Играя с судьбой (СИ) - "Капитан Немо". Страница 56

Дон ждал меня в апартаментах, расхаживая из угла в угол.

- Флаер вернулся? - спросила я, хоть даже не надеялась на положительный ответ.

Сын отрицательно мотнул головой.

- Дагги пропал, - сообщил он.

- Знаю. Я хотела просить тебя принять участие в поисках. Это дало бы ему хоть какой-то шанс уцелеть. Мне он нужен живым, Дон. Безумно нужен. Ты бы только знал, насколько все стало бы проще, если бы он заговорил.

- Будем считать, что это приказ, - Дон напряженно улыбнулся, сделал шаг к двери, но я остановила его жестом.

- От резиденции далеко до особняка Ареттара?

- Километра два.

- Проверь. Если Да-Деган ушел сам, его могло понести на развалины. Там ведь остались только развалины?

Сын кивнул, шагнул ко мне.

- Откуда ты знаешь?

- Знаю. Проверь. Генерал не идиот, тоже может об этом подумать. И если найдешь Дагги или что разузнаешь - доложишь мне.

Сын ушел, а я плюхнулась на стул, обхватив руками голову.

После смерти сынишки Ордо Да-Деган безумно привязался к одному из близнецов и практически никогда не выпускал его из виду. Он любил всех своих воспитанников, но все же внимательному взгляду было заметно, что Рейнара он выделяет, и безумно беспокоится за него. Он словно бы знал, что именно этому мальчишке грозит опасность. Только вот откуда у бесцветной и блеклой моли взялось подобное знание? Интуиция? Да любая интуиция хоть на чем-то основана. А моя в данный момент не шептала, а вопила - если этот чудак ушел сам, он непременно пойдет на развалины, ставшие могилой его воспитаннику. И, скорее всего, испустит там дух.

Прикусив губу, я смахнула с глаз выступившие слезинки, пытаясь выбросить из головы эту историю. Ведь немного раньше, совсем было сдохшая интуиция подняла голову и пыталась ткнуть носом в какой-то показавшейся ей немаловажным аспект, а я идиотка, отвлеклась, не додумала, потеряла нить и вынуждена впотьмах блуждать в лабиринте.

Я заставила себя собраться с силами, стащить с ног промокшие сапоги, переодеться в сухую одежду, при этом перебирая мысли и стараясь вспомнить неожиданную догадку, которая не давала покоя.

Скрипнул пол под чьими-то ногами, я обернулась и встретилась взглядом с Вероэсом, принесшим чашку с каким-то горько пахнувшим отваром.

Вид у него был виноватый, словно у старого пса, умудрившегося пропустить в дом вора, он и сам не понимал, как мог ошибиться. Ему было и обидно и конфузно и тревожно.

- Я вот тебе принес...

Старик присел на один из стульев, побарабанил по столешнице. А у меня неожиданно сжалось сердце. Что за несправедливость - довольствоваться должностью лейб-медика при мальчишке, которого ты сам воспитал, которому отдал времени, сил и любви не меньше, чем своему родному ребенку? Довольствоваться тем, что пользуются твоими знаниями и умениями и не гонят в шею. Вот только ни говорить с тобой, ни слушать, увы, не хотят.

Обожгло, словно кто-то невидимый со всей силы врезал под дых, так что я жадно ухватила губами порцию воздуха, а слезы сами собой навернулись на глаза.

Я подошла к старику, положила руку ему на плечо, чувствуя, как свекор нащупал ее подрагивающими пальцами и несильно пожал.

- Спасибо, - поблагодарив, я взяла чашку в руки, сделала глоток отвара, едва не обжегшись, и отошла к окну.

Дождевые капли текли по стеклу словно слезы, из-за низких плотных туч дневной свет мерк, превращая мир за окном в серое королевство безвременья.

Вернувшись к столу, я села рядом с Вероэсом, поймала его руку, спросила:

- Когда ты последний раз говорил с Аторисом? Но не по делу, докладывая, а по-хорошему, по душам, как мы с тобою сейчас.

Медик посмотрел на меня, неуверенно пожал плечами.

- Давно, - отозвался он. - Трудно вспомнить, Фори, но на самом деле давно не говорил. То ему некогда, он занят, то я не те вопросы задаю, то спорю. Как год назад сказал, что Анамгимар Эльяна не подходящая партия для его девочки, так с тех пор он больше не желает меня и слушать. А зачем Анамгимару Лия? Проклятое богатство ей счастье заменит? Этот старый козел женщин на дух не переносит. Только прикидывается. Зачахнет девчонка в его золотой клетке, - он махнул рукой, - да разве ж Ордо докажешь, когда ему Корхида в уши другое поет.

Он снова вздохнул, поднялся, побрел к выходу. Негромко хлопнула дверь, а я все сидела, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.

Нет, не показалось мне еще в кабинете Ордо, что я нащупала какой-то кусочек, какую-то немаловажную деталь, что не обманывала меня интуиция: Аторис готов был от меня закрыться так же, как закрылся от многих других. И ощущение, что он ходит по краю было не из беспочвенных. Только внезапно высветилось несоответствие, да так ярко, что захотелось зажмуриться: судя по комиссионным, Эльяна давно в курсе кто контролирует пространство вокруг планеты, потому и платит Корхиде. Так что мотив брака с Лией из расчета получить в приданное суперпорт можно считать ничтожным, и в этом случае подобный брак - страшный, не оправданный ничем мезальянс. А генерал хоть и играет Ордо как марионеткой, тоже от него - от этого слабого, явно лишнего в схеме звена не спешит отделаться.

Странная ситуация: два хладнокровных беспринципных подонка действуют вопреки видимой логике. Но не без причины же! Потому что... да не верю я ни во внезапно воспылавшего чувствами к Лии Анамгимара Эльяну, а в благородство Энкеле Корхиды - тем более. Этими мифическими понятиями поведение ни того ни другого не объяснить. У сватовства явно была другая причина. И возможно она же сдерживала длань генерала, не позволяя ему уничтожить Ордо.

Я до боли стиснула костяшки пальцев, понимая, что безмерно хочу узнать причину, которая удерживала этих подонков в рамках приличий. Узнать, и использовать. В наличии самой причины я уже не сомневалась.

Глава 22.

Очнулась я внезапно. Стемнело, и только лампа на краю стола согревала теплым желтоватым светом густую чернильную тьму. По окнам все так же, как несколько часов назад барабанил дождь. Видимо, шепот капель стучавших в окно и убаюкал меня, усыпив в кресле: я спала прямо за столом, вместо подушки приникнув щекой к отчетам.

Осознав это, я вздрогнула, испугавшись, что спала слишком долго, посмотрела на часы, протяжно вздохнула и заставила себя подняться на ноги. Подойдя к зеркалу, с укором уставилась на отражение, внезапно осознав, что выгляжу как пугало, от которого любой ребенок с ревом забьется в угол. Лицо бледное и исхудавшее: заострившийся нос, ввалившиеся щеки и под глазами полноценные синяки от усталости. В довесок на щеке красовалась ломаная линия отпечатка стопки бумаг, на которой я так неожиданно заснула. Несколько прядей выбилось из прически, да и вообще назвать прической растрепанное воронье гнездо на голове можно было с большой натяжкой. Никогда раньше я не позволяла себе подобной небрежности, считая, что в любой ситуации по возможности должна выглядеть достойно. Но в последние дни я думала о чем угодно, только не о собственной внешности.

Вспомнив, что меньше чем через полтора часа придется присутствовать на переговорах, я вздрогнула, чувствуя как загораются щеки. Вытащив шпильки, я взялась за расческу, привела волосы в порядок, и, выбрав в шкафу длинное строгое платье, украшенное замысловатым плетением тонкого кружева, переоделась.

Вновь посмотрев на отражение в зеркале, вздохнула: можно только надеяться, что торговцев не оскорбит мой измученный вид. Как ни крути, а факт остается фактом: у мужчин Раст-эн-Хейм завышенные требования к тому, как должна одеваться и выглядеть женщина, а я совсем не сияю здоровьем, и даже косметички со средствами, которые бы могли бы помочь спрятать невыплаканные слезы и следы усталости, у меня нет. И выплакаться некому: нет такого человека, которому бы я могла открыть душу.

Вот так и появляются на свет легенды о сильных женщинах. Вся наша сила проистекает из того, что некому показать слабость. Из того, что, не желая терять еще и гордость, мы молчим и продолжаем идти, покуда не упадем.