Поперчить посахаренное (СИ) - "AlmaZa". Страница 23

- Нормальные разговоры! - шлёпнула его Джинни по груди. – Не будь ханжой, и давай собираться.

Приехав домой, девушка была достаточно уставшая, чтобы сил хватило только на душ и постель. Однако вспомнив о том, что Шуга обещал позвонить из аэропорта, она полезла включать звук мобильного. Там было одиннадцать непринятых с номера Бобби. И одно сообщение. Закусив губу, сидя в темноте спальни с освещенным светом экрана лицом, Джинни нажала «прочитать». «Одиннадцать звонков. По одному на каждый час, проведенный под твоим окном. Может, выглянешь?». Девушка ошалело отстранилась от экрана, будто он её попытался укусить. Посмотрела на время сообщения – десять минут назад, чуть больше. Он это всерьёз? Они с Юнги подъехали на такси и никого у подъезда не видели, а был ли кто во дворе? Разве они смотрели, занятые лишь друг другом? Джинни встала и подошла к окну. Не осторожничая – с седьмого этажа её всё равно не шибко разглядишь. Тени были нечеткими сквозь тюль, и она отодвинула его, чтобы вглядеться в ночной двор. На качелях, не двигаясь, сидел знакомый силуэт. В руке завибрировал телефон, не дождавшийся включения звука. Дрогнув от неожиданности, Джинни приняла вызов и поднесла трубку к уху, не видя толком лица человека внизу, лишь движение руки, поднесенной к нему с мобильным.

- Ты узнал мой адрес? – со злостью начала Джинни.

- Было не трудно, - судя по голосу, Бобби улыбался.

- Чего тебе?

- Хотел узнать, почему не была в университете? Думал, случилось что. А ты просто гуляла с чахликом.

- Я кладу трубку.

- Постой-постой! – засмеялся он. – Я рад, что всё в порядке, и что он провожает тебя, чтобы ничего не случилось.

- Найди себе девушку и делай так же, - посоветовала Джинни.

- Я нашёл, да вот беда – она изменяет мне напропалую с каким-то непонятным типом по имени Юнги. – Тень внизу встала с качели, оставив её болтаться позади себя.

- Эта девушка никому не изменяет, поверь мне, Бобби.

- А ей? Ей никто не изменяет? – Джинни стиснула зубы. Лишь один раз ей в голову закрадывалась мысль, а не спит ли Шуга с кем-нибудь в своих продолжительных отлучках? Он же взрослый парень, и ему хочется оттянуться. Многие мужчины считают, что если об измене не знают, то её нет. Но в свете последних событий Джинни забыла о каких-либо подозрениях, для них не было повода. Но с завтрашнего дня… Лишь бы вернулся. Целый и живой.

- Никто. И не пытайся зародить во мне сомнение – бесполезно.

- И не думал. Завтра идёшь на занятия?

- Если ты отвалишь от меня, то иду.

- А если нет?

- То иду с парнем, братом и ещё толпой друзей. Тебе же нравится получать по лицу? – бравировала Джинни.

- Может, сама меня ударишь? Раз так бесит. Я не стану отвечать.

- Рассмотрю твоё щедрое предложение. Спокойной ночи!

- Спокойной ночи! – девушка сбросила, но от окна не ушла, пока не убедилась, что силуэт Бобби побрел со двора и скрылся за углом. Не хватало ещё, чтобы он начал подкарауливать её у дома! Это уже никуда не пойдёт. И Юнги завтра не будет! И две недели после этого. Джинни забралась под пышное одеяло, взбила подушку и накрылась вместе с ухом. Рука тронула пластырь, под которым притаилось прозвище возлюбленного. Им было так хорошо вместе, ничего не омрачало их отношений, кроме частых разлук, невозможности быть предоставленными самим себе и непонятностью будущего. Шуга всегда оговаривался, что пока жениться не может, и при его работе ему ещё не скоро представится возможность обзавестись семьёй. Да Джини и не спешила, впереди ещё почти четыре года университета! Главное пережить их, особенно этот год, ведь Бобби и БиАй в конце него выпустятся.

* * *

Невыспавшаяся, Джинни прилегла щекой на парту. Попрощавшись с Юнги по телефону с утра, она никуда не хотела идти. Хотела лежать и страдать, ожидая его возвращения, но Намджун вытряхнул её из постели, загнал в ванную умываться, дал шуточного пенделя и вот она здесь.

- Без тебя тут вчера тоска была, - прилегла рядом Дохи. – Как провела время?

- Обалденно. Сделала тату.

- Да ладно?! – оживились обе подруги. – Где? – конкретизировала удивление Хёна.

- Там, где не увидит Намджун. И никто другой.

- О-о, - потряся рукой, скорчила пошлую моську Дохи. – Для Сахарного?

- Ну, а для кого ещё?

- И что выбила? – спросила Хёна.

- Не спрашивайте, не скажу, - ей не хотелось, чтобы и у них в головах промелькнули ассоциации с Ынджи.

- Так не честно! Я же теперь буду подглядывать за тобой в душевых! – взмолилась Дохи.

- Кто это у нас вчера вещал об извращениях? – вернула ей комплимент Джинни.

- А я не говорила, что я совсем уж святая, - скрестила руки на груди, более пышной, чем у других, девушка. – Иногда я под пижаму не надеваю трусы. А? Съели?

В аудиторию стремительно ворвался БиАй и, перепрыгивая через ступеньку, вихрем достиг трех подруг. Лучезарно улыбаясь, он взмахнул рукой с листком и, как стелют дворецкие тканевые салфетки на стол лорда, опустил листок на свободное место парты.

- Желаете прийти и посмотреть? – Дохи подняла бумажку и буквально влипла в неё лицом, чтобы прочесть.

- Что это?

- Боже… - лишившись улыбки, посмотрел на эту картину Ханбин. – Горюшко высококалорийное, ты ещё и слепая?

- Есть такое, - признала она, сфокусировав взгляд.

- Как же ты разглядела-то меня? Ты уверена, что это я тебе нравлюсь, а не кто-нибудь ещё? Может, ты меня путаешь?

- Вдаль я вижу хорошо, проблемы только с ближним окружением.

- О, ну это просто судьба нам с тобой держаться на расстоянии друг от друга. Тогда тебе лучше будет видно мою красоту, а мне спокойнее на душе от того, что я вне пределов досягаемости дрожжевого оползня. – Джинни тем временем забрала листок у Дохи и ознакомилась с его содержанием, передав дальше, Хёне. В конце недели намечалась игра по баскетболу между юридическим факультетом и их – экономическим.

- Я не пойду. Мне это неинтересно.

- Хёна… - БиАй посадил задницу на стол с её стороны и, проведя по щеке девушки тыльной стороной ладони, многообещающе выдохнул со сдерживаемым трепетом: - Из тебя был хороший талисман. Без тебя мы проиграли финал в прошлом году. – «И всё-то в его речах сходится!» - покривилась молча Джинни. Хёну он бросил незадолго до игры, так что можно было теперь петь ей дифирамбы. И излагать так, будто они мирно разошлись, а не он отвернулся от неё.