Assassin's Creed. Откровения - Боуден Оливер. Страница 5

«Анаан» с его широкой мачтой и громадным белым парусом разрезал воду наподобие боевого меча. Невзирая на постоянные встречные ветры, корабль уверенно двигался вперед, и плавание по Адриатическому и Ионическому морям заняло всего пять дней.

На Корфу Эцио радушно принял местный губернатор – толстый итальянец Франко, предпочитавший называть себя Спиридоном по имени святого покровителя острова. Этот человек давно разочаровался в политике, предпочтя наслаждаться радостями жизни. На приеме был и капитан «Анаана». После угощения они с Эцио уединились на балконе губернаторской виллы. За пальмовой рощей на фоне бархатно-синего неба выделялась гавань. Эцио не хотелось искать другой корабль, и за еще один мешочек венецианских сольдо капитан согласился довезти его до Афин.

– Это конечный пункт нашего путешествия, – сказал ему капитан. – А туда пойдем вдоль берега. По этому маршруту мы плавали уже раз двадцать, и до сих пор обходилось без приключений. Оттуда можно легко найти корабль до Крита, а то и до самого Кипра. Когда приплывем в Афины, я познакомлю тебя со своим шурином Ма-муном. Он ведает отправкой грузов. Он тебе поможет.

– Крайне признателен, – сказал Эцио.

Он надеялся, что капитан не бросает слов на ветер. «Анаан» вез в Афины драгоценные пряности. Отец Эцио был одним из крупнейших флорентийских финансистов и рассказывал, какой желанной добычей для пиратов являются подобные грузы. Искушение напасть на «Анаан» может оказаться столь велико, что морских разбойников не остановит даже страх перед именем Пири-реиса. Эцио решил не полагаться на удачу. Он знал: в сражениях на корабле успех решает быстрота и легкость маневра. На следующее утро ассасин навестил местного оружейника и купил кривую саблю из закаленной стали, сторговав ее за сотню сольдо.

– Для подстраховки, – сказал себе Эцио.

Еще через день, на рассвете, «Анаан» продолжил плавание, воспользовавшись высоким приливом. Попутный северный ветер сразу же надул парус корабля. Судно пошло на юг. Слева по борту, в полутора километрах, тянулся берег. Серо-голубые волны искрились на солнце. Теплый ветер приятно ерошил волосы. Однако Эцио никак не мог заставить себя расслабиться.

Все случилось, когда они прошли южную оконечность острова Занте. Желая увеличить скорость корабля, капитан решил немного удалиться от берега, где напор ветра был сильнее, а неспокойные воды – глубже. Солнце клонилось к горизонту, и смотреть в том направлении можно было, лишь сощурившись. Матросы измеряли скорость, опуская лаг с правого борта. Эцио наблюдал за их действиями.

Позднее, вспоминая случившееся, он так и не мог сказать, что именно отвлекло его внимание. Возможно, морская птица, покачивающаяся на волнах. Так ему показалось вначале. Но очень скоро он понял: это никакая не птица, а парус. Даже два паруса. С запада, используя солнце как прикрытие, к «Анаану» стремительно приближались две галеры.

Капитан «Анаана» даже не успел объявить тревогу. Пиратские галеры подошли к судну с обоих бортов. Забросив абордажные крюки, пираты быстро полезли по веревкам на палубу корабля. Эцио в это время спешил на корму, в свою каюту, где хранился его арсенал. К счастью, сабля была при нем, и он устроил ей первое боевое испытание, прорубившись через пятерых берберских пиратов.

Тяжело дыша, он быстро пристегнул металлический наруч и пистолет. Сабля уже показала свою надежность, и Эцио не стал заменять ее скрытыми клинками, которые оставил в каюте, надежно спрятав.

Он вклинился в гущу сражения: знакомо звенело оружие и уже пахло первой кровью. На корабле начался пожар. Ветер, как назло изменивший направление, угрожал разнести огонь по всему судну. Эцио приказал двум ближайшим к нему матросам тушить пожар. В этот момент один из пиратов, повиснув на снастях, собрался прыгнуть на Эцио сзади. Матрос окрикнул ассасина – тот мгновенно повернулся и выдвинул пистолет, прикрепленный к правой руке. Выстрелил не целясь – времени не было – и тут же отпрыгнул в сторону. Тело убитого пирата шумно рухнуло на палубу.

– Быстро гасите пламя, пока оно не расползлось! – крикнул матросам Эцио. – Если корабль загорится, его уже будет не спасти.

Эцио расправился еще с тремя или четырьмя берберами. Он понимал: если пираты захватят судно, он станет их главным и единственным противником. К нему подскочил пиратский капитан – угрюмый верзила с английскими кортиками в каждой руке. Кортики наверняка были захвачены у кого-то из прежних жертв.

– Сдавайся, венецианский пес! – рявкнул пират.

– Твоя первая ошибка, – спокойно ответил ему Эцио. – Никогда не оскорбляй флорентийца, принимая его за венецианца.

Вместо дальнейших слов пиратский капитан нанес Эцио сильнейший удар левой рукой, от которого у ассасина зазвенело в голове, однако он предвидел этот удар и загородился левой рукой. Кортик чиркнул по металлу наруча, что стало для вражеского капитана полной неожиданностью – пират покачнулся, теряя равновесие. Эцио подставил ему подножку, и капитан полетел прямо в трюм.

– Эфенди [5], помоги! – захлебываясь, вопил капитан. – Я не умею плавать!

– Самое время научиться, – ответил ему Эцио и уложил еще двоих пиратов, пытавшихся напасть на него сзади.

Краешком глаза ассасин видел, что матросы «Анаана» успешно справляются с пожаром, черпая воду из резервуара ведрами, спущенными туда на веревке. К двоим, начавшим тушить огонь, присоединилось еще несколько их товарищей.

А в это время в кормовой части корабля продолжалась отчаянная схватка, и пока положение было явно не в пользу матросов «Анаана». Пираты, конечно же, не желали, чтобы корабль сгорел. Тогда они останутся без добычи. Потому они и не мешали корабельным матросам тушить огонь, сосредоточившись на захвате самого судна.

Эцио лихорадочно искал решение. Команда «Анаана» значительно уступала пиратам по численности. Все матросы были крепкими и решительными, но сражаться по-настоящему они не умели. В носовой части на глаза ассасину попался люк, открыв который он обнаружил небольшой склад факелов. Схватив один, Эцио бросил его в догорающий огонь, а когда факел вспыхнул, со всей силой швырнул в пиратскую галеру, что стояла неподалеку. Он повторил свой маневр, воспламенив и вторую галеру. Когда пираты на борту «Анаана» спохватились, оба их судна вовсю пылали.

Замысел Эцио удался. Пиратам стало не до добычи. Видя, что их корабли горят, а капитан исчез, они бросились к абордажным крючьям. Ободренные матросы «Анаана» преследовали их и атаковали всем, что оказалось под рукой: палками, мечами, тесаками, крючьями.

Через пятнадцать минут все было кончено. Матросы перерубили веревки абордажных крюков и баграми оттолкнули пиратские галеры подальше от своего судна. Капитан торопливо отдавал приказы, которые столь же торопливо выполнялись. Вскоре на «Анаане» остались только тела убитых пиратов. Когда угроза миновала, матросы принялись драить палубу, отмывая следы крови. Тела убитых сложили штабелем. Эцио знал, что религия запрещает мусульманам выбрасывать мертвецов в море. Оставалось надеяться, что плавание до Афин не будет долгим.

Потом из резервуара вытащили насквозь промокшего пиратского капитана. Вид у него был жалкий.

– Советую очистить воду, – сказал Эцио капитану, когда главаря пиратов заковали в железо и увели.

– У нас в трюме достаточно бочек с питьевой водой. До Афин хватит.

Капитан полез в сумку у себя на поясе и достал кожаный мешочек.

– Это тебе, – сказал он, протягивая мешочек Эцио.

– Что это?

– Деньги. Я возвращаю тебе плату за проезд. Это самое малое, что я могу для тебя сделать, – сказал капитан. – Когда прибудем в Афины, я позабочусь, чтобы о твоем подвиге узнали все. А что касается твоего дальнейшего путешествия, можешь не беспокоиться. Я все устрою.

– Не надо нам было расслабляться, – сказал Эцио.

– Ты прав, – согласился капитан. – Возможно, человеку вообще никогда нельзя расслабляться.