Старая надежда - Тихонов Сергей. Страница 8

Настроение вполне соответствует погоде. Он так и не выспался. Проворочался до рассвета, прокручивая в голове разрозненные детали навязчивых снов. Под конец они сплелись в липкую паутину и вылились в тягучий кошмар.

За завтраком, желая развеяться, Джек переключал каналы и лишь хмурился. Новости — одна лучше другой: бесконечные демонстрации безработной молодёжи в когда-то благополучных странах; голодные бунты, терзающие экзотические континенты; эпидемии, которые должны были остаться лишь статьёй в энциклопедии; десятки локальных войн, где бывшие союзники доказывали собственную глупость.

Казалось, мир превратился в автобус, что несётся с горы к пропасти. Водитель ещё пытается рулить, но кто-то испортил тормоза и пассажиры, даже осознавая тщетность борьбы, всё равно грызутся за право спрыгнуть с подножки, не замечая разбившиеся тела тех, кто соскочил первым и теперь катится к тому же обрыву. Только медленнее.

Услышав шаги сестры, он выключил телевизор. Хватит забивать голову тем, на что нельзя повлиять! Его мучает один и тот же сон? Отлично! Им и займёмся.

Они почти добрались до вершины холма, когда Джек ощутил лёгкое покалывание, которое волнами пробегало по коже. На языке появился солоновато-кислый привкус, как если бы он лизнул контакты батарейки.

— Ничего не чувствуешь? — он обернулся к Эми. — Воздух словно наэлектризован.

— Нет, — она повертела головой, — Пасмурно, но не похоже, что собирается гроза. Тебе плохо?

— Забудь, — отмахнулся Джек. — Все в норме.

— Джек?!

Он остановился у церковной ограды и похлопал её по плечу:

— Просто волнуюсь. Сейчас выясню, что на меня нашло.

Джек помог сестре перелезть через стену.

Во дворе ощущение пульсации только усилилось, а затем нарастало с каждым шагом на пути к храмовым вратам. Джек проскользнул в щель меж тяжёлых створок и налёг плечом. К его удивлению, двери поддались легко, словно за прошедшие дни кто-то отрегулировал петли и смазал их маслом.

Джек оставил проход открытым, впуская внутрь свежий воздух и немного света.

Он поморщился. Кожу щипало так, будто её растирали стальной щёткой. В голове раздался тонкий высокочастотный свист, как от перегруженного трансформатора. С каждым шагом, который приближал Джека к сердцу осквернённого храма, тот становился лишь громче. Его словно тянуло, но не вперёд или назад, не вверх или вниз, а куда-то... куда-то ещё.

Эми шла рядом, держала его за руку и, похоже, ничего странного не ощущала.

— Так и знал, что не зря починил двери! — звучный голос заставил Джека вздрогнуть.

Он прищурился и среди густых теней различил невысокую фигуру, которая примостилась у стены.

— Не бойтесь, — на свет вышел немолодой мужчина в потрёпанной одежде. Невдалеке лежал такой же тёртый рюкзак. — Я не причиню вреда.

Джек отпрянул на пару шагов. Эми держалась позади. Она потянула его к дверям, но он не хотел так просто убегать.

— Кто вы такой и что делаете в моей церкви? — спросил Джек.

Мужчина облизнул губы, а затем отошёл назад и вновь облокотился о стену, показывая, что не желает их пугать.

— Назовёшь меня бродягой — не обижусь, — он говорил как человек, который уверен в своей силе, но не стремится применять её по пустякам. — Я не всегда был таким. Впрочем — это неважно. А что касается «твоей» церкви, то у вас не больше прав на неё чем у меня.

В голове звенело, но Джек не уступал:

— Мне надо здесь кое-что осмотреть, — не слишком соврал он. — Мы готовим школьный доклад.

Бродяга повёл рукой, словно предлагал им чувствовать себя как дома:

— Пожалуйста. Мне-то что, — и пробурчал под нос. — Школьный доклад, ага, летом...

Эми сжала Джеку ладонь и прошептала, вжавшись губами почти в самое ухо:

— Давай уйдём. Мне он не нравится. Здесь слишком опасно.

Джек кивнул. Жалко отступать ни с чем, но нельзя рисковать, когда отвечаешь не только за себя, но и за сестру. Он сделал несколько шагов к выходу.

Внезапно какая-то невидимая сила обрушилась на него, а в следующий миг он уже лежал на каменном полу.

Эми что-то кричит, но звуки едва слышны, будто просачиваются сквозь толстый слой минеральной ваты.

Над ним возникает лицо бродяги. Тот обеспокоен, что-то спрашивает у Эми, а услышав ответ — морщится и лезет за пазуху. Перед глазами Джека мелькает рука незнакомца.

Под задравшимся рукавом, на запястье, виднеется странная татуировка — перевёрнутый треугольник. Его вершина смотрит вниз.

Бродяга достаёт из кармана небольшую фляжку. Отвинчивает крышку и цедит в неё прозрачную жидкость. Эми пытается его остановить, но тот не обращает внимания, разжимает Джеку зубы и что-то вливает в рот. На вкус — вода, но вскоре тяжесть уходит, покалывание под кожей стихает, а голова проясняется.

— Что это было?! — он хватает бродягу за руку, но тот высвобождается, как фокусник из оков, и отходит к своему рюкзаку.

— Какая разница, если сработало. Ты меня удивил. Сначала я приял вас за обычных детей, которые выбрали неудачное место для игр, но теперь готов поспорить — ты чувствуешь зов, хотя и не один из нас. Кто ты?

— Что за зов? — ответил Джек вопросом на вопрос.

— Я не из тех, кто расскажет тебе об этом.

— Джек, ты можешь идти? — Эми склонилась над ним. Тревога на её лице подействовала лучше, чем ведро холодной воды. Пора убираться отсюда.

Он встал, но сразу же опустился на обломки алтаря. Его опять замутило.

— Подожди немного, — посоветовал бродяга. — Сейчас отпустит. Ты ещё слишком молод, а потому твой организм так резко реагирует на всё это.

— Я звоню отцу, — Эми достала телефон, но тут же покачала головой: — Нет сети.

— Идём, надо выбраться наружу, — Джек осторожно поднялся и направился к распахнутым вратам. Слабость уходила, оставляя чувство лёгкой наэлектризованности окружающего пространства.

Джек спустился во двор и вытащил смартфон. Не успел разблокировать экран, как раздался звонок.

— Привет, пап...

— Джек, — отец перебил его, не дослушав, — я звоню уже двадцать минут. Где вы?

Когда он спрашивал таким властным тоном, отвечать следовало чётко.

— Мы рядом со старой церковью, на холме. За городом.

— Эми с тобой? Вы можете укрыться внутри?

Теперь Джеку стало по-настоящему страшно. Отец задавал вопросы, получал информацию и вырабатывал решение. Ни возмущения, ни упрёков. Ничего лишнего. Значит — всё плохо. Очень плохо.

— Да, Эми со мной. Но...

— Джек, у нас нет времени. Слушай меня внимательно и делай так, как я говорю. Это не тренировка. Идите в церковь. Спуститесь в подвал, если он там есть. Я приеду за вами. И Джек, помни, до моего прибытия — ты главный и отвечаешь за сестру. Эми рядом? Передай ей телефон.

Разговор длился недолго. Когда Эми вернула трубку, Джек с нетерпением спросил:

— Ну что?

— Сказал — едет сюда. Сказал — ты знаешь, как поступить. Просил слушать тебя и не спорить. Сказал, что любит нас, — она обняла его и прошептала: — Что случилось, Джек?

— Понятия не имею, — признался он.

Чёрт! Эми смотрит на него, а он не знает, как её успокоить. Джек пересказал слова отца и направился к вратам, держа сестру за руку.

У входа, на ступенях, сидел бродяга.

— Вам лучше зайти внутрь, — посоветовал ему Джек, — происходит что-то...

Он не успел закончить, как мужчина рывком поднялся и указал в сторону Грайвича. Его лицо оставалось спокойным, но рука подрагивала.

Джек и Эми обернулись.

Вдали, почти на горизонте, за озером, за городом, с территории базы, на столбах пламени, словно колесницы богов, в небо поднимались сверкающие ракеты.

Джек застыл, а рядом, зажимая рот ладонями, замерла Эми.

Ни мыслей. Ни чувств. Он будто превратился в стороннего наблюдателя, словно это происходило не с ним. Только не с ними. И лишь когда последняя огненная стрела скрылась за облаками, Джек сжал руку Эми, выводя её из ступора.

— Началось, — прозвучал тихий голос бродяги. — Все же — началось.