Свобода Маски (ЛП) - Маккаммон Роберт Рик. Страница 91

… и понял, что это был не Зед.

Да, этот африканец тоже был Га. Возможно по той же причине ему отрезали язык, что и Зеду, когда поймали и продали в рабство. Возможно, корабль, плывущий в Лондон, Амстердам или Нью-Йорк потерпел кораблекрушение или был атакован пиратами, после чего был уничтожен, и остался один единственный выживший…

… но он не был Зедом.

Черный дикарь вспотел. Его зубы были стиснуты, а белые шрамы набухли от крови на черном лице. Он продолжал раздвигать прутья нещадным давлением, и затем, продемонстрировав силу, которой должен был восхититься даже вождь племени Га, он протолкнул себя через изогнутые прутья и зарычал, что представляло собой ужасающее зрелище, потому он открыл рот и предъявил всем доказательства отсутствия языка.

Мэтью решил, что у всей публики сейчас случится припадок, и в самом деле — кто-то в страхе бросился к выходу. В этот момент, когда Черный Дикарь продолжал демонстрировать зрителям свои играющие в свете фонарей мышцы блестящих от пота рук, слева от него появился скрипач и принялся играть, после чего злобная гримаса на лице Дикаря превратилась в ухмылку, и он начал танцевать.

Это было похоже на медведя, танцующего менуэт, но вид мирно пляшущего дикаря успокоил публику. Что было по-настоящему удивительно, так это то, что такое огромное существо двигалось с удивительной грацией. В абсолютной тишине, нарушаемой лишь скрипом смычка по струнам, Черный Дикарь изящно изворачивался, демонстрируя все рельефы своего мощного тела изумленной публике. Вскоре снова появился церемониймейстер и пригласил случайных мужчину и женщину на сцену, чтобы проверить на тяжесть и прочность железный брус. Мужчина подошел, а женщина предпочла остаться на месте. Он чуть не упал в обморок, пытаясь приподнять брус, что вызвало волну снисходительного хохота у зрителей. Неудавшийся силач вернулся на свое место, и Черный Дикарь шагнул вперед, готовый к выполнению трюка. Воин Га поднял железный брус, как если бы это было просто выкрашенное под сталь легкое дерево, а после даже изогнул его в десяти местах.

Мэтью чувствовал удовлетворение. Он должен был увидеть это своими глазами. Теперь он был совершенно уверен, что Зед и капитан Фалько со своей женой Шафран и сыном Айзеком избежали гнева Профессора Фэлла, и немой воин вернулся в своем племя, а «Ночная Летунья» скоро снова прибудет в Нью-Йорк. Этому стоило порадоваться. Наблюдая за Черным Дикарем, демонстрирующим себя восторженной публике, Мэтью понял, что этот Га также нашел свое место. Он самодовольно улыбался, поднимая двух акробатов — по одному каждой рукой — показывал, как легко они могут устоять на его сильных плечах, при этом он обращался с ними осторожно и с уважением, как будто они были живыми произведениями искусства.

Итак… можно было считать, что это хороший исход.

Когда выступление Черного Дикаря подошло к концу, он присоединился в поклоне к остальной труппе. Выглядел он действительно счастливым, самодостаточным человеком. Когда барабанщик, скрипач и певица исполнили последний номер, церемониймейстер пожелал зрителям доброй ночи, отправил в толпу несколько воздушных поцелуев и откланялся. Вскоре Мэтью и Рори вышли на улицу.

— Неплохо, Мэтью, — сказал Рори, когда они начали подниматься по ступеням. — Для цирка, я хочу ска…

— Извините, пожалуйста.

Мэтью оглянулся на того, кто, перебив его друга, ухватил его за плащ.

Молодой человек — красивый, с чисто выбритым лицом, высокими скулами и светлыми волосами под украшенной лентой темно-зеленой треуголкой — стоял позади и улыбался ему.

— Ваше имя — Мэтью Корбетт?

Внезапно Мэтью почувствовал опасность. Холодные серые глаза под светлыми бровями смотрели на него бесстрастно в ожидании ответа.

— Вы ошиблись, — ответил он.

— О, прошу простить, — был ответ. — Я подумал, вы — это он, потому что у меня есть сообщение для него от Хадсона Грейтхауза.

Что-то во всем этом было очень и очень неправильное.

— Извините, — сказал Мэтью. Все его внутренности завязались узлом и исполнили причудливый кульбит. Он продолжил подниматься по лестнице, освещенной разноцветными фонарями.

Молодой человек продолжил идти рядом с ним, изредка с улыбкой поглядывая на Рори.

— А вы на него очень похожи. Я видел, как вы сняли треуголку. Не у каждого человека такой шрам на лбу. Это выделяет вас.

— Вы ошиблись.

— В самом деле? О… ну хорошо… я подумал, что ваш друг называет вас по имени и поспешил догнать вас. Хотите сказать, я ослышался?

Мэтью повернулся к человеку, чтобы грубо выругаться и заставить его отвалить, и, уже начав поворачиваться, он заметил быстрое движение, которое привлекло двух других притаившихся неподалеку мужчин, ждущих сигнала на верхних ступенях, и он понял, что им с Рори пришел конец.

— Мистер Корбетт, — снова обратился молодой человек, резко положив руку на плечо Мэтью. — Давайте прогуляемся с нами до кареты, которая ждет нас. Изволите?

— О, нет! — Рори овладел страх. Он искал выход. Другие люди поднимались по лестнице, толкая его вперед. Он не мог отступить, и вскоре он увидел двоих мужчин, которые узнали его не по имени и не потому что видели его раньше, и он понял, что перед ним убийцы, работающие по наводке. Затем он оказался на вершине лестницы, и один из них положил руку Рори на плечо, как если бы они были давними друзьями.

— Хорошее представление, не правда ли? — сказал светловолосый молодой человек, обращаясь к Мэтью, пока вел его к оборудованной фонарями карете в конце улицы. — То есть, — поправился он. — Оно хорошее, когда смотришь его в первый раз, а у меня этот первый раз состоялся две ночи назад. Сегодня уже третья… эх! — он пожал плечами в явном неудовольствии. — Спешу вас заверить, что все мы вооружены и мы очень хорошие стрелки, но сегодня мы не планируем стрелять на улице, где ходит куча непуганых идиотов, поэтому надеемся на ваше содействие. Так что будьте хорошим мальчиком и шевелите ногами в сторону кареты. Договорились?

— Куда мы направляемся? — осмелился спросить Мэтью, хотя уже прекрасно знал ответ.

— Вы направляетесь туда, — ответствовал человек со спокойной улыбкой. — Где вам зададут хорошую порку. Пойдемте же, сэр, Матушка ждет.

Часть пятая. Прекрасная могила

Глава двадцать девятая

Это был крепкий двухэтажный дом из коричневого и белого кирпича с большим балконом на чердаке. От главной улицы к нему вела длинная усыпанная гравием дорожка, начинающаяся от больших резных ворот, которые открыл светловолосый молодой человек в темно-зеленой треуголке, выйдя из кареты. Как только экипаж миновал ворота, блондин снова вышел и запер их.

В доме было множество окон, и все они выходили на центр города. Через стекла прорывался желтый свет фонарей. Создавалось впечатление, что в доме проходит какой-то прием, и сейчас он в самом разгаре.

Но Мэтью и Рори понимали, что настоящий разгар вечеринки начнется, когда они прибудут туда. Пленников доставили в дом в абсолютном молчании, никто даже не называл имен. Их провели через дубовые двери, а также через просторные комнаты, в которых лежали яркие персидские ковры и стояла богатая кожаная мебель. Пойманных молодых людей увлекли к другой двери в задней части дома, к лестнице, ведущей вниз. В освещенном фонарями подвале с серым каменным полом им приказали раздеться, и один из конвоиров забрал их одежду с собой.

— Здесь немного сквозит, вам не кажется? — спросил Мэтью, обращаясь к заставившим его раздеться людям, но ответа не получил. Два человека покинули комнату. Еще один — в коричневой тюбетейке — раскурил глиняную трубку. Он сделал несколько шагов в сторону и остановился рядом с блондином, однако разговора с ним не начал. В опущенных руках этих людей твердо держались пистолеты, которые настигли бы свою цель выстрелом при первой же попытке совершить какую-нибудь глупость. Все оставались на своих местах примерно четверть часа или около того, никто не произносил ни слова, взгляды вооруженных людей были сконцентрированы только на узниках.