На чужих рубежах. Посев (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon". Страница 7

Всё. Разговоры закончились, мстительный психопат за спиной, мне собственно говоря не нужен, да и не договориться мне с немцем времён Первой Мировой. Не фашист конечно, но не менее упёртый в собственном национальном превосходстве. Да и свидетелей оставлять не следует.

Встав я перевёл плазменный пистолет в боевой режим и тут весь из себя железный парень, дитя суровой эпохи - разревелся. Не от страха перед смертью, таким как он на неё можно сказать наплевать. Не охота помирать конечно, но не похож он на того, кто будет унижаться и лить слёзы перед человеком с ружьём. Достали просто мужика. Нервы полетели от переизбытка впечатлений.

Я так и стоял, положив палец на спусковой крючок, глядя на то как взрослый бугай размазывает сопли по лицу и понимая, что просто не могу пристрелить этого человека. Нет - будь у меня приказ, спустил бы курок, или что там у этих плазмеров, не задумываясь. С приказом командира всегда легко, а Гюнтер не женщина и не ребёнок, он даже не гражданский. Воин, как и я. А в солдата другому солдату стрелять всегда просто.

А так... Не заигрался ли ты товарищ Лермонтов? Это для него ещё идёт Первая Мировая Война, а для тебя - нет. Это его вытащили с передовой, а ты... да тоже погиб, и даже в какой-то мере в этом виноваты те же немцы. Косвенно. Вот только вряд ли этот парень когда-нибудь назовёт их "своими". Мы с ним разнесены по времени более чем на столетие, так стоит ли тебе находясь в этом в общем то чужом для тебя времени, убивать такого же как ты. Коллегу, по несчастью.

Да и за что? Да то что он враг? Так он мне и не враг в общем-то! Не пойми кто из исторического прошлого. Был бы фашистом - грохнул бы без промедления, но он то из второго рейха, а не из третьего...

Я медленно убрал пистолет и пожевав губу от напряжения думательной мышцы, выдал.

- Звали б тебя Адольфом и служи ты в 2-ром баварском пехотном полку номер 16, в чине ефрейтора, грохнул бы без сожаления, - не помню, успел ли Гитлер получить своё звание на момент штурма Льежа или нет, но да то было, не важно.

Сам момент требовал чего-нибудь парфорсного. И совсем не для немца, таким образом я делал большую глупость - уговаривал сам себя.

- Ну а коль ты еврейтор Гюнтер из 2-го кавалерийского корпуса, - продолжил я. - то так уж и быть. Живи. За голову извиняй, сам понимаешь. А пистолетик ты уж не обессудь я у тебя заберу...

Подхватив свой чемодан, я закрыл шлем и поигрывая трофейной "Вакой", отвернулся и зашагал прочь. Ничего он мне голыми руками через скорлупку не сделает, это вам не неграми в баскетбол играть.

- Руссэ, погоди! - окликнул меня хриплый голос гефрайтера и я остановился. - Скажи... это... действительно будущее?

- Вопрос на миллион. Точно - не уверен, но по моей теории - да.

- И ты попал сюда... как и я? - он аккуратно поднялся на ноги, поморщился, потрогав затылок. - Чем это ты меня? Прикладом?

- Кулаком, - хмыкнул я.

- Тяжёлая рука, - он вытер рукавом нос и тыльной стороной ладони мазнул по глазам. - Уважаю. Так ты тоже из прошлого?

Бывший кавалерист всеми силами пытался сохранять невозмутимость. Делал вид, что ничего не произошло, и это не я совсем недавно раздумывал, отстрелить ему буйну головушку или нет.

- Гюнтер - это только теория... - покачал я головой. - А так да. Я из две тысячи семнадцатого года. Погиб при терракте...

- Тер-акте? Э...

- От взрыва, устроенного бомбистом, - как мог расшифровал я современный термин.

Это слово было ему знакомо, и он кивнул.

- Военный? - то ли спросил, то ли констатировал он.

- Старший лейтенант Лермонтов. Воздушно десантные войска Российской федерации, - отрекомендовался я и видя, как вытянулось лицо немца, добавил. - Обер-лейтенант по-вашему. А десант... ну, проще всего тебе будет объяснить это как...

Я задумался. Во время первой мировой десантников не было. Парашюты уже были изобретены, но массово не применялись... как бы попроще объяснить человеку?

- Это что-то типа драгун, но только вместо лошадей у нас большие аэропланы. Они доставляют нас в нужное место, а потом мы, спрыгнув с них на парашюте и приземлившись, вступаем в бой.

Гюнтер задумался, видимо пытаясь представить себе нечто подобное, однако фантазия его долго буксовала. Затем он кивнул, а дальше произошло... странное. То чего я никак не мог ожидать, немец вытянулся во фрунт и отдал мне честь.

Я задумался. А не хватил ли я лишку. Всё-таки их обер-лейтенант и наш старший лейтенант не совсем одно и то же. Конечно, можно было хоть Императором Всероссийским назваться или Генералиссимусом... Вот только мне как военному врать в таких вещах было как-то...

Немец тем временем заговорил.

- Ваше благородие! - именно так он и понял его на понятном мне языке будущего. - Как верный сын немецкого народа, не нарушая воли Кайзера, прошу вас принять командование до полного прояснения сложившейся ситуации!

- Так... - крякнул я. - Вольно солдат.

Он понял скорее тон, нежели: "что именно у солдата должно быть вольно", расслабился и выжидательно уставился на меня. В глазах у бугая я не прочёл ни сумасшествия присущего местным, ни страха, ни попытки обмануть, втереться в доверие. Только суровую решимость. Так себе полиграф конечно. Сюрпризов всяких можно ждать, но всё же лучше нежели бродить здесь в гордом одиночестве. А - была - не была. Авось пронесёт... ну и так далее.

- Мера, вынужденная я так понимаю?

- Яволь! - почти гаркнул Гюнтер.

- Так! Служебный пыл умерь, - поморщившись потребовал я, оглядываясь по сторонам. - Не перед рейхстагом рявкаешь.

- Ваше благородие...

- Зови меня "командиром" что ль... - попросил я. - А то как-то... не очень.

- Яволь, майн Фюрер!

Я чуть было не поперхнулся от подобного то ли панибратства со стороны немца, то ли откровенного хамства, за которое можно и по морде схлопотать. Похоже, что мои мысли, как-то отразились на лице, потому как Гюнтер нахмурился и спросил.

- Что-то не так, майн Фюрер, - произнес он это без какой бы то ни было издёвки, спокойным, ровным голосом, словно это было нормально...

Я чуть было не хлопнул себя полбу. Только в последний момент остановился, вспомнив, что в моём бронекостюмчике вполне мог бы нанести сам себе непоправимые увечья, а то и вовсе снести к чертям голову. Ещё раз посмотрел на своего бывшего языка и крякнул от досады.

Вот она разница эпох! Это даже не проблемы межнационального общения, а именно пропасть шириной в сотню лет. Мой современник из две тысячи семнадцатого, какой-нибудь Фридрих из Берлина, живущий в впитавший в себя Евросоюз с шнапсом матери, мягкий как пластелин и толерантный до идиотизма никогда и никого так не назовёт. Для него это табу. Позорное клеймо, ярлык, который следует навешивать на неугодных указанных местными СМИ.

А для Гюнтера, солдата с полей первой мировой, который о третьем рейхе и слыхом не слыхивал? Для него "Фюрер" слово сугубо положительное. Это "Лидер", "Командир", "Предводитель"! Вот и хлопает сейчас кайзеровец глазами, пытаясь понять мою более чем неадекватную с его точки зрения реакцию. А ведь из-за подобного непонимания можно таких делов наворотить...

- Послушай, Гюнтер. Не стоит так меня звать, - очень аккуратно попросил его я и сразу же добавил, чтобы избежать ненужных вопросов. - Во времени откуда я прибыл, это сродни оскорблению. Договорились? Зови меня просто - командир.

- Да, - ответил он на языке будущего, хоть и выглядел донельзя удивлённым, - майн командант.

- Вот и договорились.

- Это что-же гер командант, - тихо произнёс Гюнтер, - Получается... даже самого Кайзера в ваше время не следует именовать фюрером?

- А нет никакого Кайзера Гюнтер, - он вскинулся было, но я быстро добавил. - И Императора Российского нет. Все сгинули во время революций. Нашего свергли в феврале семнадцатого, вашего в ноябре восемнадцатого. Если мне не изменяет память, тот год не пережил ни тот, ни другой.