Римская карусель (СИ) - Дельта Марк. Страница 38

   - Когда наступит время твоему управляющему придти сюда, на небе сверкнет молния, и Паллант скажет именно это слово.

   - Что?! - непонимающе спросил Марк. - О чем это ты толкуешь?

   - Он хочет сказать, что знает, какое слово скажет Паллант, - в невыразимом изумлении промолвила Кальпурния, не сводя глаз с актера.

   Все вскочили на ноги. Казалось, им хотелось приблизиться к актеру, но что-то их удерживало. Один лишь Клеомен подошел к Александру.

   - Ты хочешь сказать, что Паллант произнесет слово "молния"? - спросил он.

   - Да, "молния", - прошептал юноша.

   Софист, слегка наклонив голову в бок, внимательно изучил расширенные глаза юноши. Он будто осматривал больного. Александр стоял неподвижно и тихо повторял:

   - Неужели это все правда? Неужели это так просто?

   Все молчали. Клеомен оставил в покое актера и подошел к окну. Оно было сделано не из слюды, а из более дорогого и прозрачного материала - стекла. Софист распахнул его настежь. Свежий ночной воздух ворвался в триклиний.

   - В такую дождливую ночь предсказать молнию не сложно, - пробормотал он. - Но ведь надо еще знать, когда именно это произойдет.

   Через несколько мгновений, прошедшую в полном и трудно переносимом молчании, ночное небо озарилось яркой вспышкой. Кальпурния вскрикнула. Остальные подошли к Александру и встали рядом с ним. Никто ничего не говорил. Все взгляды устремились к одному из входов в зал.

   Вскоре через этот вход вошел Паллант.

   - Господин, я готов произнести слово, - сказал он, приосанился и провозгласил: - Молния!

   - Благодарим тебя, Паллант, - ответил Марк и обратился к актеру. - Час уже поздний, и все мои гости будут ночевать в этом доме. Ты тоже можешь быть моим гостем и остаться.

   Александр поблагодарил хозяина, сказав, что если он не вернется домой, его брат и приемные родители будут беспокоиться о нем.

   - В таком случае побудь с нами еще немного, - Марк повернулся к управляющему. - Паллант, подготовь двух человек, чтобы проводили моего гостя до места, которое он укажет.

   Управляющий удалился. На миг опять повисло молчание, но его сразу нарушил ветеран.

   - Как ты узнал о том, что сверкнет молния, и что Паллант скажет именно это слово? - негромко спросил он. - Ты прорицатель?

   Александр мешкал с ответом. Казалось, он не чувствовал себя в полной безопасности.

   - Ты наш гость, - певучим, приветливым голосом подбодрила его Кальпурния. - Никто не станет тебя бранить, что бы ты ни сделал.

   Актер посмотрел на нее с благодарностью. Но так и не заговорил.

   - Ты случайно услышал наш разговор? - мягко спросила Кальпурния.

   - Да, я заблудился, - признался актер, опустив лицо. - Потом я услышал, как вы говорили об Александре, и я решил, что это обо мне, но оказалось, об Александре Великом...

   Кальпурния рассмеялась. На лице юноши появилась неуверенная улыбка.

   Тит не понимал, чем именно незваный гость вызвал такое оживление у "кентавров". Конечно, любопытно было бы узнать, как он угадал, что сверкнет молния и какое слово скажет Паллант, но Титу хотелось думать не об этом, а об опыте, столь досадно прерванном появлением Александра.

   Ему хотелось мысленно вернуться к началу опыта, к тому моменту, когда все они уселись с прямыми спинами. Он, Тит Ульпий, вдруг встал бы с места и, обратившись к остальным, с внешне безразличным видом сообщил бы, что скоро придет Паллант и произнесет слово "молния". Ему представились их распахнутые в изумлении глаза, когда управляющий действительно сказал бы это слово. Ведь никто из них, кроме самого орбинавта Тита, не помнил бы того витка яви, где они все уже были свидетелями появления Палланта в зале.

   И тут до Тита вдруг дошло, что Александр сделал именно то, что он только что вообразил про самого себя! Вся разница состояла в том, что Тит об этом воображал, а Александр это сделал. Римлянина обдало жаром. Так вот, оказывается, откуда этот актер знает про молнию! Вот почему все вокруг принимают его как героя!

   Клеомен подошел к Титу и шепнул ему на ухо:

   - Он еще не ведает, что бояться следует не ему нас, а нам - его.

   - Он и есть "алкид", которого мечтали воспитать многие поколения хранителей? - Тит все еще не оправился от своего открытия и теперь во все глаза глядел на смущенного мима.

   - Да, он орбинавт, - подтвердил врач и добавил: - Орбинавт, пока не ведающий границ собственных возможностей.

   Кальпурния подошла к Александру вплотную и мягко коснулась его руки. Она была ему по плечо и смотрела на актера снизу вверх.

   - Расскажи нам, как ты это сделал, - ласково проговорила матрона.

   Все подошли поближе. Тит почти кожей чувствовал общее напряженное ожидание ответа.

   - Это так просто! - прошептал Александр, глядя куда-то в пространство. - Мне кажется, это под силу любому. - На его лице тут же возникло выражение сомнения. - Нет, я ведь и сам даже не догадывался об этом, пока не услышал ваш разговор. Для того, чтобы делать такие вещи, надо знать, что они возможны!

   - Но как ты их делаешь?! - воскликнул Тит. - Я тоже могу представить себе, будто вернулся в прошлое и стал заново проживать последние мгновения, но у меня это так и останется в воображении. Да ведь и ты сам, наверняка, не раз просто фантазировал о том, что было бы, если бы что-то сложилось иначе. Чем отличается то, что ты сделал сегодня, от простого воображения?!

   - Это как будто... Как будто летишь, - Александр искренне пытался подобрать слова, чтобы помочь этим людям, но слова не давались. - Как будто есть арфа с тысячами струн, и тебе надо выбрать одну струну, нужную. Нет! - Он тряхнул головой, отбрасывая прядь со лба. - Это как будто ты птица, и тебе надо только выбрать правильный поток воздуха, и он тебя сам отнесет куда надо...

   Актер беспомощно развел руками и смущенно улыбнулся. Затем вспомнил еще что-то и добавил:

   - Все время, пока находишься в прошлом, вот здесь как будто вспыхивают маленькие огоньки, - он показал рукой на свой затылок.

   - Как будто там возник пульс? - уточнил Софист. - Об этом переживании пульсации в затылке действительно говорится в учении Ибера.

   Александр подтвердил.

   - Мы сейчас все еще в твоем прошлом? - спросил Ювентий.

   - Уже нет, - оживился Александр. - Прошлое догнало настоящее почти сразу после того, как Паллант сказал слово "молния". Было такое чувство, как будто в голове раздался щелчок или как будто в ней лопнул надутый шар. И пульсация, о которой говорит достопочтенный лекарь, вскоре после этого прекратилась.

   - Откуда ты знаешь, что я врач? - удивился Клеомен.

   - Он ведь слушал весь наш разговор, - ровным голосом заметил Ювентий, заставив Александра залиться густой краской.

   - Нет ничего страшного в том, что ты нас услышал, - успокаивающе произнесла Кальпурния.

   - Но ведь это тайна! - вскричал юноша-мим. - Вы не хотели, чтобы о ней знали посторонние. Поверьте, мне очень стыдно, но я не смог заставить себя встать и уйти!

   У Александра над переносицей внезапно появились вертикальные морщинки, отчего он стал казаться старше, чем был на самом деле.

   - Ты никому не расскажешь о том, что узнал, не правда ли? - спросил Марк, не сводя с Александра испытующих глаз.

   - Расскажу только брату, больше никому, - по воцарившемуся молчанию актер понял, что эти его слова не особенно обрадовали присутствующих. Он добавил: - У нас с братом нет тайн друг от друга.

   - Они близнецы, - подал голос Тит. - Я слышал, что близнецы обычно не могут ничего скрывать друг от друга.

   - Так оно и есть, - подтвердил Александр. - Но брат никому не расскажет. Я попрошу его молчать, и этого будет вполне достаточно. Мы всегда выполняем данные друг другу обещания.

   Женщина отвела актера к столу и предложила ему выпить разбавленного вина и угоститься сладостями, оставшимися после ужина. Остальные сели вокруг на кушетках и креслах.