Запах костров - 1 (СИ) - Верницкий Владислав. Страница 13

Вечереет. Ветер стих. Птицы уже не летают от дерева к дереву. Сотни облаков сгущаются в одно вечернее облако. Солнце на половину скрылось за горизонтом. На смену ему зажглись первые ночные звёзды. Собаки устали бегать по округе и успокоились в своих, еле стоящих на гнилых ножках, будках. Люди расходятся по домам.

Глаза домов постепенно, одни за другими, загораются теплом, надеждой и светом. Не отличаясь ничем от других людей, Маронсоль вышел из храма, присел в карету и приказал ехать в сторону домов, где живут Инквизиторы. Ведьмы начали принадлежать новой секте, проще сказать еретическому движению.

* * * *

Не успел я обнять свою любимую жену, как к дому подбежал мальчишка лет шести, но от стеснения стоял на улице. Он одет в простую сельскую рубаху и просторные порты. Его лицо оказалось вымазано в саже. От него исходит запах гари. Я вышел наружу к мальчику и узнал в нём сына кузнеца, что живёт на соседней улице. С его отцом нас связывает только охота. Он сообщил, что его отец приглашает нас с женой к себе в гости, чтобы отведать вкусного мяса. Я не стал отвергать заманчивое предложение и согласился придти.

Мальчишка убежал проинформировать своего отца о нашем согласии. Тем временем мы начали собираться в гости, но без пилёжки жены тут не обошлось. Женщины любят «укалывать» мужчин в их слабые места, но никогда не думают о последствиях. Собравшись, мы вышли из дома, свернули вправо и пошли дороге. Спор шёл всю дорогу о том, что я выгляжу нелепо со своей плешивой бородёнкой и рыжими усами. Пельсо в последнее время не нравится мой внешний вид, но она ничего не может поделать, потому что у нас в этом мире нет парикмахерских салонов, к которым мы уже успели привыкнуть в далёком 2078 году.

Солнце уже село за горизонтом. Вместо него до утра одиноко будет светить холодный лик Луны. На небе ни облачка. Миллиарды звёзд так же как Луна светят своим холодным светом, как не согретые сердца миллионов творцов и простых людей – «простых, как я, и непоколебимых властью...». Эти строки вспоминаются мне из далёкой юности. Они принадлежат малоизвестному поэту и барду Чернобылю Владиславу. Жаль, что такие люди как он никак не поймут – нет больше людей, которые могли бы купить его книгу и с упоением прочесть не одну сотню раз за всю жизнь. Сейчас другие взгляды на жизнь. Только никто не силится понять, что у всех она аналогичная и скучная. Если даже взять этого поэта – с одной стороны его все знают и уважают, он имеет VIP-статусы в светских кругах, появляется на вечеринках, куда приходят только единомышленники; а с другой стороны он изгой, потому что, работая всё время с творчеством, наверняка забыл, как общаться с простыми людьми, как строить взаимоотношения с женщинами, как сделать им предложение и создать семью. Он ничего этого наверняка не знает. Он также не знает, что не сможет вернуться к прежнему себе и начать всё с ноля. В таких людях я уважаю святую веру в хорошее будущее. Как бы тяжёл не был их характер, их невозможно не любить, но почему-то не любят. Я думаю, что невозможно полюбить человека не поняв, не привыкнув, не побывав в его «шкуре». В стихах Чернобыля Владислава всё время прослеживалась тема одиночества, любви и желаний удачно жениться (В том смысле, что однажды он женится на заботливой и верной девушке), родить и воспитать своих детей – какими они должны быть в творческой среде. Я сам был когда-то поэтом и знаю, что такое иметь кучу врагов вместо друзей, спать с государственными женщинами (до Пельсо), жить по анархическим законам. Я был в шкуре Владислава и могу сказать, что ему не завидовать надо, а сожалеть. Он отдаёт себя народу, а народ не хочет принимать как правую руку Господа. Ибо раб Божий и слуга божий очень схожие, но в тоже время разные понятия. Я отошёл от дел слуги и стал простым рабом Божьим, но Владислав целеустремлённо настойчив и крепко держится на своём тернистом пути. Я могу ему пожелать только удачи на его невидимом фронте. Ибо многие встают на тернистый творческий путь, но не все остаются на нём в конце жизненного пути с заглавной буквы.

Мои мысли прервались запахом жареного мяса. Неподалёку от нас, всего в нескольких домах, с земли валил дым. Подойдя ближе, мы с Пельсо увидели сложенные прямоугольником кирпичи. На них лежала сетка с поджаренным шашлыком. Возле этого дома на корточках сидит мужчина лет сорока. Он размахивает картонкой. Мальчишка бегает возле своего отца. Возле дома трава покошена. Дорожка выложена из железных форм. За домом слышится конное ржание.

- Сынок, приготовь в ведро овёс и покорми Мишку, а то он целый день голодный?!

- Пап, а где у нас вёдра стоят?

- В террасе посмотри! Там я видел какое-то ведро!

- Хорошо! – убегая в дом, ответил мальчик.

- Кто это Мишка такой, что вы его овсом кормите? – посмеялась Пельсо.

- Конь у нас за домом пасётся! – с улыбкой ответил хозяин дома.

- А мы уж подумали, что людей кормите?!

- Да нет! Это я его прозвал, поскольку имён таких даже нет! Может быть когда-нибудь, и появятся, да только мой конь вряд ли доживёт до тех времён!

- Здравствуй, Ешон! – поздоровался я.

- Здравствуй, Керон! Как прошла сегодняшняя охота?

- Всё по мелочи! Только шесть кроликов подстрелил!

- Ух, ты! Тебе как новичку бескрайне повезло! Бывает вообще пустыми приходят!

- Это да! А у тебя, гляжу, хороший вечерок намечается?! – сказал я, показав взглядом на мясо.

- Лосёнок! Представляешь?! Целый день пустой ходил, а под вечер на него наткнулся! Думал мёртвый лежит! Стал подходить ближе, а он как вскочит на свои сильные лапы и стоит, смотрит! Я в лоб стреляю, а ему хоть бы что! Пришлось со стороны заходить! Четыре карабина ушло ему в брюхо! Крови было... Так и думаешь, как бы в ней не затонуть! – посмеялся Ешон.

- Дела! А как же ты его дотащил до дома? В сетях?

- Да! Мы с сыном в сети его положили, на возок его закинули и погнали Мишку в сторону дома! Пока по частям разрубишь, пока ошкуришь... крови ещё больше вылилось, чем на охоте! Вот и мясо готово! Милости просим к нашему скромному столу!

- А где Ваша жена? – спросила Пельсо.

- Её казнили на костре! Долбаная Инквизиция нас арестовала по подозрению в колдовстве, но Бонорэ взяла вину на себя! Иначе нас бы казнили обоих, а сына отдали на поруки церкви! Ты сам знаешь, Керон, как им там мозги прочищают анархической религией и философии о чистоте души?! Хоть сейчас об этом понятии забыли, но всё равно оно действует – обратись или умри! – рассказал хозяин дома, когда мы вошли в дом и присели за стол.

- Очень печально!

- Согласен, но я стараюсь об этом не думать, чтобы спокойней можно было жить и воспитывать сына!

- Тяжело наверно одному воспитывать, без женщины? – продолжает любопытствовать Пельсо.

- Не буду врать своим друзьям о том, что я всё могу один и мне никто не нужен! Очень трудно! Порой бывает, уложишь мальца спать, а потом выбегаешь из дома и сбиваешь кулаки в кровь! Костяшки жжет от боли, но ты бьёшь дальше! Пока рука сама не отсохнет! Потом садишься возле этой стены, держишь окровавленную кисть руки и громко рыдаешь! Так я успокаиваюсь!

- Не переживай! Мы с Пельсо поможем вам с Румером! Нам самим не хватает нашего сына!

- А что с ним случилось?

- Добровольно ушёл в храм Божий, но не святым отцом!

- Какой кошмар! Это самое ужасное погибнуть от рук родного сына – если вас поймают!

- Значит Селяви!

- Что прости? – не понял Ешон.

- Это означает «Такова жизнь»!

- Ясно! Вина? Чачи?

- Мне вина! – ответила Пельсо.

- Чачи! – ответил я.

- Ну, пожалуй, и я от чачи не откажусь!

- Когда я был... молод, первый раз попробовал чачу у друзей в южной части Руси! Изумительный напиток! Такой пряный аромат и божественный вкус, а все, потому что добавляют виноград! – чуть не осёкся я.

- Ты прав как никогда, мой друг! Не могу поспорить! – стукнувшись с гостями чарками, хозяин дома осушил её первым.

- Папа! Папа! Там человек в чёрном балахоне! Он стоит по середине дороги, и всё время смотрит в сторону нашего дома!