Поперчить посахаренное (СИ) - "AlmaZa". Страница 71

Где-то остро, где-то сладко

- Чертов псих! – заорал БиАй, и, сорвав с себя кожаную куртку и сунув её в руки Хёне, скинул ботинки, перелез через ограждение набережной и, не мешкая, спрыгнул в реку, поплыв к тому месту, куда погрузился наездник Ямахи вместе с остатками от неё. Свинцовые в ночном неверном видении круги, пошедшие от них, незаметно затерла рябь плескающихся волн, не прошло и минуты.

- Бобби! – только и смогла произнести Дохи, всматриваясь в воду. Не думая, она решила перенять лучший пример, который увидела. Сняв свою верхнюю одежду, сумочку с плеча и разувшись, она бросила это всё рядом с подругой прямо на асфальт и, разбежавшись, тоже нырнула в Хан, не слыша, как позади Хёна предостерегает, что река холодная и нечего в ней делать той, которой до спортсменки было далеко. Но Дохи не сомневалась, что ей под силу сейчас и переплыть реку, и вытерпеть холод, и сделать ещё что угодно невозможное, что она не смогла бы сделать в другой раз.

Гонка смерти была нелегальной, запрещенной и, разумеется, никаких спасателей и скорой помощи не предусматривала. Посторонним, которыми являлись зрители, вмешиваться вовсе не хотелось, чтобы не впутаться в неприятности. Чживон рухнул ближе к противоположному берегу, поэтому БиАю пришлось прилично проплыть, прежде чем окунуться на глубину в поисках друга. Дохи пришлось приложить больше усилий, чем тренированному парню. Хоть она и хорошо плавала, всё-таки дыхание на мгновение перекрылось, когда жутко холодная вода обволокла её тело. Но мысли о спасении Бобби не давали задерживаться. Она гребла туда же, где показалась голова Ханбина. Набрав снова воздуха, он вновь исчез с поверхности. Течение было не очень сильным, но было, поэтому, что бы ни случилось с Чживоном, его могло относить от них понемногу вниз. Девушка убыстрилась и, достигнув примерно той же точки, где в последний раз видела БиАя, набрала полные легкие кислорода и плюхнулась под воду.

Ни черта было не видно. Ночь, мрак и непроглядная глубина, словно заполненная мутью. Днём, скорее всего, несколько верхних метров достаточно прозрачны, но не сейчас, когда неощутимый поток вокруг похож на разлитый мазут. Если смотреть вверх, то фонари заглядывают сверху, но не дают света для того, чтобы дно хоть каплю прояснилось. Дохи стала погружаться ниже и ниже, надеясь, что хотя бы на ощупь найдёт Бобби. Они должны его найти! Он не погиб, не мог погибнуть! Даже если потерял сознание, его нужно вовремя вытащить из воды, чтобы он не захлебнулся. Чувствуя, что кислород заканчивается, Дохи поплыла вверх и, вынырнув и заглотнув воздуха, перевернулась вниз головой снова. Она даже не могла понять, куда делся Ханбин. Вокруг всё было черным, без отблесков и светлых пятен. Смысла в таком рысканье по реке не было, поэтому девушка продолжала надеяться на руки, которыми шарила вокруг. Грудь снова начало сковывать истощением легких. Забултыхавшись, Дохи воспарила по пояс над водой, затряся головой и отплевываясь, чтобы оглядеться. БиАй всплыл тоже, метрах в десяти от неё, но, никуда не глядя, опять стремительно ушел под воду, за мгновение набрав новый запас воздуха. Девушка двинулась в ту же сторону, перед тем посмотрев над собой и, по тому, как они относились к мосту, поняв, куда стоит переместиться. Время бежало беспощадно. Каждая секунда задержки – это смерть, верная смерть, если она не настигла гонщика при ударе. Нет, этого не могло произойти! Дохи подплывала к месту погружения Ханбина, когда он опять появился перед ней. Уже приготовившаяся совершать очередную попытку поиска, она вдруг увидела, что БиАй вытягивает из-под воды Чживона. Тяжелое обмундирование не дало ему быть далеко унесенным течением. Ханбин тяжело задышал, придерживая друга под грудь. Тот ещё был в шлеме.

- Сними его! – велел он Дохи. Та сразу же послушалась, подплыв и стянув защитный головной убор. Каким-то чудом под ним лицо Бобби оказалось сухим, и даже волосы не намокли. Небольшой запас воздуха должен был позволить не наглотаться воды, не захлебнуться. Девушка очень надеялась на это. Помогая БиАю, она поддерживала Бобби над поверхностью Хан, когда они волокли его по воде к берегу, противоположному от толпы. Их оттуда, где стояли зрители, уже не было видно, они ушли в тень моста и, доплыв до суши, принялись осторожно вынимать Бобби на землю. Промокший комбинезон и набравшие влаги высокие ботинки утяжелили и без того хороший вес Чживона. Он был широкоплечим и мощным парнем, но Дохи не ощущала трудностей, вытягивая с Ханбином дорогого им человека, в руках откуда-то взялась дополнительная сила. На разбитом лице было не ясно, ударился ли он им ещё раз, или это всё старые раны. Кожа была бледной и холодной, губы синеющими.

БиАй расстегнул молнию на груди и попытался прислушаться – бьётся ли сердце? Дохи заметила, что то место над диафрагмой, которое обычно вздымается при дыхании, не движется.

- Он не дышит… - прошелестела она, боясь своих слов.

- Умеешь делать искусственное дыхание? – посмотрел на неё Ханбин. Она неопределенно мотнула головой, но поскольку выяснять было некогда, то немедленно приступила к делу. Сотню раз видела это по телевидению, и пусть не очень выйдет, лучше делать, чем бездействовать. Зажав нос Бобби, она приникла к его губам, не думая о том, что всё это значило бы в другой раз. Сейчас она не думала ни о чем, кроме его жизни и её спасения. Дохи не допускала и мысли, что он мертв, что не очнется, что эти глаза не откроются – так не бывает. Так не может быть. Она вдыхала в него воздух, передавая вместе с ним часть своей жизни, любви, заботы. Она готова была поделиться кровью, органами, сердцем, чем угодно, лишь бы восстановить работу организма по имени Чживон. – Подожди! – отпихнул её БиАй и принялся делать массаж сердца. Умело сложив руки там, где это и требовалось, он, собравшись, вздохнул и надавил.

- Мммм!!! – раздался еле-еле живой стон боли, и Бобби, всё ещё где-то в бессознании, сложился пополам, после чего сразу же опрокинулся обратно.

- Господи! – счастливо всхлипнула Дохи, сложив молитвенно ладони и посмотрев на молодого человека, прижимая их к своим губам и щекам.

Невозможно было бы передать ни словами, ни изображениями, какую легкость испытали двое сидящих по сторонам от Чживона. Одному лучший друг, другой самый лучший парень, который попадался ей в жизни, он пошевелился и дал им понять, что жив, а большего им было и не нужно. Не гора, и не земной шар свалились с их плеч. С них свалилась огромная, лишающая всего бездна, в которую бы провалилось всё, не раздайся этого глухого и скрежущего «ммм».

- Давай, брат, давай, - легонько пошлепал его по щеке Ханбин. – Очнись, скажи, что ты в порядке.

- Отвали… - морщась, прохрипел Бобби, подтянув слабо руку и, согнув её, коснулся другой руки, левой. – Бля…

- Больно, да? – заволновалась Дохи, не ощущая холода. Они с БиАем, мокрые до нитки, едва не стучали зубами, но не замечали этого. – Где болит?

- Я весь болю, - мученически улыбнувшись, закряхтел разбившийся гонщик. – По-моему, мне плечо до локтя раздробило… - он даже не мог открыть глаза от боли, шипя и стараясь лежать ровно.

- Ёбаное ты чмо, Бобби! – остервенело гаркнул на него БиАй, тряхнув мокрой челкой. – Чудо, что ты вообще жив! Я сам тебя готов убить за эту выходку!

- Отлично, если меня закажут, теперь проблем не возникнет, - хотел посмеяться он, но опять задохнулся от боли. – Сука, я, по-моему, ещё пару ребер сломал… адско… дайте мне марихуаны, чтобы забыться.