Поймай меня Или моя полиция меня бережет (СИ) - Орлова Анна. Страница 16

— Я заметила, что в доме троллей вы… брезговали? Разве вы никогда не выезжали, например, на трупы?

Некоторое время мужчина молчал, разглядывая меня с каким-то странным выражением лица.

— Это совсем иное, — ответил он, скрестив руки на груди. — Одно дело, когда грязь и беспорядок существуют как результат… неких сверхобычных событий, а совсем иное — жить в такой грязи постоянно и по собственной воле.

Я глубоко затянулась и растоптала сигарету, ощущая иррациональную злость.

И отчего завелась, спрашивается? Зануда и педант? Так это давно известно.

Я усмехнулась, вообразив, какое лицо сделалось бы у господина следователя, если бы он оказался в моей комнате.

Грязи и пыли там, конечно, нет. А вот завалы вещей наверняка бы его шокировали: от моих детских игрушек до выпускного платья, в которое я давно не влезаю, и коллекции артефактов…

Впрочем, последнее ему точно лучше не показывать!

Водяной встретил нас причитаниями.

— Ах, моя бедная Мими! — стенал он, вцепившись в свои блондинистые с прозеленью волосы. — Бедняжечка! Моя верная маленькая Мими!

Перед ним на листе кувшинки что-то лежало. Я прищурилась… лягушка?!

Ее товарки душераздирающе квакали, а заболотившийся пруд под припекающим солнцем пах тиной и грязью.

Ложе земноводного украшали водяные лилии и нарциссы (по-видимому, из соседских садов, потому что на участке Ихтиара ничего такого сроду не росло).

— Здравствуйте, Ихтиар! — откашлявшись, начала я. Реакции не последовало, пришлось повысить голос: — Ихтиар!

Он поднял на меня глаза — навыкате, болотно-зеленые, полные невыплаканных слез.

— Что вам нужно? — как-то визгливо спросил он. — Уйдите! Я в печали! Вы разве не видите — моя бедная Мими!

По его щеке покатилась крупная слеза.

— Мы вас надолго не задержим, — пообещала я, стараясь стоять на носках. Каблуки туфель вязли во влажной земле.

Мердок безмолвствовал, внимательно наблюдая за представлением.

— Ну что вам от меня надо?! — всхлипнув, Ихтиар осторожно погладил дохлую питомицу.

Обращался он с ней так, словно она была его безвременно почившей возлюбленной…

Тьфу, уже как Мердок выражаюсь! Трагичность момента способствовала.

— Вы что-нибудь видели вчера? Вечером похитили вашу соседку, мадам Цацуеву…

— Женщина! — не дослушав, перебил он. — Там была женщина!

Я почувствовала себя псом, вставшим на след.

— Какая? Вы можете ее описать?

Водяной не ответил.

— Ах, моя крошка Мими! — горько вздохнул он, вытирая слезинку пальцем. — Как же мне теперь жить?!

— Ихтиар! Пожалуйста, ответьте! Вы хорошо рассмотрели женщину?

Он не слушал. Гладил застывшее тельце и что-то причитал.

Мы переглянулись с Мердоком, и он пожал плечами.

Водяной погрузился в свою скорбь и ничего не желал знать.

Не тащить же его в участок! Тем более что я хорошо его знала — он просто оскорбится и замкнется, а нам не дадут жизни «орлята» из Центра бесплатной правовой защиты, которые умеют и сладко петь, и выклевывать печень, — по ситуации.

Ах, у бедняжки депрессия и срочно нужна помощь врача!..

Только депрессия у него непреходящая.

Обидно было отступать в шаге от удачи, но что поделать?

— До свидания, господин Ихтиар, — вздохнула я и добавила почти машинально: — Примите мои соболезнования!

Он кивнул, вдруг поднял лист с усопшей, протянул мне и попросил жалобно:

— Поцелуйте ее! Вдруг она не умерла, а просто спит? Вы же домовой, вы должны нам помогать!

И смотрел с такой надеждой, словно верил в сказки.

— Извините, я не принцесса, — поспешила откреститься я. — И она ведь… девочка? А я не того пола…

Быстро соображающий следователь подхватил меня под локоть. Еще бы, ведь он-то как раз — мужчина!

Под причитания и душераздирающие вздохи мы поспешно сбежали…

— Уф, — я перевела дух, только отойдя метров на сто.

— Знаете, Стравински, — Мердок покачивался с пяток на носки, — эта история нравится мне все меньше и меньше.

— Почему? — вяло удивилась я.

Как же хорошо! Запахи цветущих яблонь и слив, деловитое жужжание пчел, лай чьей-то собаки… Улица казалась сонной и беспечной. Сложно и поверить, что здесь сплетничают, крадут ценности и похищают (или убивают?) людей.

— Элементарная логика, — он отчего-то усмехнулся, потом снова стал зверски серьезным, — подсказывает, что Кукольник имеет какое-то отношение к вам. А у нас только какие-то нелепые обрывки нитей.

— Поэтично, — проговорила я, трогая носком туфли дерзкий одуванчик, пробившийся сквозь трещину в бетоне. — Только это нам ничего не дает. Может, осмотрим место происшествия?

— Прошу, показывайте, — не стал спорить Мердок.

А на обуви у него ни пылинки! Только галстук немного сбился на бок, а волосы растрепались и слегка слиплись на висках. Жарковато, он в своем строгом костюме наверняка упарился. Но Мердок не был бы Мердоком, решись он расстегнуть ворот рубашки.

Я усмехнулась — и стянула опостылевший китель. В конце концов, белая блузка выглядит достаточно прилично!

Следователь на меня покосился (по-моему, неодобрительно), однако промолчал…

Домовладение мадам Цацуевой окружал высоченный забор с остриями поверху. От кого она так хоронилась? Неужели от разъяренных соседей? Или правда полагала себя сокровищем, которое любой готов умыкнуть?

Хотя ее-то как раз украли, так что… И вообще, мадам уже дважды вдова! Можно сказать, пользуется спросом.

Я толкнула калитку (глупо ведь нажимать на звонок, когда хозяйки наверняка нет дома), но она оказалась заперта.

— А ключи вы взяли? — спохватилась я, вопросительно посмотрев на Мердока.

Он покачал головой.

— Боюсь, официально я не веду это дело. Так что получить доступ на место преступления могу только с разрешения следователя.

От перспективы просить ключи у Стэллочки меня перекосило.

Перелезть через забор? Уж точно не в этой юбке…

У калитки же рассматривать нечего: аккуратно подметенная плитка и клумба с зацветающими ирисами. Глупо пытаться здесь что-то найти!

За безрадостными размышлениями я не сразу заметила, что Мердок протягивает мне… свой пиджак.

— Подержите, будьте добры, — очень вежливо попросил он. — Похоже, изнутри дверь отпирается без ключа.

Я машинально взяла пиджак, а Мердок подошел к забору. Смерил взглядом препятствие — и с легкостью кошки на него взлетел.

Ничего себе трюк!

Минуту спустя Мердок уже распахнул дверь, предлагая мне войти.

В дом нам не попасть, там замок посложнее, но осмотреться можно и так. В конце концов, на место преступления выезжала опергруппа, так что все должно быть отражено в протоколе…

На первый взгляд во дворе ничего не изменилось: добротный ухоженный дворик, кирпичный дом под зеленой шиферной крышей, яркие герани на подоконниках.

Хотя от внимательного наблюдателя бы не ускользнуло, что мужчины в доме нет. Хозяин не стал бы подвязывать трубу веревочкой или подкладывать под калитку камень вместо нормального ограничителя.

Кажется, я поторопилась с выводами. Над входной дверью красовался новенький добротный козырек. А вон там водоотлив, за который я раньше цеплялась рукавом, аккуратно подогнут.

— Похоже, Хельги тут всерьез обживается, — усмехнулась я, указав на него. — Уже и хозяйством занялся.

— Любопытно, — признал Мердок, оглядываясь, и повторил: — Любопытно. Хозяйке не видно, кто стоит за забором.

— Выходит, похититель знал, что она ждет Хельги, поэтому откроет дверь? Или понадеялся на авось?

— Едва ли он надеялся на удачу, — покачал головой Мердок. — И это снова приводит нас к сестре.

— Или соседям, — вздохнула я. — Кто-то что-то мог заметить…

— Однако водяной видел женщину, — возразил он.

— Вы верите его словам? — скептически спросила я.

— А вы полагаете, что ему доверять не стоит? — осведомился Мердок.

Я ответила прямым взглядом. А хорош! В таком чуть растрепанном виде он словно утратил часть глянца и стал человечнее.