Поперчить посахаренное (СИ) - "AlmaZa". Страница 41

- Да катитесь вы к черту! – девушка посмотрела на спрятавшую взгляд полненькую студентку. – Дохи, где твоё обычное благоразумие? Я что, единственная сохранила разум во всём университете?!

- Задумайся, может, ты единственная сбрендила? – хохотнул БиАй. Ещё раз поцеловав Хёну возле уха, он потянул её на выход. – Идём, Бобби с Анжелиной всё равно поедут на байке, а все, кто едет с нами, уже здесь.

- Хёна! Хёна! – покричала вслед Джинни, но было бесполезно. В сопровождении Боры с Юнхёном и Чжунхэ, они ушли. Девушка осталась наедине с подругой, ожидающей, когда переоденется Чживон. – Дохи, что они с вами сделали? Почему вы так себя ведёте? Где ваша гордость?

- Хорошо быть гордой, когда у тебя есть надежный парень за спиной, - без обид, как факт произнесла студентка. – Гордость возникает от разнообразия вариантов, Джин, а от отчаяния её взять негде.

- Отчаяние? Да какое отчаяние? Нам едва за двадцать! Если бы Хёна хотела найти себе другого парня, то нашла бы уже десяток! Половина университетских ребят были бы счастливы удостоиться одного свидания с ней! А БиАй её пользует, как хочет, и вытирает об неё ноги – почему она не бросит надежду быть с ним?

- Джинни, помнишь, ты говорила, что Юнги постоянно удерживает тебя от каких-нибудь безрассудств, и удивлялась, что он терпит твои капризы? – сестра Намджуна кивнула. – Ну, вот представь, что ты бы стала вести себя ещё хуже, просто потому что ты такая. Что должен бы был сделать Юнги? Бросить тебя? Или принимать такой, какая ты есть? – В ответ прозвучало молчание. Дохи сама не знала, что бы возразила, или что бы предложила, как верное решение, но не спросить она не могла. Она всегда убеждала себя в том, что принимать людей нужно такими, какие они есть, оправдывая свой лишний вес, но в результате, когда под напором Бобби взялась худеть, поняла, что внутренне люди тоже бывают некрасивыми, и что тогда делать с ними? Хёна приняла БиАя со всем его моральным уродством. Джинни, хорошая подруга и, в принципе, беззлобный человек, тоже не ангел, и своих недостатков у неё хватает, так как быть с такими людьми? Менять их или любить, какие есть?

- Я не вытираю об Юнги ноги, - проворчала Джинни.

- Я знаю, - из коридора показался Чживон. – Ладно, мне пора… я присмотрю за Хёной, насколько это будет возможно, но, в конце концов, каждый из нас сам выбирает, с кем и как должен быть счастлив, правда? – Джинни посмотрела на остановившегося в ожидании Дохи Бобби и, печально улыбнувшись, кивнула.

* * *

Включив ряд душещипательных песен, Джинни сидела на кровати, уставившись на облупившийся лак педикюра. Пока отсутствует Юнги, какой смысл приводить себя в порядок? Для кого? Девушка вспомнила «Дневник Бриджет Джонс», который они смотрели с Юнги, и который наверняка бы процитировала в подробностях Дохи. Там главная героиня пододевала ужасно позорные трусы под платье, чтобы не отдаться соблазнителю, но в итоге, прямо в них, всё равно и отдалась. Так что иногда перестраховка не более чем успокоение собственной совести, чтобы потом сказать «я даже не готовилась!». Нет, она не собирается искать себе оправдания, и может смело (исключительно самой себе) сказать, что когда видит Бобби, то сердце её неспокойно. Но стоит ему опять переключиться на неё, и она вновь будет убегать. Джинни знала, что так и будет. Её пугал его напор, пугали последствия, пугало всё, что могло испортить её отношения с Юнги. Да, она начала заморачиваться, что с ним бывает излишне скучно, что ей хотелось бы большего, что ей ещё недостало в жизни приключений, и хочется перемен, событий, на которые бы у неё хватило храбрости. Она ведь не была трусихой, и трусость эта появлялась только тогда, когда под угрозу попадала их любовь с Шугой. Значит, это было по-настоящему ценным для неё. Но если это так дорого и нужно ей, откуда так велик соблазн согрешить?

- Не спишь ещё? – заглянул к ней Намджун.

- Нет, завтра же воскресенье… Заходи, - похлопала она по кровати рядом с собой. Брат прошёл и сел.

- Чего такая унылая? По Шуге скучаешь?

- И это тоже, - положила она подбородок на колени. С кем ей хотелось бы сейчас посоветоваться, так это с Хосоком. После двух коротких встреч, возобновивших их общение, она почувствовала в нем какую-то родственную душу. Ни в коем случае не для того, чтобы перейти во взаимоотношения мужчины и женщины, просто… из-за старшего брата она с детства среди мальчишек, и друзья у неё всегда были парни, и если вдруг один из этих друзей стал её женихом, это же не значит, что с другими парнями стоит прервать общение? Но сейчас поздний час, и Хосоку звонить некрасиво, тем более что ситуация не экстремальная. Джинни взяла Намджуна за руку. – Я хочу у тебя кое-что спросить, отнесись серьёзно и без предварительных выводов, хорошо? А потом вообще забудь этот разговор.

- Ого-го! Как много требований! – расплылся брат. – Жги, я слушаю.

- У тебя бывали когда-нибудь искушения, которым, ты знал, нельзя поддаваться, иначе будет плохо? – Намджун посмотрел на неё, пытаясь угадать источник подобных мыслей.

- Джинни, если ты…

- Я же просила – без предварительных выводов. Просто скажи, бывало ли с тобой такое, и как ты поступал в этом случае, если всё-таки бывало? – Молодой человек задумался. Забравшись на постель с ногами, он устроился для переговоров, которые не обещали стать короткими.

- Однажды был очень острый случай… помнишь, меня в юности отец в буддийский монастырь на исправление отдавал? Там ничего было нельзя. Просто ничего! Вот буквально! Ешь, пей, работай и молись – всё. И по всем канонам буддизма нельзя было ничего хотеть. Вот ты можешь себе представить? Не можешь, потому что тебе всегда много чего хотелось, и мы пытаемся дать тебе всё. А там… очень тяжело было, Джинни, безумно. Мне женщины снились чаще, чем я их сейчас вижу наяву, я серьёзно, не смейся! – Намджун обрадовался, что смог приподнять настроение сестре. – Был там момент, я немного сорвался… ты не представляешь, как мне потом было стыдно! Это ужасное чувство, когда понимаешь – ты лох и слабак, ведь другие сдержались, а ты – лох и слабак.

- Ты же там с Юнги познакомился?

- Да, и он был среди тех, кто выдержал и не сломался ни в чем, - Намджун ответил сестре рукопожатием. – Когда вы начали встречаться, он признался, что пытался не ухаживать за тобой, вспоминая те заповеди, вроде как нельзя хотеть, и вообще – сестра друга… Но ты первая, кто за десяток лет смог победить «нельзя» Шуги. – Джинни вдруг ни с того ни с сего расплакалась, уткнув лицо в ладони. – Ты чего? Эй, джинн! Ну-ка! – Намджун потер её по спине. – Исполняй желание – прекрати плакать! – Девушка зарыдала пуще прежнего. Старший брат пришел в замешательство. Раньше всегда срабатывало. Джинни захлюпала, вытирая глаза.

- Как можно любить кого-то и хотеть чего-то ещё? – посмотрела она на Рэпмона. – Скажи – как? Я люблю Юнги, и хочу быть с ним, но недостаёт чего-то… я говорю себе тоже «нельзя», но, ты прав, я не могу себе представить, как можно не хотеть? Это не поддаётся приказам. – Намджун посуровел.

- Если ты хочешь изменить ему, лучше расстанься, и гуляй дальше. Иначе я тебя побью.