Разум (СИ) - Котов Илья Леонидович. Страница 15

– Как-то стрёмно! – хрюкнула в ответ свинья.

– Тогда Ниф-Ниф или Фунтик.

– Ладно. Согласен на Лонселот.

– Ланселот! А кто тебя хотел сожрать? – спросила Алёна.

– Сначала хозяин мой – Сашка. Я ему говорю, мол, не надо бы! Сгожусь ещё! А он меня поленом. В лесу на собак напоролся. Еле пятак унёс.

– А почему у тебя так хорошо получается говорить?

– Не знаю, – Ланселот задумчиво хрюкнул, вспоминая всю свою свинскую жизнь, – может, я волшебный?

– У свиней гортань очень похожа на человеческую, – включился в разговор Сергей, – и поэтому, при должном желании и практике, свинье не сложно научиться издавать человеческие звуки.

– Серёжа! Он не звуки издаёт, а говорит, – поправила его Алёна.

– Точняк, – обиженно согласился Ланселот, – звуки ты издавал, когда меня увидел.

– Ланселот! – сказал Сергей, – а хочешь, я тебе сделаю укол, и ты станешь как раньше просто свиньёй?

– И ты меня сожрёшь? – буркнул Ланселот, – Вот люди! Какие вы тупые! Если свинья визжит по-свински, и вы её не понимаете, её можно свиноволом в бок. А если по-человечески сказала «здрасте», то вы с ней готовы уже за жизнь перетереть.

– Алёна! Накрой чем-нибудь нашего философа из свинарника! И пусть помалкивает. К блок-посту подъезжаем, – прервал его рассуждения Сергей.

Автомобиль Сергея медленно подкатился к блок-посту. Сергей открыл окно и протянул пропуска вооруженному человеку. Тот посмотрел пропуска, посмотрел на Сергея, потом заглянул через открытое окно в салон и спросил:

– Куда следуете?

– В Ульяновск. К родителям, – ответил Сергей.

– В Ульяновске сейчас не спокойно. Как, собственно, и во всех крупных городах. Введён комендантский час. На улицах без лишней надобности не появляйтесь. Остерегайтесь всех животных! Они очень опасны. Сразу по приезду сдайте анализы и встаньте на учёт, – проинструктировал военный и протянул пропуска Сергею.

– Хорошо, – ответил Сергей.

Когда они немного отъехали от поста, Алёна задумчиво сказала:

– Незадолго до того, как всё это началось, я смотрела в инете разные предсказания. Там говорилось, что когда настанет пришествие Сатаны, всем нужно будет бежать из городов. Ты думаешь, это и есть пришествие Сатаны?

– Если бы я был Сатаной, я точно воспользовался бы сложившейся ситуацией! Сейчас люди будут молиться любому, кто сможет навести порядок.

Ульяновск их встретил недоброжелательно. Пустые улицы, мусор на улицах, брошенные автомобили. По дорогам передвигались в основном военные машины. Изредка были слышны выстрелы. Автомобиль Сергея подъехал к дому, где жили его родители.

Подъездная дверь была открыта. Алёна и Сергей вышли из машины и направились к подъезду.

– Я здесь один не останусь! – захрюкал им вслед Лонселот.

Алёна вернулась к машине и открыла дверь багажника:

– Давай быстрее! Пока никто не видит.

Хряк выскочил из багажника и поцокал в подъезд.

– Слушай, Лонселот! – сказал ему вслед Сергей, – Мои родители люди пожилые и очень ранимые. Ты не мог бы подождать немного у двери пока я их подготовлю к твоему приходу?

– Замётано, – хрюкнул в ответ Лонселот.

– Они поднялись на третий этаж, где жили родители Сергея. Сергей замер перед дверью. Он очень боялся, что им никто не откроет дверь, что с его родителями могла случиться та же беда, что и с мамой Кати.

Наконец, он собрался с силами и постучал. За дверью послышались осторожные шаркающие шаги, но дверь никто не открыл.

– Мама, папа! – это Серёжа, громко сказал Сергей, – Откройте!

Замок в двери щёлкнул, и дверь открылась. На пороге стояла мама. Она очень состарилась за то время, которое её не видел Сергей. Глаза были заплаканные и очень усталые. Она громко ахнула и упала в объятия Сергея. Немного отойдя от первого шока радости, она повернулась к Алёне:

– Алёнушка! Дочка! И ты приехала!

Алёнка по привычке расплакалась и бросилась обнимать маму.

Увидев на лестничном пролёте огромного хряка, который с умилением наблюдал за картиной воссоединения семьи, мама вскрикнула и закричала:

– Быстрее в дом. Они сейчас нападут!

– Нет. Мама! Успокойся! Это наш друг Ланселот. Он с нами приехал.

– Драсте! – почтительно наклонив голову, хрюкнул Ланселот.

– Говорящие животные объявили войну человечеству. Их надо истреблять! Об этом целыми днями твердят по телевидению, – не унималась мама.

– Этот нормальный, – успокоил её Сергей, – пойдёмте в дом! Где папа?

Мама заплакала.

– Папа здесь. Я его прячу в спальне. Уже неделю, как разум потерял. По новым законам мы должны сообщить о заражении, и нашу квартиру поставят на учёт. У Коноплёвых дед заболел. Они сообщили, а через пару дней всех, и здоровых и нет, вывезли куда-то, и больше их никто не видел. Я уж и не говорю никому.

– И правильно. Мы вам поесть привезли. Разберитесь пока с Алёнкой, что к чему, а я к отцу зайду, – Сергей взял из сумки шприцы и флакон с лекарством.

Алёна и мама отправились на кухню. Ланселот, немного подумав, пошёл за Алёной.

– А мы думали, телевидение не работает сейчас, – сказала Алёна, разбирая сумку с продуктами.

– Раньше не работало. А вот уж как неделю работает. Всё передают, что, мол, война в стране. Животные заражают людей, чтобы захватить мир. Я поначалу не верила в этот бред. А давеча увидела, как одну тётку на улице коты в клочья разорвали, так поверила. Поумнели они, чертяги, немыслимо, – мама покосилась на Лонселота и перекрестилась, – сейчас любая мышь стала опаснее льва. Не боятся никого и ничего. Бывало, бросишь чем в котов, они и разбегутся. А сейчас стороной обойдёшь, да ещё и поздороваешься попочтительнее, чтобы не напали.

– А правительство куда смотрит? – подключился к разговору вышедший из спальни Сергей, – кругом одни военные.

– Они теперь и есть правительство. Как только паника в стране началась, они собрались кучкой (полиция, военные, да прочая шелупень в пагонах) да и отстранили прежнюю власть. Мол, в военное положение власть должна быть военной. Где президент, и сами не знаем. А нам что? Кто бы ни правил, лишь бы бардака не было. Поначалу они жёстко порядок навели – и телевидение, и свет дали. Тварей этих безбожных разгонять стали. А потом под видом здоровых и больных стали людей делить на «нужных» и «ненужных». По новым законам больной вирусом, значит уже не человек. А если за ним присмотреть не кому, значит бродячее животное. А в этом случае последствия жёсткие.

– Но зачем? Ведь заражённый человек в основном безопасен. Скоро появится лекарство, и всех вылечат, – удивилась Алёна.

– Что ты, дочка! – вздохнула мама, – Нет такого лекарства.

В этот момент из спальни вышел немного растерянный отец. Он огляделся по сторонам, увидел на кухне людей и сказал:

– Ёшкин кот! Мать! К нам дети приехали, а ты ещё на стол не накрыла?

Мама удивлённо смотрела на отца и по инерции продолжала отвечать Алёне:

– Болезнь неизлечима.

– Здесь я с тобой не соглашусь, – возразил Сергей, как ни в чем, ни бывало присев к столу, – и даже готов аргументировать свои слова на наглядном примере.

В этот момент мама отошла от оцепенения:

– Ну что ты в одних трусах выперся к гостям-то? Иди хоть штаны надень! Да рожу свою небритую умой!

Алёнка громко захохотала.

Семейный ужин проходил в спокойной обстановке, как бывало когда-то давно, когда люди ещё не боялись выходить на улицу. Когда за окном не было слышно криков и одиночных выстрелов. Всё было как всегда за исключением огромной свиньи, сидящей возле дивана.

Ланселоту положили двойную порцию в большую железную миску и поставили на пол. Он очень проголодался за время дороги, поэтому набросился на еду и стал с упоением прихрюкивать и чавкать. Еда разлеталась по полу.

Алёна посмотрела на него и сказала:

– Да, Лансик! Ты хоть и умеешь говорить, но всё-таки остался свиньёй!

Ланселот поднял свой испачканный в еде пятак, дожёвывал салатный лист, и мудро изрёк: