Положительная нота (СИ) - Дервиш Ольга. Страница 35

– Молодой человек, – протянул Анисимов. – Прошу, не вмешивайтесь. Вы, если не ошибаюсь, сын пострадавшего? Вот и ступайте, проведайте родственника, он тоже нужен нам для дачи показаний. А мы тут пока обсудим взрослые дела.

Ксюша почувствовала дрожь в коленях. Вспомнила, что говорил Илья про то, что полиция, наверняка, уже куплена… Идти и говорить с этим мужчиной наедине ей совершенно не хотелось. Парень прав. Без адвоката лучше вообще ничего не говорить.

– Я не пойду. – Следователь изумленно поднял брови. – Без адвоката, – Кивнула Ксю и посмотрела на Речинского, ища поддержки.

– Гражданочка. Не слушайте вы его. Мы же не на суде! Я всего лишь составлю протокол с ваших слов, и вы его подпишете. Всё тихо и мирно. Пока…

Ксюша не двигалась.

– Х-хорошо… – пробормотала и шагнула за полицейским.

Илья тоже пошел следом, но Ирина Ивановна одернула его за рукав.

– Не вмешивайтесь, юноша. Там серьезное дело.

– Мне, в отличие от вас, – он выделил последнее слово, – не все равно!

– Что ты такое говоришь!? – вскрикнула женщина, и Ксю обернулась. – Это моя дочь!

– Ага, заметно. – Илья выдернул руку из захвата и догнал хмурящуюся Ксению. Анисимов покачал головой и продолжил путь.

Илья пробыл в университете полторы пары и поехал в больницу к отцу. Посидел у его кровати минут десять. Дольше не выдержал – не знал, что сделать, да и смысла не видел сидеть просто так у бессознательного тела. Разговаривать с человеком, не будучи уверенным, что он тебя слышит, парень не мог. Врачи обещали завтра попробовать его разбудить, а до тех пор боялись болевого шока, потревожь они больного.

Затем Илья без труда нашел палату Ксюши, с внутренним недовольством отметил, что пожаловала ее родственница, которая не производила впечатления здравомыслящего человека, а когда понял, что Ксю собираются допрашивать, решил, что без посторонней помощи уже не обойтись. Кто его знает, что там уже договорено у этого «кенгуровода» с ментами.

Отвязавшись от назойливой мамаши, он набрал номер приятеля с соседнего юридического факультета. Не Бог весть что, но надо же с чего-то начинать! Надеяться на юристов отца, без ведома его самого, парень не стал.

– Здоров, Илюх, как житуха!?

– Привет. Да, жив здоров. Но я по делу.

– Излагай!

Речинский рассказал все, что знал об аварии и участниках происшествия, выслушал советы что делать и к кому обратиться. Пока Ксения с Анисимовым составляли протокол, Илья налаживал контакты. Попросил прочитать документ перед подписанием, хмуро выхватив его из рук Ксюши до того, как за него схватится следователь, кивнул, подождал, пока оформят подписку о невыезде и, взяв девушку за руку, повел из больницы.

– Я хотела еще раз посмотреть на Еву… – неуверенно прошептала она парню, когда они подошли к лестнице.

Тот молча кивнул, стиснув зубы, когда заметил, что мать Ксю снова плетется за ними.

В реанимацию их не пустили, увидев количество посетителей, но рассказали что девочка стабильно-плоха. Лесину это привело в еще больший раздрай, и парень счел разумным побыстрее увезти ее, чтобы отвлечь от неприятностей.

– Можно мне воспользоваться твоим телефоном? – попросила девушка, когда они сели в машину, расставшись с ее матерью у выхода из здания больницы.

Илья выгнул бровь, но протянул ей мобильный, заранее разблокировав экран и выйдя в меню звонков.

Ксю медленно набирала цифры, видимо попутно вспоминая правильный номер, и откинулась в кресле, поморщившись от боли.

– Але? Свет?

Понятно. Подруге своей названивает.

– Это Ксюша. Лесина… Да… тут такое дело, мы попали в аварию… Да… Да буду дома…. Да, конечно… жду…

Нажала отбой и вернула аппарат владельцу.

– Ты… поедешь завтра к отцу?

Речинский покосился на пассажирку.

– Да.

– А… во сколько?

– Не знаю. После универа.

Дальнейших вопросов не последовало, и Илья сосредоточился на дороге.

У дома уже стояла машина Светы, а завидев, что из авто помогают выбраться Ксюше, показались еще и Лина с Мариной.

– Боже, Ксю, что случилось? – подруги бросились к ней.

– Авария, – у Лесиной навернулись слезы при виде девчонок. – Как вы тут все оказались?

– Отпросились! К черту эту работу, когда тут такое! Что!? Где? Как это произошло? – посыпались вопросы.

Ксю виновато глянула на Илью, тот хмуро окинул присутствующих своим фирменным взглядом и сел в машину.

– Дай мне свой телефон, – вдруг попросил, открыв водительское окно.

– Я… у меня пока нет сотового. Я не знаю, где он…

– Домашний, значит, дай! – раздраженно.

– А.. да, пиши… – продиктовала.

– Пока, – и парень взвизгнул шинами, оставляя глубокую колею в мокрой земле, а Ксю поспешила набрать код на домофоне. Сумку с ключами ей вернули, а «лентяйка» от ворот осталась в искореженной машине. Наверное, там же, где и телефон.

В доме подруги взяли на себя организацию чая, Света помогла Лесиной привести себя в порядок после аварии и больницы. Девушки внимательно слушали рассказ о том, как всё произошло, охали, говоря о маленькой Еве.

И все вместе думали, где и как доставать деньги на лечение. То, что они понадобятся, ни у кого не вызывало сомнений.

Илье позвонили утром следующего дня, сообщив, что отец в сознании. Забив на универ, парень прямиком направился в больницу. С ним просилась Люба, которая, как только узнала от него, что случилось, беспрестанно ходила следом за парнем по дому и причитала. Пару раз Илья слышал от нее нелестные эпитеты в адрес «помешанной девки из седьмой», но не спешил спорить. Бесполезно. Да и желания не было.

Любу он с собой взял, но в отделение интенсивной терапии ее, не состоящую в родственных отношениях с больным, не пустили. Илья про себя позлорадствовал, но виду не показал.

Отец лежал в светлой одноместной палате, утыканный датчиками. Глаза были закрыты, но при звуке открывающейся двери он приподнял веки, чуть сощурившись.

– Сынок… – хрипло произнес.

– Папа, – Илья сам смутился такому обращению, но продолжил. – Привет.

В ответ лишь глухой стон и снова закрытые глаза. Молчание затянулось, Илья было подумал даже, что отец снова уснул, но тот снова взглянул на него.

– Ксения…

– С ней всё нормально.

– Жива?

– Да, почти не пострадала. По сравнению с тобой.

– Если нужны деньги…

Илья решил попробовать рассказать.

– По всей вероятности у нее будут проблемы с полицией.

– Позвони… Юре… Юрию Дмитриевичу… – кашлянул. – Скажи, я велел… Это юрист мой…

– Позвоню.

– А лучше… – снова прокашлялся. – Набери мне… офис сейчас. Я сам…

Илья не стал мяться и откладывать. Всё будет делаться быстрее, если отец сам займется всеми финансовыми и юридическими сторонами дела.

Послушав, как Стас хриплым голосом дает указания, попутно доказывая собеседникам, что это действительно Станислав Речинский и его нужно слушать и выполнять, Илья осознавал, как далек от отца. И как по-детски он себя порой вел, пытаясь ему что-то доказать.

Когда он вышел из отделения, отмахнувшись от беспокойной Любы, он уже имел четкие указания и план действий касательно всей ситуации. Сотрудники отцовской фирмы уже начали работу с полицией, сам Илья попытался, правда безуспешно, узнать, что и сколько понадобится для лечения дочери Ксении. Решил, что заедет за ней позже, и она как мать сможет узнать что-то более определенное.

И конечно, стоило благодарить всевышние силы, что отец, пусть и в тяжелом состоянии, всё же способен четко мыслить. И мыслить вообще. Вопроса о том, чтобы обвинять в травмах Стаса Лесину ни у кого из Речинских не возникало.

Глава 25

Станислав прикрыл глаза и старался отвлечь себя мыслями от сильной боли в правом бедре. По словам врача, вся его правая сторона серьезно пострадала и не исключены последствия. Да, не так он планировал закончить воскресный день… Начиналось всё вполне благожелательно.