Испытание - Чиркова Вера Андреевна. Страница 54

— Наши гости, — медленно проговорил повелитель, — умудрились влезть в проверку ваших смесок на чистоту крови, и теперь невозможно сказать точно, кто из мальков достоин звания русала.

Он многозначительно усмехнулся, и притихшие путешественники начали подозревать неладное, но первой что-то поняла Уатель. Резко отвернулась от повелителя и ринулась к выходу, но ее догнал звонкий оклик Алдера:

— Иди путем!

Эльфийка на миг приостановилась, развернулась и с той же скоростью помчалась назад, туда, где в руках вампира уже клубилась седая дымка ближнего портала. Все остальные поспешили сгрудиться рядом с Алдером, мгновенно сообразив, как непросто будет им уйти отсюда, если русалы попытаются помешать. Додумались до этого и синеволосые красавцы, дружно вскочили на ноги и потянули к себе водные струйки, однако их повелитель пока не спешил отдавать приказ.

Уатель влетела в открытый проход как стрела, за ней так же стремительно прыгнули Селайвен и подчинившийся знаку хозяина Изор. Следующими были Ганти с Шеной, но едва они исчезли в тумане, морянский властитель махнул рукой, и слетевшая с его ладони длинная, как плеть, волна забросила вампира в его собственный проход, гася и сминая туманный овал. И в тот же миг водный шквал обрушился на остальных членов отряда.

Все они моментально оказались мокрыми с головы до ног, а в следующее мгновение эта вода накрепко замерзла, превратив одежду гостей в стальной капкан. Кроме того, смерзлись волосы и губы, и все лицо покрыла тонкая ледяная маска. Невозможно было не только крикнуть или двинуть хоть одним пальцем, стало трудно даже дышать.

Несколько мгновений в душе Таэльмины лавиной нарастало вспыхнувшее отчаяние, тело и мозг противились страшной мысли о неизбежной гибели и лихорадочно пытались найти хоть малейшую надежду. Но не находили.

Слишком часто здесь повторялась фраза о неприкосновенности чужих пределов и о правилах, которые обязаны выполнять все путники, переступившие чужие границы. И эти законы ставили огромный придорожный булыжник на еле заметную надежду тени на появление дракона. Вряд ли он станет нарушать законы и старинные договоренности ради толпы гоблинов, забывших об элементарной учтивости и осторожности. И это правильно. И скорбя по своей молодой жизни, по неотомщенным обидам Харна, и где-то глубоко в душе горько сожалея о собственных правилах и его несбывшихся мечтах, Таэльмина все же точно знала, что другого пути у них не было. Никогда не смогла бы пройти мимо гибнущих малюток воинственная эльфийка, и никогда бы не пожелали помешать ей ни тень, ни ее напарник.

Следующий мощный удар волны собрал ледяные статуи в одну беспорядочную кучу, как мусорным совком подхватил широким языком, и вымел из приюта прочь. Вода дотащила провинившихся гостей до глубокого колодца, безжалостно бросила туда и ушла в мусор и песок, которыми было усыпано дно этой тюрьмы.

Таэльмина не знала, сколько времени она приходила в себя, но явно не более нескольких секунд. Как она начала постепенно понимать, глядя на начавшие таять ледяные оковы, либо притащивший их в эту яму поток был теплым, либо русалы пока не собирались окончательно убивать гостей. Но никто не мог поручиться за будущее, и, следовательно, ей следовало поторопиться, если тень не хотела еще раз пережить тот ужас, какой испытала несколько минут назад. Таэль осторожно пошевелись, пытаясь помочь побыстрее растаять замерзшим в складках одежды льдинкам, не дающим поднять голову и осмотреться. И только в этот момент почувствовала слабое тепло, исходящее сразу из двух мест — от браслета и из кармана, где лежал дриадский туесок.

Значит, Тук успел туда проскользнуть, с внезапно жарко вспыхнувшей надеждой сообразила тень и заерзала еще активнее.

— Мин, — раздался откуда-то слева хриплый шепот, — ты жива?

— Да, — отозвалась тень, чувствуя, как накатились на глаза внезапные слезы, — уже могу немного шевелиться, по-моему, последняя волна была теплой.

— Я тоже это понял, — признался дрогнувшим голосом Хатгерн и яростнее задвигал примерзшей к поясу рукой, не обращая внимания на царапающие кожу льдинки.

— А я понял, что все вы идиоты, — с яростной ненавистью проскрипел рядом с тенью голос Меркелоса, и она поспешила отвернуться в другую сторону, он был тут единственным, о чьей смерти графиня никогда не пожалела бы, — додуматься поучать таких могущественных существ! Да вы тут на цыпочках ходить должны были, в пояс кланяться и «чего изволите» с учтивой улыбкой спрашивать!

— Заткнись, — угрюмо бросил предателю Харн, — иначе я сам тебя заткну. Ительс! Как ты там?

— Ничего, — отозвался через несколько невыносимо долгих мгновений лекарь, — вот питомец немного помялся. И Мейсана не шевелится, она на мне лежит.

— Наконец-то добралась, куда мечтала, — не унимался Меркелос, — вот и притворяется.

— Не суди всех по себе, — тихо прошипела горожанка, — просто я пока пошевелиться не могу.

— Ни у кого ничего не сломано? — обеспокоенно поинтересовался Ительс. — Я вроде цел.

— Невозможно было сломать, — задумчиво пробормотал герцог, начиная искать пути спасения, — мы же были как в лубках. А вот синяки будут.

— Сволочь мокро… задая, этот Лайзрен, — зло пробормотал лекарь, и Харн вспомнил наконец про повелителя русалов. — Нарочно показал всю свою силу, чтобы морянки не вздумали надеяться на помощь эльфов.

— А что он теперь сделает с детьми, неужели убьет? — осторожно задала Таэль волновавший ее вопрос.

— Он бы с радостью, — неприязненно фыркнул Ительс и тихо осведомился у Мейсаны: — Ничего, если я тебя сдвину вбок? Мне нужно освободить фейла.

— Сдвигай, сама я пока не могу пошевелить ни руками, ни ногами. В рукавах намерзли толстые льдины и кажется, будто даже в животе все смерзлось. Сейчас бы чайку горячего или супа…

— Лучше не напоминай, — вздохнул Ительс и вдруг нервно хихикнул: — Как Мин сказала, у гоблинов гостей сажают на лучшее место и угощают самым вкусным…

— Вот вас и посадили за ваши дурные языки в помойную яму, — язвительно процедил Меркелос и испуганно взвизгнул, обнаружив спускающуюся к нему сверху огромную, переливающуюся водными струйками руку. — А это еще что за…

Договорить он не успел, водяной кулак с мягким всплеском накрыл его, захватил и резко вытащил из морянской тюрьмы.

— Скотина, — непонятно о ком проворчал Ительс и осторожно приподнялся на локте. — Ох, проклятый лед… Сейчас я вам зелья немного накапаю согревающего.

— А этот… длиннорукий не утащит тебя за это? — всхлипнула Мейсана.

— Мне думается, — мягко успокоила ее тень, — он выбирает себе собеседников по совершенно иному признаку.

— Собеседников? — нахмурился герцог и осторожно перекатился на бок. — А мне показалось, его потащили на допрос.

— Допрашивать можно по-разному, — загадочно бросил лекарь, выбрасывая из-за пазухи кусочки льда, — вот нас сейчас, возможно, тоже допрашивают…

— Не сомневаюсь, — оглянулась по сторонам Таэльмина, — небось всей компанией сидят, слушают наши разговоры и радуются, какие они хитроумные и как ловко сумели разделить отряд. Интересно, а Алдер с Селайвеном и Ганти уже оценили остроумную шутку Лайзрена и его помощников?

— Не сомневайся, — пообещал Ительс и ехидно усмехнулся, — Алдер и Селайвен слишком давно получили статус наблюдателей, чтобы не уметь распознавать тайные намерения властителей разных рас. Да и не первый раз ведут гоблинов, пожелавших взять особое задание, по пределам старших. И можете мне поверить, повидать им пришлось всякое.

— Ты меня утешил, — наконец-то уселся и Хатгерн и первым делом нашел взглядом Мин. Как выяснилось, девушка лежала за кучкой мусора, потому-то герцог и не мог рассмотреть ее раньше. Мин, ты почему не встаешь? Что-нибудь болит?

— Душа. Раньше мне казалось, что все старшие расы непременно должны быть добрыми и великодушными, ведь судьба щедро выдала им все, о чем другие могут лишь мечтать. Почему бы не относиться чуточку помягче и позаботливее к тем, кто получил намного меньше?