Наследники по прямой. Книга первая - Давыдов Вадим. Страница 16

— Ну, ещё бы, — усмехнулся Эдуард. — Ещё бы. Ведь он — Ваша собственность. Вы думаете, мне неизвестно, что вы оплачиваете его счета? Это правильно, дорогая. Вы — молодец.

— Вы с ума сошли, — с дрожью в голосе произнесла Рэйчел, и король с изумлением увидел, как её глаза стали чёрными и заблестели от слёз. — Как Вы можете так говорить?! Сэр Уинстон — мой друг, как и Вы, милорд! Или Вас я тоже купила?!

Да, подумал Эдуард, да, дорогая. Вы купили меня — всего, целиком, без остатка. С потрохами. Заплатив мне ту цену, которую никто не решился, не осмелился, не захотел предложить. Мало того — Вы сделали так, что я сам примчался к Вам и умолял Вас: купите меня, миледи, купите! Я сам назвал Вам её, эту цену. Женщина, которую я люблю больше всего на свете, даже больше, чем самого себя, мой сын — вот какова эта цена. Вы оказались щедры, безумно щедры, дорогая — и купили меня. И продолжаете делать это сейчас — глядя на меня вот так, такими глазами, что мне самому невообразимо стыдно за свой цинизм, за своё ничтожество перед лицом Вашей любви. Вашей любви к нему. К нему — о, Вы знаете, о ком я. Вы хорошо, хорошо это знаете.

— Конечно, дорогая, конечно, — Эдуард улыбнулся ей — той самой своей улыбкой, против которой устоять невозможно. Никому и не удавалось — кроме неё. — Конечно же, я Ваш друг. А Вы — мой. Самый настоящий, бесценный, преданный друг.

— Несносный, — проворчала Рэйчел, успокаиваясь и улыбаясь в ответ. — Несносный. Все мужчины несносны. Как женщинам удаётся это терпеть?

— Любовь, леди Рэйчел, — король на мгновение прикрыл глаза. — Леди Рэйчел… Хорошо. Я согласен. Что сейчас намерены делать Вы?

— Всё, чтобы Вы никогда не пожалели о том, что согласились со мной, милорд.

Король несколько секунд, недоумевая, смотрел на Рэйчел. Потом, азартно хлопнув себя по колену, заливисто, молодо и заразительно рассмеялся.

Эдуард внимал монотонному докладу адмирала сэра Барри Домвайла, изо всех сил сдерживая эмоции. Он дал себе слово выслушать этого адмиралтейского индюка в позументах, хотя это было чертовски трудно. Просто невозможно поверить, промелькнуло в голове у короля, что это убогая косноязычная развалина вообразила себя вершителем судьбы Империи. Невероятно. Неужели, неужели они решатся на такое?! Доклад адмирала диссонировал с докладом Осоргина не только по стилю, но, прежде всего, по духу. Слушая Осоргина, который, несмотря на ужасный славянский акцент, был предельно доходчив и действительно безупречен в выводах, Эдуард не уставал поражаться, как много — и как незаметно! — удалось добиться этим людям. А его, Эдуарда, адмиралы…

Домвайл, стоя у карты, доказывал, что его, Эдуарда, флот не в состоянии выполнить поставленную перед ним задачу. Вместо того, чтобы предложить королю способы решения накопившихся проблем с обучением моряков, подготовкой офицеров, снабжением кораблей горючим, боеприпасами, обмундированием и продуктами, Домвайл твердил, что флот не может то, не может это, не готов к третьему и не потянет четвёртого. Наконец, он умолк.

— И что же вы всё-таки предлагаете? — спросил Эдуард. — Вы напрасно думаете, что я не осознаю стоящих перед нами трудностей, адмирал. Вы очень убедительно их нам обрисовали. Но что дальше?

— Я предлагаю отказаться от активных действий сейчас, Ваше Величество, — сказал Домвайл. — У нас, как я докладывал, для обеспечения господства на коммуникациях едва ли в настоящее время достаточно сил, и ещё не совсем понятно, как будет складываться ситуация в Азии. Нет ничего хуже, чем распылять силы Флота в условиях полной неопределённости относительно развития событий. Не говоря уже о каких-то эвакуационных мероприятиях. Тем более, не очень понятно, какой резон флоту участвовать в таких эвакуационных мероприятиях.

— Я понял вас, адмирал, — проговорил Эдуард, изображая сомнение. — Но предположим на минуту, что у вас будет достаточно времени для подготовки. Сколько, по-вашему, его потребуется?

— Несколько месяцев, Ваше Величество. Я в настоящий момент не готов назвать точные сроки, думаю, на моём месте этого никто не смог бы сделать. Кроме того, в последние три года было сделано всё возможное для того, чтобы восстановить против нас арабов, и я не вижу необходимости…

— Я осведомлён о вашей позиции по этому вопросу, адмирал, — чуть более поспешно, чем следовало, оборвал Домвайла король. — И тем не менее, я хотел бы выслушать нашу дорогую гостью. Миледи, — Эдуард повернулся к Рэйчел. — Вы считаете, миледи, что нам стоит направлять людей сразу же в Палестину?

— Да, — кивнула Рэйчел. — Мне представляется, что использовать Британию как перевалочный пункт — излишнее напряжение для всех. Конечно, если вы решите, что это необходимо, ресурсы «Фалкона» будут задействованы для надлежащего финансирования, но я бы предпочла вкладывать средства непосредственно на территории Палестины. Мне кажется, подготовку почвы можно считать достаточно солидной. Конечно, ситуация сейчас неблагоприятная, даже угрожающая. Но, строго говоря, для операций такого масштаба никакой момент нельзя признать в достаточной мере подходящим. Потом, среди этих людей есть и те, кто поможет нам начать прямо на месте налаживать отраслевую инфраструктуру.

— Вы не опасаетесь, что в таких условиях средства будет сложно контролировать?

— Опасаюсь, — пожала плечами Рэйчел. — Всегда найдётся некоторое количество негодяев, которые наживаются на неразберихе и человеческом горе. Но там будут в полной боевой готовности бейтаровцы и русские ребята из Белого легиона, а уж они сумеют не допустить хаоса и сколько-нибудь заметного разбазаривания помощи.

— Мистер Иосида уже подтвердил свою готовность к сотрудничеству? Ведь он не может не понимать, что именно от его усилий зависит очень многое, если не всё.

— Да. Разумеется, Сигэру-сама отлично это понимает. Я разговаривала с ним накануне, за это направление можно быть абсолютно спокойным.

— Отлично.

— Прошу простить меня, Ваше Величество, — чуть привстал адмирал Парсонс, — мне хотелось бы всё же представить себе, что думают по этому поводу наши советники на Ближнем Востоке. Как совершенно справедливо заметил сэр Барри, наш неумеренный протекционизм в отношении евреев сильно усложнил взаимоотношения с арабской улицей. Резидентура в Каире…

— Резиденту в Каире не дают спокойно спать лавры полковника Лоуренса, — усмехнулся король. — Я прекрасно информирован о его позиции, и я её не разделяю. Больше того, — я полагаю, что всю эту его авантюру с Саудитами нам предстоит расхлёбывать не один год. Одному Богу известно, сколькими жизнями и миллионами фунтов придётся за это заплатить. На Востоке нам нужна стабильность. Неужели Вы и в самом деле убеждены, что на арабских шейхов и эмиров можно положиться? Их необходимо контролировать, а единственный способ контроля, который доступен их пониманию — это сила. Если Вы думаете, что управляете ими, оказывая им услуги, вы заблуждаетесь. Оказанная услуга не стоит ничего — такова восточная мудрость, господа. Хотелось бы, чтобы об этом помнил не только я.

— Ваше Величество, нам прекрасно известно, кто внушает Вам подобные взгляды, — Домвайл посмотрел на Рэйчел. — Это просто смешно. В конце, концов, политика…

— Политика — прерогатива короля и Кабинета министров, — холодно улыбнулся Эдуард. — Ваши вопросы, господа, ограничиваются исключительно техническим планом, и настоятельно рекомендую за рамки этого технического плана не выходить. Надеюсь, я достаточно ясно выразился, адмирал. Что же касается тех или иных взглядов…

— Ваше Величество, — подал голос представитель штаба ВВС. — Я прошу понять меня правильно, но мы не располагаем возможностью осуществлять прикрытие операции с воздуха. Мы…

— Артур, доложите, пожалуйста, сводку по производству истребителей, — ласково промурлыкал Эдуард, поворачивая голову к начальнику своей канцелярии.

Торжествующий Глокстон раскрыл папку:

— Девяносто три машины, сэр.

— А каковы возможности для расширения производства, Артур?