Поперчить посахаренное (СИ) - "AlmaZa". Страница 64

- Шуга, угомонись.

- Или влезу в деканат университета ночью и взломаю картотеку с регистрацией студентов. Ты хочешь вытаскивать меня из полиции?

- Да зачем он тебе нужен? Мы вроде обсудили всё с тобой.

- Я хочу с ним поговорить, - разглядывая носки белых кроссовок, сказал Юнги.

- Только поговорить? Обещай, что ты не полезешь в драку, Шуга, я тебя очень прошу!

- Я не собираюсь драться. Я хочу поговорить. Дай адрес. – Вздохнув, Хосок крикнул Хане, чтобы принесла его записную книжку. Молодая жена быстро сходила в спальню, принеся блокнот и положив рядом с тарелкой, из которой ужинал Хоуп. Найдя нужное имя, он выдал необходимые другу сведения, думая о том, что лучше чуть попозже собраться и тоже туда поехать, потому что с характером Сахарного никогда не угадаешь, взорвется он или сдержится.

Поблагодарив за информацию, Юнги поспешил на метро, пока оно ещё работало. Путь не самый близкий, но он умеет сокращать и передвигаться быстро. Ему необходимо посмотреть в глаза этому Бобби. Если он не встретится с соперником лицом к лицу, то будет презирать сам себя. Он заступник Джинни, он защитник, пусть даже ему сложно будет справиться с этим Ким Чживоном, но он пока, действительно, и не с кулаками лезть ехал. Надо поставить на место этого ухажера, надо обозначить, что чужая территория – это чужая территория, и на ней выделываться нельзя. И только если не подействуют слова, тогда придётся переходить на применение силы. А если Бобби победит его? В глазах Джинни он станет слабаком. Что ж, в таком случае лучше сразу биться насмерть.

* * *

Напеченные имбирные печенья были уложены в корзину вместе с коричными рогаликами. Дохи уже не сомневалась, что её приход будет выглядеть откровенно и говоряще, но не могла перебороть себя. В любом случае, на словах она будет отпираться до последнего. Вот пока не убьют – будет отпираться. Она идёт просто поддержать друга, и ничего больше. Храня в кармане записку о его незавершенном признании в любви.

Девушка поднялась на последний этаж и по привычке нажала на звонок. Трель раздалась, разорвав тишину, но за ней не последовало никаких звуков. Уже после этого Дохи заметила щель между дверной коробкой и дверью. Открыто? Толкнув дверь, она убедилась в этом. На кухне горел над рабочим столом свет, падающий от встроенной подсветки в дне верхних полок. Беззвучно и пусто.

- Бобби?! – крикнула она, но ей ответом стало молчание. А если его опять нет? Куда он пропадает постоянно? – Бобби?! – Студентка прошла внутрь, посмотрела на смятую кровать, на неподвижные боксерские груши. На валявшиеся носки, брюки, футболки. Посмотрев на лестницу на крышу, Дохи решила на всякий случай посмотреть и там. Подняв люк над головой, она выглянула наверх, но поскольку обзор был плохой в таком положении, пришлось выбраться полностью. На искусственной пальме горела гирлянда, и на диване под ней виднелся затылок на подлокотнике. Успокоено выдохнув, Дохи осторожно пошла к молодому человеку.

Небо было в густых облаках, которых не хватило только чтобы заправить самый краешек горизонта, где закат прорвался розово-оранжевыми красками и полосой горел под темно сине-серым покрывалом. Из-за этой облачности и было уже темно, так что приходилось зажигать свет.

- Бобби, - присела рядом, подтянув кресло, Дохи.

- Привет, - в его руке обнаружилась банка с пивом, из которой он попивал, уставившись в беспросветный купол неба над крышей. – Какими судьбами?

- Вкусностей принесла, - подтянула девушка корзину, с надеждой улыбнувшись.

- Опять мама попросила меня накормить?

- Нет, я сама подумала… Бобби, - она подвинулась вместе с креслом ещё чуть-чуть. – Пошли, попьём чай с печеньем?

- Ага, я буду есть, а ты будешь только чай? – С хитринкой посмотрел на неё Чживон. Пойманная на преступлении, девушка поджала губы, ища что-нибудь в своё оправдание. – Сколько уже потеряно балласта?

- Это всё от нервов, - вспомнив оправдание Хёны по поводу отсутствия месячных, применила его и к себе Дохи. Они же девочки, у них для всех симптомов один диагноз, и должно прокатывать. – Я переживаю за подруг, и вот…

- Серьёзно, ты же килограммов шесть-семь уже скинула? – посмотрел на её фигуру Бобби. Девушка не стала отвечать. Глазомер у него хороший. При своих метре шестьдесят она весила шестьдесят пять килограммов, а теперь дошла до пятидесяти девяти. Эта цифра с утра поразила её саму. Протянув руку, парень ущипнул её за бок. – Где наши складочки? Хочешь погибнуть от истощения? Я думал, что ты забыла про БиАя.

- Я и забыла, он тут ни при чем, - достав печенье, разволновавшись, Дохи всё-таки стала поглощать его сама. – Но разве самой для себя мне не должно хотеться быть стройной? Всем юношам нравятся тонкие талии. Тебе же нравится, например, отсутствие жира?

- Да плевал я на жир, - хмыкнул Бобби и опять уставился в небо. – Красота непостоянна, как и вкусы на неё. Вообще в жизни всё непостоянно, и среди этих сменяющихся пристрастий можно успеть полюбить всё на свете, пусть и ненадолго. Худые, толстые, верные, неверные, красивые, некрасивые – ты никогда не замечала, что любят все и всяких? Какого черта заморачиваться, Дохи? Всем перепадёт.

- Но Джинни очень симпатичная девушка, и…

- Плевал я и на Джинни тоже, - равнодушно бросил Бобби. Дохи запнулась. Она не ожидала такой резкой фразы в сторону подруги. Она пришла поддержать страдающего от безответной, как выяснилось, любви друга, который наверняка узнал, что вернулся Юнги, и теперь ему в душе паршиво. Однако… может, он выпил и это бравада?

- Но… разве ты не любишь её на самом деле? – тихо спросила Дохи.

- Люблю? – свел брови Бобби. – Что за фантазии? Я когда-нибудь говорил такое? – Посомневавшись, девушка слазила в карман и медленно, стыдливо достала бумажное сердечко, протянув его Чживону. Тот взял его, опознавая.

- Я всё знаю, Бобби.

- Дохи, - сказал он и, сменив серьёзность вдруг на смех, откинулся на спинку, сев и хохоча. – Дохи, боже мой, но в мусорку-то зачем полезла? – смеясь качая головой, Бобби согнулся обратно, теребя мятую записку. – Хомячок, ты чего безумствуешь? Я выбросил это в урну, как ты в ней оказалась?

- Я переживала за тебя! – защитилась Дохи приятельскими чувствами. – Ты с таким лицом бросил это, что я не могла не узнать, почему ты так расстроен… не переводи тему! Мы говорили о том, что ты любишь Джинни! – Бобби порвал перед ней сердечко на мелкие клочки, всё ещё покатываясь от смеха.

- Я хотел развести её на секс и трахнуть, - швырнул он их на пол и, успокоившись, посмотрел на Дохи. – Переход с домогательств на игру в чувства помог бы, наконец, добиться желаемого, но я передумал. Ещё вопросы?

- Ты… ты… - девушка бегала по его лицу взглядом, ища, где он врёт? Где обманывает? Нет, Чживон не такой! Он по-настоящему умеет любить и не пользует женщин, как БиАй! Нет, он же добрый и хороший, её же он не тронул! – Нет, это не правда. Ты просто увидел их с Юнги, и тебе стало больно. И ты пытаешься показать, что всё не так.