Положительная нота (СИ) - Дервиш Ольга. Страница 60
– Не начинай. Забота тебе не к лицу.
– Тебе неприятно?
Ксения вздохнула. Неприятно? Да нет… приятно. Даже очень. Просто мама испортила настроение, Станислав позвонил… И Илья был уже третьим претендентом на ее внимание сегодня, тогда как ей хотелось побыть одной. Впрочем, странным образом, она никогда не чувствовала дискомфорта рядом с ним, если они общались на ее территории.
– Я устала и хочу побыть одна. Прости. – Она шагнула, было, к кухне, но обернулась. – Я, правда, не выгоняю. Заходи, если хочешь. Но принимать гостей по всем правилам я сейчас не в состоянии.
– Я недолго. – Парень стянул обувь, расстегивая молнию на пуховике. – Мне на работу потом. И разве ты когда-нибудь принимала меня как гостя? – подколол он.
Ксюша повела плечом. Настолько не хотелось даже разговаривать, что язык не повернулся ответить хоть что-либо. А гостем Илью она никогда не считала. Он почему-то всегда оказывался тут без особого приглашения и находился в ее доме, будто в своем. Поэтому и не требовалось от нее каких-то пиететов. Так у них повелось. Что ж. Пусть сегодня не будет исключением.
Илья в очередной раз удивлялся сам себе, приехав к ней домой. Он уже знал причину, по которой она вернулась домой, но хотел услышать от нее. Или увидеть ее, может. Даже такую, чуть раздраженную, усталую, без макияжа.
Сегодня она была не в своем халате. Какой-то домашний сарафан, вроде. И живот в нем заметен лучше. Или это Илье мерещится? А вдруг там его ребенок? А он об этом как бы и не знает. И говорить ему, похоже, никто не собирался. Может, тогда не его? Хорошо бы. Но тогда этот ребенок хрен-знает-от-кого! Это хорошо, что ли?
Раздевшись, он на автомате зашел на кухню и заглянул в холодильник. Еды опять нет. Есть подсохший кусок сыра, полпалки сырокопченой колбасы, два огурца… Все это он привез ей тогда, несколько дней назад. А потом она жила у них. И теперь, похоже, опять собирается голодать!
Речинский потрогал чайник, который оказался чуть теплым, снова его включил. Рядом лежал надорванный пакет с пряниками. Фу! Кто их ест до сих пор? Он их не любил с детства, когда кроме них к чаю особо ничего не предлагали. Теперь же выбор сладостей в магазинах огромен, и покупать до сих пор это?
Он прошелся по шкафам, найдя ящик с крупами. Поставил на конфорку кастрюлю с водой.
– Что ты делаешь? – от неожиданности парень вздрогнул, но не обернулся.
– Готовлю ужин.
– Я не хочу есть…
– Как хочешь. Я поем.
– Тебе дома готовят разные разности, а ты ходишь варить макароны у меня?
– Может, мне тут вкуснее? А то мало ли, чего там Любаня настряпает… Отравит еще случайно, вместо тебя… – теперь он повернулся и заговорщицки улыбнулся.
– Она странная, да.
– Она не странная. Она стерва. И влюблена в отца. А все, кто претендуют на его внимание: я… или ты… ей конкуренты. Я уже привык. Да мне на нее вообще пофиг! А тебе да, лучше с ней не связываться.
– Влюблена в Стаса?
– Разве не видно?
– А я всё в толк не могла взять, чем ей не угодила.
– Теперь знаешь. Раз ты с отцом, ты ее главный враг!
– Так ведь я не с ним!
Илья резко развернулся и посмотрел на Ксю.
– А с кем?
– Сама по себе…
– А этот… – он кивнул на ее живот. – Тот, то заделал тебе ребенка… где?
Илья не хотел спрашивать. Боялся, вопреки своему характеру. Но прямолинейность родилась первее его. В глазах Ксю появилось замешательство, и она их быстро отвела. Черт! Плохой знак!
– Это будет только мой ребенок, – прошептала.
– Он отказался, или ты сама так решила?
Ксю отвернулась, не ответив. Вот блин. Как-то всё…
– Я пойду наверх. Покушаешь, убери тут всё, ладно?
– Ты… – «не ответила», хотел сказать он, но сказал совершенно другое: – ты поешь со мной. Я позову.
Снова нет ответа. Ладно. Он посмотрел на кастрюлю, вода в которой начала едва пузыриться. Засыпал рожки, посолил… Убавил газ…
Ксю почти дошла до лестницы, когда ее сзади обняла рука. Прямо под грудью, выше живота.
– Кто его отец? – прямо на ухо, до мурашек.
– Господи, Илья! Отстань. Какое твое дело, в конце концов! – Ксю попыталась отодвинуться от него, но он второй рукой обхватил ее поверх плеч.
– Скажи мне.
– Отпусти!
– Нет, скажи мне, как его зовут!
Ксю напряглась, но потом выдохнула.
– Ну, пусть будет… Петя!
– Врешь!
– Боже, тебе не всё равно, как его имя?
– Нет.
– Зачем тебе?
– Хочу знать.
– Отпусти!
– Скажешь – отпущу. – Он теснее прижался, и со спины стало заметно горячее…
– Я уже сказала. Петя.
– Не верю. Его не Петя зовут.
– А какое имя тебе нравится?
– Ксень, я не шучу. Скажи, кто отец ребенка?
– У него нет отца. Устроит такой ответ?
Ксю все-таки выбралась из его рук и отошла, но запнулась за первую ступеньку. Илья подскочил к ней и снова подхватил.
– Он – мой?
У Лесиной потемнело в глазах, но она снова отступила.
– Кто? – прохрипела.
– Ребенок… мой?
– С чего бы… – она с трудом могла говорить, но сдаваться нельзя. Иначе… Что иначе? Она не знала, что будет, если Илья узнает. Да и зачем… Сердце в груди билось как бешеное, закладывая уши. – У нас было лишь однажды, случайно и с защитой… Ты, разве, не помнишь?
– Я слышал твой разговор с отцом.
О, Боже… Ксю не справилась и начала оседать на пол. Речинский снова ее подхватил и на руках перенес на диван в гостиной. Девушка начала задыхаться. В животе снова появилась резь, и она схватилась за него двумя руками, зажмурившись.
– Что? – парень обеспокоено посмотрел на ее растопыренные пальцы.
Ксюша помотала головой.
– Сейчас пройдет. Такое уже было.
Парень вдруг отстранился, встал и скрылся в кухне. Потом чем-то прошуршал в прихожей и снова показался в зоне видимости. С ее пуховиком.
– Одевайся! Помочь?
– Что? Зачем? Илья… лучше уйди.
– Одевайся. Я отвезу тебя в больницу.
– Отстань. Уйди. – Девушка начинала злиться. – Я никуда не поеду. Это сейчас пройдет. Завтра Новый год!
– Пофиг. Поехали. Сама говоришь, не первый раз!
– Не поеду!
– Черт! Вот что за…
Тут Илья заставил ее встать, накинул одежду ей на плечи и поволок к выходу.
– Там макароны.
– Нас..ть! Я выключил.
– Я в тапках!
– Не переоденешь сама – поедешь так!
– Я не хочу в больницу!
– Тебя не спрашивают!
– Меня положат!
– Значит, будешь лежать!
На парня не действовали никакие слова. Ксюша упиралась, как могла, но в ее состоянии это не имело действенного результата. Илья подождал, пока она натянет сапоги, едва застегнув, и снова потащил ее к выходу.
– Надо запереть дом. Боже, я не хочу ехать никуда! Если бы ты не пришел, я бы спокойно сидела дома! Это все из-за стресса! – тараторила Ксю.
– Если бы ты сама всё нормально рассказывала, никаких стрессов не было бы! – Они дошли до машины и расселись по местам.
– Нечего рассказывать! Тем более тебе!
– Я так не думаю.
– Это не твой ребенок! – Из последних сил крикнула Ксю.
– Снова врешь!
– Ты хочешь, чтобы я сказала, что он твой, даже если это не так? – Ксю не понимала этого его рвения.
– Он родится, и мы сделаем тест!
Лесина притихла огорошенная. Надо как-то его убедить, чтоб отстал. Да и вообще… зачем она едет сейчас с ним? Она бы спокойно легла дома в кровать и уснула, не примчись он со своими допросами!
Он привез ее в ту же больницу, где она лежала после аварии. В приемном покое сначала их послали, как водится, без назначений и видимых недомоганий. Но Илья был настойчив. Боже, он что, так хочет упечь ее в эти стены? Ксю молчала, пока он договаривался и искал возможность попасть к дежурному врачу. Орал на бабку-охранницу, потом на амбала, который поспешил ей на помощь. Когда вышел дежурный врач, Ксю поняла, что ей не отвертеться. Она помнила этого мужчину с тех пор, как тут лежала. Он не относился к отделению гинекологии, но присутствовал, когда они прибыли на скорой после столкновения.