Дядя Коля – поп Попов – жить не может без футбола - Давыдычев Лев Иванович. Страница 31

Жорж Свинкин весьма энергично засучил рукава, словно собирался драться на кулачках, тщательно поправил узел на животе и ответил, вызывающе отчетливо выговаривая каждое слово:

— Хорошо, хорошо, отлично, замечательно. Я хотел избавить тебя, Коленька, от лишних волнений. Чтобы все свои силы ты приберег для завтрашней тренировки… Я потерял твои документы вместе со своими. И деньги ещё я потерял. Вот какое несчастье! — Он с видимым наслаждением взглянул на растерянное лицо дяди Коли. — Выход один — быть нам с тобой, Коленька, вместе, вдвоем выкручиваться из этой истории.

— Ни одному вашему слову я не верю, — глухо проговорил дядя Коля. — И понятия не имею, где мои документы. Отправили вы их, потеряли, спрятали? Неизвестно. Товарищи… — Голос дяди Коли дрогнул. — Я ведь в безвыходном положении…

— А я? — с невинным видом спросил Жорж Свинкин. — Мы с тобой, Коленька, из-за тебя оба оказались в безвыходном положении.

— Вам надо идти в милицию! — обрадованно воскликнул Шурик. — Он ведь незаконно захватил ваши документы…

— Малыш, мальчик, деточка! — укоризненно перебил Жорж Свинкин. — Я был уже в милиции и обо всём доложил. Прошу всех помолчать! — грозно приказал он, чтобы скрыть за этой грозностью свою полнейшую растерянность. — Мне необходимо подумать!

Самое сверхужасное заключалось в том, что Жорж Свинкин никак не мог сообразить, в чём же он просчитался. Найти такого уникального, такого перспективного вратаря и… потерять его! Неужели нельзя обмануть его, припугнуть его неужели нельзя?!

Можно, конечно, можно!

Но — как?

— Минуточку внимания, — хрипло проскрипел Жорж Свинкин. — Больше я тебя, Коленька, уговаривать не буду. Поступай как знаешь. А меня ждёт команда. О документах завтра же справишься в милиции. В момент, когда ты расстаёшься со мной, ты расстаёшься и с мечтой о большом футболе. И жаль мне тебя, искренне жаль. Но последний раз ещё предупреждаю, — сквозь стальные и золотые зубы процедил он, — без меня ты выдающимся спортсменом не станешь… Прощай, Коленька… — Он медленно дошёл до дверей, постоял в нерешительности, обернулся. — Адре… адре… адре… — почти сквозь слёзы зазаикался он, вытянулся, сжал кулаки, пытаясь справиться с неожиданным огромным волнением и скрипло прохрипел: — Адре… адре… а-а-а-адре… — И, махнув рукой, Жорж Свинкин вышел.

Злобно стукнула дверь.

— Адре, — пожав плечами, недоуменно произнесла бабушка Анфиса Поликарповна. — Его последнее слово… Адре? Что бы это могло означать?

— Что бы это ни означало, — сказал Шурик, — но не зря ли мы его отпустили? Вдруг он действительно самый обыкновенный жулик? Ведь без документов вас и на работу не примут, а, значит, и в команду не возьмут.

— Никуда он не денется, — довольно уверенным тоном отозвался дядя Коля. — Завтрак в восемь ноль-ноль, и сразу после него я отправляюсь в милицию.

— Завтрак в восемь ноль-ноль?! — ужасно поразилась, невероятно возмутилась, очень страшно испугалась бабушка Анфиса Поликарповна. — Мне не проснуться… Не встать… Не подняться… Я уже семь с половиной лет просыпаюсь не раньше половины одиннадцатого… Это укрепляет мне нервную систему и продляет жизнь! — убеждённо воскликнула она. — А сегодня я столько истратила нервов… А ведь я приехала отдыхать!

— Ты и будешь отдыхать, — попытался успокоить её Шурик, — продукты на завтра у нас есть.

— Утро вечера мудренее, — очень широко зевая, сказал дядя Коля. — Будем надеяться, что завтра всё образуется, всё обретёт порядок.

Бабушка Анфиса Поликарповна чуть-чуть-чуть успокоилась, но с сомнением покачала головой и спросила:

— А что всё-таки значит «адре»?

Опять очень широко зевнув, дядя Коля ответил:

— Завтра узнаем.

И вскоре на всю квартиру раздался его богатырский храп. Как тогда, когда они с Шуриком отдыхали после тренировки и обеда, в носу дяди Коли спрятался целый оркестр! Там рокотали разные трубы и трубочки, пели флейты, пищали кларнеты, и казалось вот-вот загремят барабаны…

Шурику не спалось. Он с удовольствием, даже с наслаждением слушал богатырский храп дяди Коли, перебирал в уме сегодняшние события.

Эх, научиться бы храпеть так же богатырски, как дядя Коля! Шурик сильно втянул воздух носом и рассмеялся: вместо храпа получилось хрюканье, так сказать, не храп, а хрюк.

И ещё шесть раз похрюкав, Шурик крепко-накрепко заснул.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Совершенно загадочное исчезновение бабушки Анфисы Поликарповны

Обычно Шурик просыпался в вялом, как говорится, дурном расположении духа, то есть с очень плохим настроением, равнодушный почти буквально ко всему. Ведь ничего его никогда не ожидало, кроме надоевшей учёбы — в школе и дома.

Сегодня же он громко и радостно хрюкнул, едва заслышав бодрый голос дяди Коли, призывавший его проснуться, сбросил одеяло и спрыгнул на пол.

Дядя Коля, видимо, для того чтобы не разбудить бабушку Анфису Поликарповну, негромко спросил:

— А кто твою кровать заправлять будет?

Сам он постель свою уже собрал и аккуратно сложил на диване.

— Как это и что это — заправлять кровать? — удивленно и с явным интересом спросил Шурик. — Понятия не имею. Чем её заправлять? Бензином?

— Ты понятия не имеешь, как это и что это — заправлять кровать? — ещё более удивленно спросил дядя Коля. — И ещё шутишь над этим? Просто даже и не верится. Ведь каждое утро ты вставал с кровати и… И неужели тебе ни разу за всю жизнь не пришло в голову подумать о том, что кто-то каждое утро всю твою жизнь заправляет кровать, в которой спал ты?!

Шурик с унылым до крайности видом молчал, склонив набок взъерошенную голову, которая действительно ни разу за всю жизнь не подумала о том, что кровать надо заправлять.

— Ты только посмотри, как это просто делается! — И дядя Коля ловко и быстро застлал кровать, взбил подушку. — Вот и вся наука!

— Вот и научусь, — невесело пообещал Шурик. — Только зря вы удивляетесь. Да, да, представьте себе, что никто никогда мне не говорил, что кровать за собой надо заправлять. А сам я… — он довольно глубоко и так же тяжко вздохнул, — а сам я не догадался.

— Всего самому в жизни и не понять, — объяснил дядя Коля. — Вот и будем помогать друг другу, и дела наши, будем надеяться, пойдут в гору. А сейчас мы быстренько и с полной отдачей потренируемся!

Они взяли мяч и, можно сказать, рванули на место вчерашней тренировки. Впереди огромнейшими шагами бежал огромный дядя Коля, за ним мелкими шажочками-прыжочками спешил маленький Шурик. Он, конечно, отставал, и дядя Коля был вынужден часто останавливаться и в великом нетерпении поджидать его.

И не выдержав такой гонки с этаким препятствием, дядя Коля посадил мальчишку к себе за спину и под его восторженные попискивания и повизгивания помчался дальше ещё более огромнейшими шагами.

Прибежав на поле, наши футболисты сразу же занялись своим любимым делом, забыв обо всем на всем свете, и занимались до тех пор, пока у Шурика не подкосились ноги. Он непроизвольно сел, прямо-таки упал на землю, обессиленно крикнув:

— Ничего себе, тренировочка!

— Тренировочка тут ни при чем, — обиженно проговорил дядя Коля, — это физическая подготовочка у тебя наислабейшая. — И он стал упрашивать его ещё побить по воротам, но Шурик вдруг убеждённо проговорил:

— Да мы же с вами ерундистикой занимаемся!

— Почему ерундистикой? — удивился и опять обиделся дядя Коля. — Я с каждым ударом чувствую себя всё уверенней! Святым делом, можно сказать, занимаемся! Ведь отработка одиннадцатиметровых…

— Правильно, правильно, правильно! — запальчиво и несколько насмешливо перебил Шурик. — Но ведь вратарское мастерство состоит не только в умении брать пенальти! Умеете ли вы, например, посылать мяч в поле? Нет! А как вам вести себя при подаче угловых, знаете? Нет! Вообще, пора уже выучить правила!.. А кроме того, нам давно пора идти разыскивать Свинкина. Раздобыть ваши документы — наша главная задача!