Бабочка в янтаре (СИ) - Руднев Александр Викторович. Страница 5

Астахов видел все это тысячу раз, но Экраны всегда тянули его к себе. Он бывал на Земле несколько раз, однако чувствовал привязанность к этой планете лишь вот так, на расстоянии десятков тысяч миль. Даже не верилось, что несколько веков назад она была покрыта зеленью и океанами. А людей было десять миллиардов. Все изменилось.

— А вот и они, — тихо произнес Тиммонс, незаметно кивнув в сторону входа, — светленькая — твоя.

Не успел Егор спросить, как ее имя, как две стройные и симпатичные девушки подошли к стойке и уселись рядом.

— Рой, чего твой друг так смотрит хмуро?

Брюнетка закинула ногу на ногу и наклонила голову.

— Он хороший, только расстроенный, — Тиммонс подмигнул приятелю и положил руку девушке на бедро. — Кстати! Это Хелен, а это — Мари.

Рой незаметно пихнул Егора ногой. Астахов вдруг подумал, что не прочь сегодня напиться. Мари оказалась девушкой милой, все время смущенно улыбалась, пыталась даже поддержать разговор, который, в конце концов, сводился к диетам, косметике, да негодяям мужского пола, к несчастью попадавшимся именно ей. В конце концов, Астахов понял, что надолго его не хватит.

— Тиммонс, — склонился к нему Егор, — ты ведь наверняка, что-нибудь с собой взял?

Тот сначала не уловил, но затем изменился в лице и замотал головой.

— Ты что, идиот? Я — пас.

Однако заметив, что приятель с наглой ухмылкой продолжает смотреть на него, сдался и зашептал прямо тому в ухо.

— Ладно, иди в коридор. К тебе подойдут.

Неуверенной походкой Егор вышел из душного помещения и присел на корточки у стены. Здесь было прохладнее, однако воздух, судя по всему, содержал меньше кислорода. Голова стала тяжелеть. Сколько он так просидел, неизвестно, видимо, даже задремал.

— Ты — от Роя?

Рядом вырос паренек лет тринадцати в затертом сером комбинезоне без эмблем и шевронов.

— Предположим, — Астахов сделал усилие и встал на ноги.

— Пять.

— Чего пять?

— Галато, — парень нервно озирался по сторонам — вот счет.

Егор протянул руку к вмонтированному в стену устройству, и когда монитор запросил номер, он ввел цифры и перевел пять галато на указанный счет. Парень проверил поступление денег и уронил капсулу на пол.

— Это твое.

Когда Астахов поднял пилюлю, тот уже растворился в коридорах.

— Ну, как? — спросил Рой, когда Егор вернулся.

— Порядок.

Девушек у стойки не было. Тиммонс кивнул в сторону туалета, мол, ушли туда, хотя Егора это никак не волновало. Играла ритмичная музыка. Несколько человек сидели за дальним столиком и говорили о чем-то веселом, так как время от времени с их стороны доносился хохот. Экраны уже отключили.

После того, как он проглотил капсулу, началось невообразимое. Сначала Егор стал слышать голоса за спиной, но там никого не оказалось. Еще он помнил, как опрокинул стол, бросил в кого-то стаканом. Потом вокруг были огни, какие-то люди в черном, одного из которых он ударил в лицо. Затем крики, сигнал тревоги и… темнота.

Глава 2

— Что случилось, Марта? — Сит Гудвер почувствовал, как пульсирующая кровь давит виски.

— Я не знаю! — кричала в трубку жена, — возвращайся скорее домой!

Офис Службы по социальным вопросам, где Сит исполнял обязанности специалиста по делам престарелых, располагался в центральном кольце города. Он прикинул расстояние. Нужно пройти семь секторов, чтобы попасть в свой. Это сорок минут быстрым шагом. Бегом — минут пятнадцать.

На бегу он снова связался с женой.

— Доктора вызвала?

— Какой доктор, — всхлипнула она, — у нас нет на это денег.

— Как она?

— Пока стабильно, я дала ей болеутоляющее…

Гудвер прервал разговор. Год назад его двенадцатилетняя дочь Ненси на прогулке вдруг почувствовала себя плохо и потеряла сознание. Тогда они с Мартой еще не знали, что вскоре их ребенку поставят страшный диагноз. Марта ушла со службы и сидела с ней, а Сит разрывался в поисках средств на лечение. Обозначенная сумма была не по карману, но шансов найти более оплачиваемую работу в Галилее с каждым днем становилось все меньше.

Первое время он не находил места и от отчаянья даже хотел наложить на себя руки, но вовремя одумался. Тот злополучный день он старался не вспоминать. Жена с Ненси были в медицинском секторе, когда Сит вернулся домой, прилично накачавшись алкоголем. Какой-то волосатый парень там в баре все время подливал ему, а затем интересовался его жизнью. Когда Гудвер выговорился, тот посоветовал ему решить проблему быстро и безболезненно, и дал ампулу. Сит уже собирался сделать инъекцию. Если бы не звонок Марты… Позже он узнал, что этого волосатого время от времени видели в разных уголках города, а потом какой-нибудь отчаявшийся делал себе укол. Служба охраны общественного порядка даже объявила награду за информацию о нем, только все напрасно.

Так или иначе, Сит, словно, родился заново. Бороться до конца! Теперь это была главная мысль, с которой он вставал и ложился. Желание видеть Ненси здоровой и веселой стало смыслом их с Мартой существования. Сит занял деньги, но собрал лишь половину нужной суммы.

Сегодня утром все было вроде спокойно, но несколько минут назад позвонила жена и сообщила, что девочка потеряла сознание. Чем он мог помочь? Врачи уже давно к ним не приходят, считая Ненси безнадежной.

Он пробрался сквозь толпу людей, идущих к отсекам распределения, свернул в боковой коридор, едва не столкнувшись с пожилой женщиной, раздававшей какие-то карточки. На ходу она сунула ему в руку одну из них, которую Сит машинально положил в карман.

— Ну, как она?

Он осторожно задвинул за собой переборку, видя, как Марта поднесла к губам палец.

— Уснула.

Заглянув в комнату дочери, он тихо подошел к кровати и сел на край. Ненси тут же открыла глаза и улыбнулась.

— Привет, — прошептала она, — все уже хорошо, мне совсем не больно.

— Отдыхай малыш, нужно поспать.

Сит поцеловал ребенка в лоб и поправил термоодеяло. Он гладил ее руку, пока она не задремала.

Вернувшись в комнату, Сит остановился у входа. Жена сидела в кресле и молчала, глядя на него. Ее уставшие глаза уже не выражали ничего. В свои двадцать восемь лет она сильно сдала. От былой красоты не осталось и следа.

— Марта, — позвал Сит, — я свяжусь с начальством.

Она лишь кивнула. Выйдя в столовую и закрыв за собой дверь, он голосом вызвал номер руководителя своего отдела. В воздухе возникла худощавая фигура Геннадия Боркова.

— Да, Гудвер.

— Геннадий! У моей дочери был приступ. Я вынужден был уйти со службы.

Проекция слегка задрожала. Борков нахмурился.

— Не хотел тебя огорчать. Но раз уж ты сам позвонил… — медленно выговаривал он каждое слово, стараясь не смотреть в объектив, — в общем, сегодня пришли списки из Совета.

— Какие списки? — напрягся Сит.

— Через два дня лишатся работы пятьдесят человек. Мне жаль, Сит. Твоя фамилия тоже там.

Руки похолодели, по спине пробежал озноб. Ну, конечно, как же иначе! Он ведь неудобный служащий! Часто отпрашивается, опаздывает, допускает ошибки, так как не высыпается по ночам! Сит опустился на стул и молча отключил связь. Он готов был запустить полиофон в стену. Порывшись в ящике для продуктов, Гудвер достал начатую бутылку с зеленой жидкостью и сделал из горлышка несколько глотков, не заметив, как вошла жена.

Обернувшись, Сит тут же отвел глаза, избегая ее взгляда. Он устал. Поставив бутылку, Гудвер вышел из отсека. Кажется, Марта все поняла, по крайней мере, не спросила. Сначала он подыщет что-нибудь, а потом скажет. Зачем расстраивать. Сит твердил себе, что все получится, хотя и сам в это уже не верил.

Просидев пару часов в баре, он немного пришел в себя и набрал на портативном мониторе свое резюме, которое выставил в общей сети с пометкой «любая работа». Сунув руку в карман, нащупал толстый кусок пластика. Это было приглашение, которое ему дала незнакомая женщина по пути домой. Он, как и многие другие, приглашался в поисках работы и лучшей жизни принять участие в программе по освоению новых планет, пригодных для жизни. Примерно то же самое Сит слышал каждый день по телеканалам, но лишь сейчас, потеряв работу, взглянул на эту рекламу по-новому. Терять ему, по сути, больше нечего, а на лечение Ненси нужны деньги. Решение созрело само собой.