметить, как отреагировали на этот короткий разговор окружающие. С едва заметной досадой сжал красивые губы Селайвен, ехидно усмехнулся Изор. А вот Ительс и Шенлия резко поскучнели, да примолкла Мейсана, полушепотом что-то жарко доказывающая Уатели. Но лишь подозрительно скривившийся Меркелос явно подумал совершенно не о том.

— Расскажи про Шену. — Пояснять, какие именно странности в поведении коллеги по ремеслу ее насторожили, тень не стала, только красноречиво глянула на дверь, за которой осталась стоять прикусившая губу девчонка.

— Тебя очень волнуют наши отношения? — приподняв бровь, хмуро осведомился Ганти и как-то слишком откровенно ухмыльнулся.

Большинство девушек, получив такой многозначительный взгляд, немедленно покраснели бы и, смутившись, поспешили перевести разговор на другое, но Таэльмина лишь презрительно усмехнулась. А затем шагнула к герцогу и положила руку ему на грудь, как раз в том месте, где еле заметно выступал овал дриадского туеска.

— Тук, мне нужна твоя помощь.

— Какая? — тонким голоском настороженно спросил домовой, высунув нос из-под застежки куртки.

— Ты можешь закрыть эту комнату так, чтобы нас никто не подслушал?

Серый клубок выскользнул на свободу, промчался вдоль стен, вкатился на стол… и вдруг, перепрыгнув на лежанку, начал расти. А через несколько мгновений, став крупным мужчиной, смутно похожим на Хатгерна, баском сообщил:

— Это трудно. Хотя есть один способ, но сначала пусть Ганти поклянется никому не рассказывать. И не пытаться принуждать к откровениям моих сородичей.

— Клянусь, — немедленно пообещал мастер-тень, с трудом сумев не выдать своего изумления.

О возможностях домовых ходило немало слухов, но пока Ганти ни от кого даже не слышал о чем-то подобном. А вот герцог с Мин ничуть не удивились, значит, видят своего слугу в таком виде уже не первый раз.