Хозяева Земли (СИ) - Арсе Доминика. Страница 26

– Ну здравствуй, дочка, – выдает дедуля. Голос мягкий, мудрый, добрый такой.

– Здравствуйте, – выдаю сипло, голосу моему «алес» после вчерашнего. Пытаюсь продрать горлышко. Побаливает.

– Дочка, ты поближе подходи. Дай рассмотрю.

Обхожу. Теперь столбик за спиной. Гнетущая атмосфера добавляет напряжения. Дедуля щурится.

– Ты вчера кричала? – спрашивает.

– Да она, – бросает мужчина справа. В нем узнаю нашего инструктирующего. Дедуля жестом его затыкает.

Киваю. Я кричала и визжала, и ругалась. Что лгать?

– Имя владыки знаешь? – С нажимом спрашивает.

Киваю. Ощущаю мимолетный страх в глазах окружающих.

– Да ее на Поляне нашли, сбрендила девка, – встревает еще один мужчина. Это всадник, что рядом ехал. – Придумала она имя и крикнула.

– Там одни сумасшедшие живут, – встревают еще. – Болтают про миры какие–то, что пришлые, а то и прилетевшие.

– Ага, и про рабство, а некоторые мессий из себя строят.

– Тише! – рявкнул дедуля. Все сразу и умолкли. Грозный, на первый взгляд и не скажешь. – На Полянку–то не тянет, девочка?

Отрицательно мотаю головой. Они думают, там сумасшедшие живут?! А если я заявлю, что с планеты Земля? Такой же посчитают?

– Как ты оказалась у нас? – продолжает допрос.

Все затаились.

Вот уж дилемма. Что им сказать? Формирую ответ, как на семинаре в институте по теме, которую не знаю конкретно, но представляю абстрактно. Лень матушка порождает находчивость.

– Побежала на крики, – сиплю. – Выпутала из паутины дочь вашего начальника, э.. лорда, меня вместо благодарности сюда упекли.

Удивленный вид делает. Сглатываю.

– Из деревни? – вдруг спрашивает.

Киваю.

– А отец кто?

Пожимаю плечами. Тут дедуля ко мне корпус подает, руками на коленки облокачивается. В такой позе, будто с претензией ко мне.

– Может, какой высокий лорд мимо вашей деревеньки проезжал? Аль на ночь оставался? Что мать говорила? Где отец твой?

– Пилей, да нет в ней кровей благородных… – встрял сидящий сбоку мужчина. Этот на дровосека или кузнеца похож. Широкие плечи, борода, как у султана.

– Да дикарка чистой воды…

– Тшш! – Шикнул дед резко.

– А, да, – начинаю молоть чушь под нужную версию. – Было, кто–то когда–то. Да… но мать она скрытная была…

– Была? – Удивляется дедуля. – Померла что–ли?

– Померла, бать, – говорю, изображая горечь. Сиплым голосом проще.

Кивает понимающе, наконец–таки, взгляд свой испытывающий в сторону уводит. Выдохнула с облегчением.

– И не дурна ж, – выдает кто–то за спиной. – Порода есть аристократская. Иль мать ее красивая была. Ты в мать внешностью? Матушка какая была?

– Первая женщина на селе, – выдаю.

– Ну тогда да, – соглашается дедуля, снова взглянув на меня. – Дочь, раз не с Поляны ты. То откуда? С наших земель, аль с чужих?

Пожимаю плечами.

– Вчера так ударило, что память пропала, отец, – хриплю. – Что–то помню, что–то нет.

Кивает понимающе. А я вздыхаю печально.

– Деточка, тебя Владыка услышал, – говорит с некой печалью. – Иначе реакции бы такой не было. Значит, кровь в тебе коренных аристократов. Если бастард ты, оно легче объяснить происшествие. Мы в любом случае держать тут не станем. Нам неприятности не нужны. И обижать боле, не будем.

Последнее сказано с направленной злостью. Дедуля и посмотрел на вчерашних пьяниц.

– А ущерб кто платить будет? – бурчит инструктор.

– А по совести, – усмехнулся дедуля. – Как с ней, так и она. А барон Шоберт, пусть на себя пеняет. Нечего было в плен брать деточку.

– С Поляны ж, – брякает охранник, который сопровождал до каторги.

– Да мало ли! – возмущается староста. – Деточка, чем помощь тебе можем?

Начинаю усиленно размышлять. Что б попросить?! Вот он мой шанс… Так, нет. Я сирота с деревни, внебрачная дочь коренного лорда. Сойдет такая версия. А что мне нужно при таком сценарии?!

– Отец, – отважилась. – А владыки только аристократов слышат?

– Королей только династических, – бросает дедуля. – И то, когда в пору за пыльцой прилетать.

По собравшимся прокатился смешок.

– Тогда мне нужно к королю, – говорю, выпятив грудь.

– О, как, – у старосты глаза округлились.

Все вокруг засмеялись и загалдели:

– Говорил же сбрендила.

– Не от мира сего.

– Давай ее барону отдадим, пусть кухарит или шьет в домовом хозяйстве.

– Да в любовницы ее.

– Ты чего! Жену его знаешь? Та еще бестия!

Га–га–га. Ха–ха–ха.

Смотрю на дедулю пристально. Только он не смеется. Задумался.

Пожалуйста, отправить меня к королю. Вызовем с ним Эрея Авеля. Поговорим в нормальной обстановке. Попрошу сестру мою вернуть, и сама туда же на Землю. А следующим летом приглашу моего хорошего в гости.

Его вспомнила, потеплело в душе. Ты мой хороший, живой.

– Дочка, – начал дедуля, все замолчали. – Из нас тут никто короля в жизни не видывал. Только на монетах. Дальше Семистрелья мир не знаем. Город славный наш помнишь хоть?

Отрицательно мотаю головой. Выдохнул тяжко.

– К земельным лордам тебя везти – там и погрязнешь. А вот в город если... Бургомистр ближе к родовитым. Шанс будет. Может, кто из проезжих узнает в тебе родовитую. Внешность примечательная.

– Город Семистрелья? – уточняю.

– Город, город, дочка. Забросим тебя с поставками, отправишься сегодня же.

Киваю. Чем не движение вперед? Город – это демократия и свобода слова. О короле поспрашиваю, вряд ли он такая уж важна особа. Не президент же.

Выпроводили. А сами дальше обсуждать, услышала выходя, как дедулю укорили за то, что на поводу у сумасшедшей пошел. Что дальше уже не слышала.

В общем, я запуталась. На Поляне миров одно говорят. Тут другое. Нет поголовного рабства и невольничьих рынков, как я понимаю. А то накрутила в своей голове античный мир.

Собрали телегу с тюками, забитыми пыльцой. Две лошадки худые и угрюмые смотрят на меня глазами недоверчивыми. Да, бедненькие, и меня потащите, держитесь мордахи грустные.

Позавтракала из общей пайки. Снарядили в путь дорогу. Бабуля местная узелок вручила с сухариками и картошкой вареной. Так и сказала, мол чем богаты, тем и рады, не серчайте, если вдруг королевой окажитесь. Слухи расходятся быстро. Эрей Авель услышал меня, а значит я – родственница королевской династии. Кровь у меня аристократки. Мало ли разгневаюсь, спалю тут все в чертовой бабушке. Но я же добрая и отзывчивая. Улыбнулась ей мило.

Пока на телегу примерялась, где бы присесть поудобнее, дедуля подскочил на коричневой лошади. У той ноги мощные, сама высокая, красивая. Клячи две с завистью смотрят и тоской. Спрыгнул староста бодро, будто передо мной решил выпендриться. В руках лук мой эльфийский с колчаном.

Усмехнулась, не сдержалась. Вот преследует меня теперь этот промысел. Нужен он мне?!

– Нам чужого не надо, дочка, – брякнул деловито, протягивая мое боевое. – Ты бери, бери.

– В город же еду, – возмущаюсь. – Или у вас безвластие и произвол?

– Что ты, деточка, – охнул дедуля. – Продашь его. По пути, аль в городе. За такой комплект можно пять монет серебра запросить с уверенностью. Ты ж без денег едешь. Как раз на первое время будут средства. Своего дать не можем. Мы народ простой, продуктами, да вещами рассчитываемся, серебро не держим. Лорд не велит.

– Коль такая песня, дедуль, где мой кинжал эльфийский? Пояс и фляжка?

– За это не знаю, деточка, – спохватился староста. – Боюсь, барон увез. Лук–то свои хотели мне продать. А за другое не знаю. Лорд Шоберт кинжалы собирает. Стало быть, он и забрал.

Киваю, что уж теперь. Значит, этого папашу неблагодарного, владельца здешней каторги Шобертом зовут. Надо будет Эрею Авелю пожаловаться.

– Спасибо отец, спасибо за все, – говорю с грустью.

Мотает головой.

– Ты на нас не сердись, деточка. Если какой знатной окажешься, не гневайся на простой народ. Мы зла никому не желаем. Живем по совести…

И бла–бла–бла. Киваю, улыбаюсь.