Желание близости (СИ) - Бонди Мила. Страница 17

– Как, по-твоему, умолчать кое о чём, считается обманом?

Томми выглядел таким милым и ранимым в этот момент, что Серинда не смогла не улыбнуться ему. О чём бы он не умолчал, она простила бы ему.

– Хочешь сейчас признаться мне в чём-то?

– Стоило сделать это давно… но… – он сделал паузу, собираясь с мыслями. – Знаешь, пусть это станет для тебя ещё одним сюрпризом…

От недоброго предчувствия у Серинды засосало под ложечкой, но Томми не дал ей время на лишние сомнения. Ему удалось заверить её (не без особых усилий), что всё пройдёт без происшествий. Серинда поверила ему, хотя в душе её с каждой минутой нарастала тревога. Это чувство обострилось, стоило им приехать в аэропорт, где их дожидался частный самолёт.

– Глазам своим не верю! – шокировано воскликнула Серинда. – Это шутка какая-то?

Серинда посмотрела на Томми, который от смущения не знал куда податься.

– Ри…

– Томми, – перебила она его. – Мы знакомы с тобой уже год! За всё это время у тебя не представилось случая сказать мне, что ты нереально богат, а не просто богат? – на слове «нереально» Серинда повысила интонацию.

– Но я не богат! – упрямо заявил он, нахмурив брови. – Это мои родители богаты и знамениты, я же говорил тебе. К тому же, это даже не их самолёт, я одолжил его у брата… – он осёкся, и чтобы отвлечь Серинду взял сумку с её вещами и передал стюарду, встретившего их у самолёта.

Серинда знала, что Томми отпрыск богатого семейства, но ей и в голову не приходило уточнять, насколько они богаты. Оценив обстановку внутри самолёта, Серинда прикусила губу от волнения. Ей вдруг почему-то стало страшно знакомиться с его родителями. Она боялась, что её неприязнь к богатым личностям может как-то косвенно повлиять на её отношение к матери и отцу Томми. Её друг не был одним из «золотой молодёжи». Он стремился к самостоятельности и за то время, что они знакомы Серинда не замечала за ним снобизма или присущим многим его возраста и социального положения выпендрёжа. Ей хотелось думать, что именно таким его воспитали родители, а стало быть, они – хорошие люди, без пафоса и лицемерия.

Серинде было страшно взлетать, но Томми уговорил её сделать несколько глотков виски. Алкоголь подействовал не сразу, но через некоторое время её страх притупился, и она смогла расслабиться. Через полчаса полёта, Серинда уже не так судорожно сжимала свои пальцы на подлокотнике кресла.

Томми сидел напротив и не сводил с неё обеспокоенного взгляда.

– Ты выглядишь так, словно тебя сейчас стошнит, – пошутила Серинда.

– У меня очень впечатлительная натура, – улыбнувшись, ответил он. – Как ты себя чувствуешь?

– Очень даже неплохо, – Серинда вымучила из себя улыбку.

– А мне кажется, что это тебя сейчас стошнит, – его улыбка стала шире. – Никогда не замечал на твоём лице такого зеленовато-голубого оттенка.

– Никогда не замечала за тобой такого остроумия, – съязвила она.

Томми рассмеялся, встал на ноги и подошёл к бару. Взял холодную стеклянную бутылочку с кока-колой и шоколадку.

– Тебе надо расслабиться, – он повернул голову в её сторону. – Я серьёзно, Ри. Разожми свои пальцы и подойди ко мне.

– Мне и тут неплохо сидится, – пробубнила Серинда, поправив на себе ремень безопасности.

– Хочешь батончик? – она покачала головой. – Уверен, здесь наверняка найдётся мороженое, – продолжил Томми. – Я могу сделать тебе молочный коктейль.

– Я не маленькая, – возразила она.

– Ага… – с ироничной улыбкой, Томми вернулся на своё место.

Серинда взяла журнал со столика. Пролистала несколько страниц, недовольно поморщив носиком. Следующий журнал оказался похожим на предыдущий – скучный и нудный – о финансах и политике.

– Мы скоро прилетим?

Томми посмотрел на часы.

– Через час. Почему бы тебе не прилечь?

– Не могу я спать, – нервничая, возразила она.

– Тебе стоит отдохнуть, потому как мною запланировала программа наших развлечений на целую ночь, милая.

– Вот как?

– Я покажу тебе, как отдыхают в Лос-Анджелесе, детка!

Он поднял руки в воздух. Хлопнул в ладоши. Сделал несколько поворотов из стороны в сторону и запел:

– У-уу-уу…уу-у-у… У-уу-уу…уу-у-у… У-уу-уу…уу-у-у… Барбара Стрейзенд! – кривляясь, выкрикнул он. – Ууу-ууу…ууу-ууу…

– Я с радостью составлю тебе компанию, – Серинда подхватила его весёлое настроение, – но у меня есть условие!

– Я выполню любые твои условия!

– Хорошо, – она улыбнулась. – Моё условие следующее – мы не должны попасть в криминальную хронику «Города Ангелов».

Ответом ей был звонкий смех Томми.

Лос-Анджелес встретил их тёплым бризом с моря, яркими огнями и полуголыми людьми с подтянутыми загорелыми телами, буквально сошедших со страниц Sports Illustrated. Вечер пятницы. Все прибрежные бистро и кафешки, а также пляжи были заполнены людьми разных возрастов и религиозных убеждений.

– Здесь так красиво! – восклицала Серинда практически каждые пять минут, что они летели на вертолёте к дому родителей Томми.

Вид сверху был просто изумителен! Она никогда не была в этом городе, но всегда мечтала совершить утреннюю пробежку по побережью Тихого океана на побережье Лос-Анджелеса. Провести здесь пару дней, всё равно, что иметь полноценный отпуск, который, судя по первому впечатлению от своего нового начальника, ей не видать ближайшие года три, как пить дать. Серинда не стала распространять мысль о своём боссе, она повернула голову и посмотрела на улыбающегося Томми. Лучи заходящего солнца играли с прядками его волос. На щеках – едва заметный румянец. На губах – нежная полуулыбка.

Как знать, может быть по завершению этого уикенда, она поцелует его?

– Ма! – стараясь перекричать шум от работающих винтов вертолёта, Томми подхватил невысокого роста женщину. – Мамулечка! Как же я соскучился по тебе, моя любимка!

Женщина, казалось, была очень рада тому, что сын, подхватив её на руки, стал кружить их вокруг своей оси.

– Томми, проказник! – она хлопнула его по плечу. – Немедленно отпусти! Ты выставляешь меня в неприглядном свете перед своей девушкой, – упрекнула сына мать.

– Что вы… – запротестовала Серинда.

Томми опустил мать на ноги, приобняв за талию.

– Мама, выглядишь на удивление очень молодо, – Томми прищурил глаза. – Повезло же тебе с мужем, – он подмигнул ей, – пластическим хирургом…