Лёлишна из третьего подъезда - Давыдычев Лев Иванович. Страница 4
И не стало Головёшке покою.
Горшков от него не отставал, всё хотел чем-нибудь увлечь. Хоть бы футболом! На стадион его бесплатно проводил.
Ничего не получалось.
Ничем не интересовался Головёшка.
Ничем.
Ох и злился Горшков! И на себя, и на мальчишку. Зачем он только связался с ним?
У самого-то жизнь — хуже не придумаешь. Мечтал он работать в уголовном розыске, чтобы бороться с настоящими преступниками, а его держали, как он выражался, на мелкой рыбе.
И только изредка товарищ майор из уголовного розыска брал Горшкова с собой на опасные задания.
Роста Горшков был двухметрового.
— Потому тебя и не берут в розыск, — шутили товарищи, — что твою фигуру за восемь с половиной километров видно.
Зато уж жуликов Горшков не приводил в милицию, а, можно сказать, приносил за шиворот.
Иной раз по две штуки в каждой руке.
НАЧИНАЕМ НАШУ ПРОГРАММУ
ОТДЕЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Открывает первое отделение Петька-Пара
Он сидел на балконе и плевал.
И вдруг увидел на соседнем балконе Лёлишну, закричал радостно:
— Эй ты, сирота, съела кошку без хвоста! — Он мяукнул, потом гавкнул, потом крикнул петухом. — Лёлька, Лёлька, пирбемолька! Кошка, мошка, драндулет! Мыло, сало и паркет!
— Не дразнись, пожалуйста, — попросила Лёлишна.
— А мне делать нечего, — признался Петька.
— Иди поспи, — посоветовала Лёлишна.
Петька вернулся в комнату, прилёг на диван. Уснул.
Бабушка, уходя на рынок, забыла взять ключ.
Придя домой, она все руки отбила о дверь.
Соседи выходили на помощь — тоже стучали.
— Петю будят, — сказала Лёлишна дедушке, когда они вышли во двор посидеть на скамеечке.
— Бедный ребёнок, — сказал дедушка, — они сломают дверь, а ему попадёт.
Выходил дедушка на улицу редко, так как ему было тяжело подниматься обратно на пятый этаж.
Несколько раз Лёлишна обращалась в домоуправление с просьбой поменять квартиру.
Но грозный домоуправляющий товарищ Сурков говорил одно и то же:
— Разберёмся.
Пока он разбирался, дедушка не имел возможности гулять каждый день.
Вот об этом они с Лёлишной и разговаривали, когда к ним подошёл высокий дяденька в голубом пиджаке, с огромным чемоданом и спросил:
— Где здесь тридцать восьмая квартира?
— Она во втором подъезде на пятом этаже, — ответила Лёлишна, — но вам в неё не попасть. Петя уснул.
— Если Петя уснёт, — объяснил дедушка, — его и пушкой не разбудить. У него феноменальный сон.
— А что мне делать? — спросил дяденька, присев на свой огромный чемодан. — Если я феноменально устал, а отдыхать мне негде?
— А вы кто такой? — спросил дедушка.
— Я дрессировщик, — раздалось в ответ, — укротитель львов. Работаю в цирке шапито.
Дедушка с Лёлишной испуганно встали, словно перед ними был не укротитель, а лев.
— Зовут меня, — дяденька встал, — Эдуард Иванович. Жить мне в вашем городе месяца три. На это время дирекция сняла мне комнату. Тридцать восьмая квартира в этом вот доме. Я только что с поезда. Устал, а тут…
Лёлишна сказала:
— Ни разу в жизни не разговаривала с живым дрессировщиком.
— Я тоже, — сказал дедушка и обиженно спросил: — А почему вам, Эдуард Иванович, обязательно жить у этого феноменального засони?
— У нас две комнаты, — сказала Лёлишна, — и одну мы спокойно можем отдать вам.
— С большим удовольствием, — добавил дедушка, — если, конечно, львов с собой приводить не будете.
— Не стану, — весело пообещал Эдуард Иванович. — Согласен поселиться у вас. Но есть вопрос: какие у вас характеры?
— У неё хороший, — кивнув на внучку, ответил дедушка. — А у меня так себе, средний.
— Терпимо, — укротитель опять улыбнулся. — Домой я прихожу довольно поздно, но зато в цирк вы сможете ходить бесплатно и хоть каждый день. Вас это устраивает?
Это очень устраивало Лёлишну с дедушкой!
Эх, если бы знал Петька, кого он проспал!
Второй номер нашей программы исполняет злая девчонка Сусанна Кольчикова
Она появилась во дворе нарядно одетой: в голубом, с белым воротничком платьице, на макушке — огромный голубой бант.
Самые страшные свои злодеяния Сусанна совершала именно нарядно одетой. Ведь тогда она выглядела паинькой, скромницей, и люди забывали, какая она на самом деле.
Едва она вышла из подъезда, как все малыши бросились в-р-а-с-с-ы-п-н-ую.
А бабушки, сидевшие с вязаньем в руках, стали настороженно следить за каждым ее шагом.
Но она — маленькая, худенькая, нарядная — не человек, а кукла из магазина «Детский мир» — гуляла, скромно опустив глазки.
И бабушки успокоились.
И малыши вернулись на свои места.
А Сусанна зорко посматривала по сторонам, выбирая жертву для очередного злодеяния.
Интересной жертвы не было.
И она (то есть Сусанна) начала злиться.
Стала покусывать губки.
Сжала кулачки.
И опустила ножку на песочный домик.
Малыш — строитель домика — заревел.
На личике злой девчонки появилась улыбочка.
Бабушки забеспокоились.
Малыши заволновались.
Но Сусанна снова скромно опустила глазки, разжала кулачки, перестала покусывать губки и вновь превратилась в куклу из магазина «Детский мир».
Из подъезда вышла Лёлишна.
— Опять Петя уснул, — озабоченно сказала она. — Бабушка на лестнице плачет, а он спит.
— Как замечательно! — радостно прошептала Сусанна. — Так ему и надо! Так ему и надо! Так им всем и надо!
— Ты что? — удивилась Лёлишна. — У них несчастье, а ты…
— А громко бабуся ревёт? — перебила Сусанна. — Обожаю, когда старушки плачут! Пойду посмотрю! Очень интересно!
И злая девчонка вбежала в подъезд.
Но бабушки она не увидела: бабушка уже сидела у соседей и уже не плакала, а пила чай.
Разозлившись, Сусанна постучала в Петькину квартиру.
И — что бы вы подумали? Петька сразу проснулся. Вернее, не проснулся от стука, а просто выспался.
Он открыл дверь и спросил зевая:
— Чего надо?
— А ты что делаешь, Петенька? — спросила Сусанна.
— Да вот квартиру караулю, — зевая, ответил Петька. — Дрессировщика какого-то поджидаю. То ли собак, то ли куриц он дрессирует, не знаю. Мы ему комнату сдаём. В цирк будем бесплатно хоть каждый день ходить. Тебе-то что тут надо?
— Замечательно! Замечательно! — Сусанна даже подпрыгнула. — Что я придумала! Что я придумала!
И так как она была в нарядном платьице, с бантом на макушке, Петька и забыл, какая она на самом деле.
— Заходи давай, — предложил он, — а то я один-то опять усну.
— Что я придумала! — перепрыгнув порог, воскликнула Сусанна. — Ах, Петюнчик ты миленький! Петюшечка ты замечательная! Золотце!
— Ты не обзывайся, а говори.
— Петюлечка ты дорогая! Почему все считают тебя засоней? Только и слышишь: «Пара-засоня!», «Засоня-Пара!»
— Да ну? — Петька сделал вид, что очень удивлён. — Я им… — Он погрозил кулаком.
И зевнул.
— Правильно, Петюнчик! Правильно, Петюшенчик! — сказала Сусанна ласково. — Ты им должен доказать, что они врут. Раз они считают тебя засоней, ты сиди и дверь не открывай. Ни за что не открывай. Сиди и молчи. Молчи и сиди. А потом, когда все заревут, открой дверь и скажи: «А я и не спал. Но раз вы считаете меня будто бы засоней…»
— Попадёт, — испуганно протянул Петька.
— А я здесь буду. С тобой. Скажу, что всё это я устроила.
— Всё равно попадёт. Мне больше, тебе меньше.
— Зато всех проучишь! Не будут тебя больше засоней дразнить! Уважать тебя будут, Петюлечка бесценная!