Подари мне пламя. Чернильная мышь (СИ) - Арнаутова Дана "Твиллайт". Страница 28

— Как дела? — поинтересовался он, сделав первый глоток.

— Как обычно, — пожал плечами Сид. — Зачем звал, Корсар? Выпить не с кем?

— Не с кем, — согласился Алекс. — Вот не поверишь… На коньяк, виски — сколько угодно собутыльников, а пива — не с кем.

— Угу. Бывает.

Несколько минут они сидели молча, потягивая темное прохладное пиво. Откинувшись на спинку удобной деревянной скамьи и лениво вытянув ноги на дорожку, Алекс ждал.

— Что случилось-то? — наконец поинтересовался его собеседник.

— Ничего. Пока — ничего. Но чую: случится обязательно.

— Угу… Ну, раз чуешь… От меня что нужно? У тебя и так овчарок целая свора.

— Вот свору и хочу проверить первым делом. Я тут кое-кому отказал… Теперь жду ответного хода. Деньги в этом деле большие крутятся. Даже для меня большие. А где деньги, там обязательно гнилье выплывет. Вот и хочу знать, кто чем дышит рядом со мной.

— Овчаркам своим, значит, не веришь? — прищурился Сид.

— Я сейчас никому не верю, — отозвался Алекс.

— Как будто раньше верил. Проверять по полной? Все подвалы перетряхивать?

Алекс молча кивнул. Сид, хмыкнув, наклонился, достал из-под скамейки, где вроде только что было пусто, еще пару бутылок, и следующие минут десять они сидели молча, глядя на пустую аллею. Алекс чувствовал, как медленно отступает напряжение. Может, не вся тревога ушла разом, но изрядная часть — точно.

— А если не туда влезу? — лениво поинтересовался Сид. — Ты, кстати, как, все тем же балуешься?

— Все тем же, — усмехнулся Алекс. — Ничего, лезь. Перед законом я чист, никого не принуждаю… А баловство — это баловство.

— Ну, смотри, — бросил Сид, пожав плечами. — Тогда буду искать.

Алекс достал приготовленный заранее ключ-камень с досье на верхушку «Корсара», отдал Сиду. Тот небрежно сунул кристалл астерона в карман, встал. Алекс молча пожал протянутую ладонь, жесткую, с набитыми мозолями. Тоже поднялся. Кивнул на прощание и, не оборачиваясь, ушел, чувствуя спиной тяжелый внимательный взгляд. Между лопатками чесалось и свербело, но Алекс знал, что Сид это не со зла. Просто Кон Аннуин, Пес Аннуина, лучший сыщик Лундена, только что встал на след. Пока — на его след, Алекса, но потом круги пойдут шириться…

Сев в мобилер, Алекс снова глянул на время. Шесть вечера. Еще три часа до девяти. Три длинных часа…

Лучше бы Монтроз забрал ее с собой прямо из парка. Было бы проще, наверное. А так ожидание превратилось в пытку. Первые пару часов Маред просто металась по комнате, не понимая, как и почему согласилась. О нет, она прекрасно помнила, что шла на встречу именно для того, чтобы согласиться, но то, как легко это прошло… Или не легко, а просто стремительно и неуловимо?

Вместо дорогущей ресторации, где Маред в прошлый раз сидела, как на иголках, Монтроз привез ее для разговора в крошечную кофейню. Был мил и спокоен, отвечал на вопросы, слегка иронизировал и вообще вел себя на удивление учтиво. Похоже, заманивал. Поверить в это было куда проще, чем в его нормальность… Наткнувшись бедром на угол стола, Маред зашипела от боли и, наконец, остановилась. Глянула на часы. Долго еще… Точно, лучше бы сразу — как в реку с головой. К горлу опять подкатывала пошлая истерика. Как она выдержит два-три месяца, если от обычного прикосновения лэрда Монтроза ей хочется отпрыгнуть и завизжать? Там, в парке, он ей всего лишь ладонь на пальцы положил… Маред передернуло.

Отогнав воспоминания, она сварила кофе, подумав, что надо бы действительно чего-то поесть. Все-таки последние пару дней она едва ли не одним кофе и питалась. И даже не потому, что не было денег, совсем наоборот. Бригита ли запоздало сжалилась над ней или просто так вышло, но деньги появились.

На другое утро после встречи с Чисхолмом объявился юный лэрд Гленн, очаровательный повеса, не глядя выкладывающий золото за возможность не корпеть над учебниками, и Маред с воодушевлением принялась за работу. Несколько заказов от юного лэрда, еще пару от его приятеля и сокурсника, такого же любителя занятий… Маред блаженствовала, строча исторические эссе и сожалея лишь о том, что подобная благодать имеет обыкновение быстро заканчиваться. А подсчитав гонорар, с удивлением поняла, что обогатилась на весьма кругленькую сумму. Раньше бы!

Но, конечно, сном и временем на приготовление еды пришлось изрядно пожертвовать, а ходить в бакалею она опасалась: везде чудился призрак тьена Оршеза. Да и есть не слишком-то хотелось, от переживаний у нее всегда пропадал аппетит, а пять дней до звонка Монтрозу дались нелегко.

Маред решительно распахнула дверцу шкафчика, вспоминая, что принес младший отпрыск тье Румстронг, которого она вчера просила сбегать в лавку. Сухое печенье, несколько вялых яблок, банка маринованной селедки — кусочки сморщились и выглядят в рассоле очень тоскливо… Нет, есть решительно не хотелось!

Забрав чашку, она села на кровать и поняла, что надо отвлечься. Просто чтоб не сойти с ума. А отвлекаться лучше всего задачками, этому ее с раннего детства научил отец. Не в духе — позанимайся. Прочти историческую хронику, выучи дюжину франкских слов, реши сложный пример с процентами. Это всегда помогает. Особенно от дурного настроения и капризов. Отец терпеть не мог детские и женские капризы. Сразу становился холоден, брезгливо кривил губы, хмурился, и Маред готова была перерешать все задачки в учебнике и выучить франкский словарь с начала до конца, лишь бы в его ледяных глазах снова появилась хоть тень одобрения.

Итак, задача. Кто же снял проклятые камерографии? Оршез был уверен, что лэрда Монтроза в тот вечер не будет дома, да и сам Монтроз это подтвердил. Он сказал, что друзья из клуба решили сделать ему сюрприз. Видимо, вечеринка с упакованной, как подарок, девицей и была сюрпризом? Тогда, значит, камерографии сделал кто-то из этой компании. Тот, кто знал о вечеринке и имел доступ в спальню. Никто, конечно, не мог предугадать, что глупая Чернильная Мышь явится воровать даблион — Маред поежилась от гадостного воспоминания. Значит… Значит, на камерографиях Монтроз должен был быть с танцовщицей! Интересно, можно ли считать, что заказал танец и поставил камеру один и тот же человек? Нет, пожалуй…

Скорее, кто-то воспользовался ситуацией, причем дважды. Сначала решил заполучить компрометирующие снимки, потом сообразил, что внезапный интерес лэрда к новой игрушке гораздо выгоднее, чем встреча со случайной танцовщицей. Но кто был настолько близок, чтобы иметь доступ в спальню? Ох, да кто угодно! Принести вино или свежие цветы, просто заглянуть мимоходом… Об этом думать бесполезно, все равно она никого не знает из окружения Монтроза.

Маред глотнула еще горячий кофе, поджала под себя ноги и обняла колени руками — в этой позе ей всегда хорошо думалось. Сама собой напрашивалась, прямо в голову лезла идея рассказать все Монтрозу. Может, в благодарность лэрд отменит контракт? Не надо ей ни работы, ни денег, только отпустите… Ох, вряд ли.

Вспомнилось, как смотрел на нее Корсар в парке. Прятал взгляд под ресницами, щурился, но все равно глядел горячо, жадно. А ведь сколько красивых девушек было на той вечеринке, и, наверняка, многие из них были бы счастливы такому вниманию. Угораздило же его остановить выбор на Маред! Что за невезение… Не отпустит. По крайней мере, пока не добьется своего. В лучшем случае попытается помочь избежать шантажа, но как? Стоит Чисхолму воспользоваться камерографиями — скандал неминуем. И тогда хоть в петлю, хоть в воду. Потому что для юриста репутация важнее, чем для невесты. После такого ее даже в захудалую нотариальную контору не возьмут…

Нельзя. Нельзя рассказывать. Монтроз просто не сможет защитить ее, даже если захочет. А его самого, кстати, на снимках видно не было. Может, конечно, ей показали не все снимки, но, скорее, дело в другом. Чисхолм упомянул, что его хозяева хотят отобрать у лэрда его юридический дом. Значит, портить репутацию самого лэрда им невыгодно: скандал вокруг Монтроза бросит тень и на репутацию фирмы. Это тоже выглядит логично.