Проникновение (ЛП) - Ченс Джейкоб. Страница 6

– Дерек, красивый дьявол. Как дела?

Я улыбаюсь:

– Сейчас хорошо, ведь я вижу мою любимую девушку.

Она шлепает меня по руке:

– Ты такой болтун. Была бы я на пятьдесят лет моложе, ты получил бы удовольствие за свои деньги.

– Талайа, возраст – лишь цифры. Давайте вместе сбежим. – я наклоняюсь и целую ее в щеку. Когда отстраняюсь, она трогает мою руку и спрашивает:

– Когда ты собираешься сказать Кенне, что к ней чувствуешь?

Я свожу брови вместе, кривясь.

Иисус. Неужели мои чувства к ней настолько явные? Я думал, что был спокоен, и держал их под контролем. Бл*ть. Надеюсь, больше никто не заметил.

– Мы с Кенной просто друзья. – объясняю я. Талайя смотрит на меня с сомнением.

– Окей. Когда–нибудь ты признаешься. Надеюсь, что будет не слишком поздно. – она изучает мое лицо, надеюсь, я выгляжу спокойным. – Когда кто–то действительно важен, ты не должен ничему давать встать на твоем пути. – она подмигивает, прежде чем спуститься по ступенькам.

Если бы это было так легко.

Как только захожу в здание, поднимаюсь на этаж Кенны и стучу в дверь. Она не открывает. Я смотрю на свои часы и понимаю, что только девять утра, она должно быть еще спит. Постучать снова или уйти? Вот, бл*ть. Я уже здесь. Стучу кулаками по окрашенной черным двери.

– Кенна, открывай. – кричу ей через дверь. Прислушиваюсь, стараясь выявить любые издаваемые внутри звуки, и когда уже практически потерял надежду, что она дома, я ее слышу:

– Войдите. – зовет она сонным голосом.

Дерьмо. Я ее разбудил. Часть меня сожалеет о том, что застал ее спящей, я знаю, ей надо выспаться. Но не на столько сожалею, чтобы уйти и дать ей снова заснуть.

Когда она открывает дверь, я сжимаю губы, чтобы не засмеяться.

– Чего ты хочешь? – спрашивает она, опираясь о дверной косяк. Ее глаза затуманены после сна, а волосы взъерошены. Если бы я не знал точно, то подумал бы, что у нее было несколько раундов в кровати с каким–то чуваком, но я знаю, она не такая.

– Я могу зайти? – посылаю ей небольшую улыбку.

Мои глаза медленно изучают все ее пять футов семь дюймов. Я начинаю снизу, мои глаза прокатываются по заманчиво оголенной золотистой коже. У нее длинные стройные ноги. Они в тонусе, но не слишком мускулистые. Одетая на ней футболка, громоздкий вид которой скрывает от меня большую часть тела, заканчивается на середине бедра, но воображение о том, что под ней, делает её сексуальнее, чем нижнее белье. Выпуклость ее груди не может быть скрыта от моих глаз под футболкой такого большого размера.

Она скрещивает руки на груди:

– Спасибо, что меня разбудил. Мне же не нужно спать.– сердито смотрит на меня. Меня посещает сильное раскаяние. Я не хочу, чтобы она была уставшей, но идее увидеть ее с утра я не мог противостоять.

– Извини, что тебя разбудил. Обещаю, это того стоит. – смотрю в ее глаза, умоляя меня впустить. Лицо богини без следа косметики и естественный темно–розовый цвет ее губ, заставляют меня пялиться на нее. Хочу поцеловать ее верхнюю губу, чтобы проверить такая ли она мягкая, как я помню, затем провести столько времени, сколько она позволит, заново знакомясь с ее утонченными изгибами и вкусом.

– Хорошо. Входи. – отступает в квартиру, а я следую за ней. Должно быть, она очень устала, практически не сопротивлялась. Я закрываю за собой дверь.

Когда она поворачивается и идет в кухню, я следую за ней. Мои глаза прикованы к ее ногам, и я фантазирую о них, лежащих на моих плечах в то время, как я пробую ее киску в первый раз. Бл*ть. Я должен прекратить так о ней думать. Мы никогда не сможем быть больше, чем друзьями, и не важно, как сильно я хочу обладать ей… ее сердцем.

– Хочешь кофе? – спрашивает, подходя к кофе-машине.

Жду, пока она кладет сливки и сахар в свою кружку. Она поворачивается, и облокотившись о край разделочного стола, делает свой первый глоток кофе. Мурлычит:

– Боже, как хорошо!

Иисус. Мой член уже твердый. Я хочу заставить её мурчать от удовольствия. Заставить её кричать мое имя. Протискиваю свои руки в передние карманы джинсов, надеюсь, ей не виден мой стояк.

– Что сегодня привело тебя в мои владения? – спрашивает она. Обе руки охватывают чашку, когда она всматриваться в меня прежде, чем сделать еще глоток.

Вытаскиваю ее цепочку из кармана и держу напротив ее лица.

– Нашел ее в своей машине и захотел сразу же вернуть. Она поднимает свою руку, обхватывает тонкими пальцами золотую букву «К» и выдергивает из моей руки. Улыбается, пока изучает ее. Смотрит на меня, и я могу видеть как стали мокрыми ее глаза.

– Родители подарили ее на мой пятнадцатый день рожденья. За неделю до своей смерти. – она отворачивается и прочищает горло. – Спасибо, что вернул. Я бы сильно расстроилась, если бы ее потеряла. – она ставит свою кружку и открывает замок на цепочке.

Я протягиваю руку:

– Давай я.

Она передает мне цепочку, разворачивается лицом к рабочему столу. Поднимает свои длинные блестящие волосы со своей шеи. Я подхожу ближе, и когда защёлкиваю застежку, мои руки нежно касаются ее затылка. Ее мягкая и теплая кожа заставляет меня жаждать прижать ее оголенной тело к моему. Я думаю, каково это, вся ночь спать, обернувшись вокруг нее, вдыхать свежий запах ее волос.

– Все готово. – мои глаза прикрываются на мгновение. Я ненавижу того счастливого ублюдка, с которым она состарится. Мне надо прекратить так с собой поступать. Я открываю глаза и отступают. Надо держать с ней дистанцию. Я сжимаю руки в кулаки и борюсь с импульсом толкнуть ее на кухонные шкафы и сделать моей.

Она поворачивается и обхватывает пальцами подвеску с буквой. Смеется:

– Спасибо. Не знаю, как я ее вчера потеряла.

Я должен выбраться отсюда, пока не сделал то, о чем будут жалеть.

– Ну, теперь я должен тебя оставить, и ты можешь снова идти спать. Извини, что разбудил.

Она хмурится, а затем ее черты разглаживаются:

– Нет.– она небрежно поднимает руки. – Спасибо, что вернул ее мне. Это моя самая большая ценность. – она улыбается мне так ярко, что ее глаза загораются радостью.

Вся Кенна адски сексуальна, но больше всего на меня влияют ее глаза. Ее золотистый пристальный взгляд дразнит меня. Из–за того, как она на меня смотрит, мой член становится твердым как скала, а сердце бьется так быстро, что может выпрыгнуть из груди. Также ее глаза могут отражать трагедию, которую она пережила. Иногда я вижу столько много горя в них, что готов сделать что угодно, чтобы это исправить. Но она не считает, что я ей похожу. Думает, что я просто игрок и все. Наверное, это моя вина. Я никогда ей не показывал других своих черт, составляющих лучшую мою часть.

Я проходу по деревянному полу и открываю дверь, чтобы уйти. Мгновение сомневаюсь, мои глаза впитывают ее в последний раз. Не знаю, когда мы снова увидимся. Сую руки в задние карманы, чтобы удержаться, и не начать целовать ее, пока она не забудет обо всем, кроме меня.

– Береги себя. – говорю, прежде чем уйти.

– Ну, пока. – отвечает, прежде чем закрыть дверь.

Сев в машину, отправлюсь к дому Кайла, по дороге закупаясь в магазине, где подают еду прямо в автомобиль. Я хотел попросить Кенну позавтракать со мной, но этим утром не смог бы удержать руки подальше от нее, сидя рядом все время, пока мы едим. Находясь с ней, я слишком близко подбираюсь к черте. Каждая наша новая встреча – испытание моей решимости. Не знаю, сколько еще смогу терпеть, прежде чем сломаюсь. И поскольку этого никогда не случится, я могу отвалить.

***

Скот Джонсон родился под счастливой звездой, учился в университете Лиги Плюща, был влюблен в красивую девушку. Но его любовь к наркотикам была сильнее любви к этой девушке. Он закончил тем, что его исключили из Гарварда и он поссорился со своей семьей. Сейчас он перебивается случайным заработком, работая на Педди Оконела, гангстера старой закалки из южного Бостона. Педди, как говорится, в каждой бочке затычка. Он связан с наркотиками, оружием, и, как говорит народ, с торговлей людьми. Говорят, он был связан с Уитни Бургер.