Оружие Победы - Славин Станислав Николаевич. Страница 45

В частности, это относилось к кавалерии и пехоте, которым приходилось рассчитывать в основном на огневую поддержку артиллерийских подразделений. А ведь еще Петр I создал высокоманевренную, обладающую большой огневой мощью конную артиллерию, для нее в свое время создавались облегченные орудия, с таким расчетом, чтобы их можно было транспортировать и в упряжке, и на руках, в разобранном виде.

За неимением лучшего в Первую мировую войну пехотинцев вооружили так называемыми ружейными гранатами. Они представляли собой снаряды калибром 25–50 мм, оснащенные длинным хвостовиком, вставлявшимся через дуло в ствол винтовки. Стрелок производил выстрел холостым патроном, и выброшенная пороховыми газами граната пролетала около 500 м.

Однако у ружейных гранат был существенный недостаток — они имели слишком слабый разрывной заряд. Поэтому полковник М.Ф. Розенберг в 1915 году все-таки разработал 37-мм «траншейную пушку».

Пушка Розенберга легко и быстро разбиралась на три части — ствол с верхним щитом (75 кг), лафет с нижним щитом (82 кг) и колеса (25 кг), а в собранном виде умещалась в пулеметных гнездах. Оснащенная стрелковым прицелом, пушка Розенберга могла обслуживаться любым солдатом.

Однако при всех положительных качествах «траншейной пушке» был присущ один недостаток — ее снаряды, летевшие по настильной траектории, не могли поразить противника в траншее. А там как раз и сосредоточивались пехотинцы противника перед атакой. Для их поражения требовалось иное «траншейное оружие».

Между тем оно было создано и проверено в боевых условиях за десять лет до Первой мировой войны! Это были минометы. Конная артиллерия, а также так называемая горная сохранила свое значение до Второй мировой войны.

Зенитки. «…Достигнув заданного района, мы стали кружить над ним, дразня вражеских артиллеристов. Огонь по самолету усилился. Это как раз то, что нам нужно. По вспышкам выстрелов летчик-наблюдатель Кузьмин определяет места скрытых батарей и отмечает их на карте». Так описывал ветеран авиации Первой мировой войны, полковник А.К. Петренко один из разведывательных полетов в 1916 году.

Да, в конце XIX — начале XX века на фронтах появилась еще одна армия — воздушная. Впрочем, сначала на фронт попали летательные аппараты легче воздуха. Скажем, во время англо-бурской войны 1899–1902 годов британские наблюдатели высматривали отряды буров с привязных аэростатов. Такие же аэростаты для разведки и корректировки артиллерийского огня применяли в 1904–1905 годах русские и японцы под Порт-Артуром и на сопках Маньчжурии. В Итало-турецкую (1911–1912 годы) и Балканские (1912–1913 годы) войны применялись уже не только аэростаты, но и дирижабли, а затем и аэропланы.

Причем самолеты не только выслеживали войска, но и сбрасывали на них металлические стрелы, пробивавшие всадника вместе с лошадью, ручные гранаты, а потом и авиабомбы.

О том, какое значение приобрела авиация, красноречиво свидетельствуют такие цифры: если летом 1914 года армии России, Англии, Франции, Германии и Австро-Венгрии имели всего 746 аэропланов, то к ноябрю 1918 года в этих странах изготовили свыше 156 тысяч боевых самолетов, не считая дирижаблей.

Таким образом, в войсках возникла острая необходимость в специальных «противоаэропланных» или зенитных орудиях, которые могли бы стрелять вверх под большим углом. Кроме того, такие орудия должны быть максимально скорострельными, чтобы выпустить по воздушной цели как можно больше снарядов, пока она не вышла из зоны обстрела.

Однако для скорострельности требовался затвор новой конструкции. Его изобрел в 1908 году российский специалист Ф.Ф. Лендер. На его основе в 1912 году на Путиловском заводе была создана первая 76,2-мм «противоаэропланная» пушка. Через два года ее приняли на вооружение.

Пушка Лендера монтировалась на тумбе, обеспечивавшей круговой обстрел. Подъемный механизм придавал стволу углы возвышения до 50° — почти вдвое больше, чем у полевых пушек. Первые образцы устанавливали на грузовиках, железнодорожных платформах и кораблях.

Кроме того, для повышения эффективности зенитной стрельбы были разработаны особые дальномеры, звукоулавливатели, мощные прожекторы. Конструкторские и тактические нововведения не замедлили сказаться на практических результатах: если в 1915–1916 годах на каждый сбитый аэроплан расходовали в среднем 15 тысяч снарядов, то в 1918 году этот показатель снизился в 3–5 раз.

Знаменитая «трехдюймовка». В начале XX века во многих странах развернулись работы и по созданию полевых скорострельных пушек (калибр 75–76,2 мм), которые предназначались для непосредственной поддержки пехоты. Их расчеты должны были уничтожать живую силу противника, подавлять пулеметные гнезда и позиции полевой артиллерии, разрушать легкие фортификационные сооружения противника.

Заметим, что калибр в 3 дюйма (76,2 мм) был выбран не случайно. Как показал опыт, такие снаряды обладают уже достаточной мощью, чтобы выполнить перечисленные выше задачи. Увеличение же калибра неизбежно влекло возрастание массы орудий, их размеров. В результате ощутимо снизилась бы их маневренность.

Так в России, на основе разработок B.C. Барановского, была сконструирована полевая трехдюймовка образца 1900 года. Она имела скрепленный ствол, поршневой затвор и упругий лафет, который позволял компенсировать отдачу.

Железнодорожная артиллерийская установка ТМ-2-12 на боевой позиции.

Сама пушка оборудовалась прицелом с продольным уровнем, механизмом учета боковых поправок и угломером. Эти приборы позволяли расчетам вести огонь не только прямой наводкой, но и с закрытых позиций, когда противник не видел батарею.

В то время как на Путиловском заводе изготавливалась первая партия «трехдюймовок», инженеры этого завода разработали под руководством выдающегося ученого-артиллериста Н.А. Забудского улучшенный вариант скорострельного орудия того же калибра и назначения.

В частности, пушка имела цилиндр тормоза отката, который наполнялся веретенным маслом. После выстрела масло переливалось через отверстия неподвижного поршня, сокращая откат.

В 1906 году новую трехдюймовку оснастили щитовым прикрытием и панорамой — оптическим прицелом, которым наводчик пользовался, находясь за щитом.

Огневое крещение «трехдюймовки» образца 1902 года прошли в Первую мировую войну. Так, в августе — сентябре 1914 года, когда началась Галицийская битва, австро-германская пехота первое время ходила в атаки на позиции русских войск плотными цепями, отстоявшими одна от другой не более чем на 100–200 м.

«Шрапнель 76-мм пушек русской артиллерии находила себе обильную жатву в скоплении 3000–4000 человек открыто наступавшего неприятельского пехотного полка на площади до 2 км по фронту и не более 1000 шагов в глубину, — вспоминал впоследствии генерал-майор Е.З. Барсуков. — Не исключением бывало, что наступавшая таким образом австро-германская пехота, попадая под убийственный огонь шрапнели 76-мм полевых пушек, уничтожалась почти до последнего человека». Недаром наши стрелки называли трехдюймовки «спасительницами», а вражеские солдаты со страхом именовали их «косой смерти…».

Пушка оказалась настолько удачной, что без особых изменений выпускалась до 1930 года, когда ее модернизировали. И обновленные орудия образца 1902/1930 годов громили еще противника в боях у озера Хасан, на реке Халхин-Гол, в снегах Карельского перешейка и на полях сражений Великой Отечественной войны.

Более того, у ствола трехдюймовки были настолько замечательные данные внутренней баллистики, что многие советские конструкторы использовали его в качестве основы при создании новых 76-мм, теперь уже дивизионных, пушек. В частности, на этой основе были разработаны орудия Ф-22 образца 1936 года, УСВ образца 1939 года и знаменитая ЗИС-3 — дивизионная пушка образца 1942 года с уменьшенным передком.