Ранчо «Неизвестность» (ЛП) - Каллинан Хайди. Страница 2

Работа мне нравилась и квартира тоже, за исключением кухни.

Но однажды в субботу ночью раздался стук в дверь. Открыв, я узрел на пороге самого Лавинга. Тот коротко кивнул в знак приветствия:

- У нас проблема на северном хребте.

Сунув ноги в ботинки и захватив шляпу, я спустился по лестнице вслед за ним.

Тори, который жил с женой и двумя детьми чуть дальше по дороге, с винтовкой за спиной уже сидел во внедорожнике. Машина Лавинга стояла здесь же, за неимением третьей я забрался позади Тори и схватился за стойку, чтобы меньше трясло на ухабах.

Едва заметив мечущуюся туда-сюда овцу, которая пошатывалась как пьяная и бросалась на своих товарок, я тут же понял, в чем дело.

- Похоже, у нее нервный припадок, – предположил Лавинг, но не очень убедительно. Тори только пожал плечами.

- Если бы припадок, то ничего страшного - отозвался я. - У этой овцы бешенство.

Оба удивленно повернулись ко мне.

- Откуда ты знаешь? - спросил Тори.

Я указал на овцу:

- Ведет себя, словно свихнулась. Вирус поражает мозг. Её надо связать и увезти отсюда. И как можно скорее изолировать остальную часть стада. Разбить на небольшие группы. Черт знает, скольких она успела покусать.

- Я вызову ветеринара, - Бросил Лавинг, доставая мобильный телефон.

- Нет смысла, - сказал я. – Конечно, можно сделать вакцинацию и надеяться на лучшее. Но тогда, скорее всего, плакал ваш органический сертификат.

На самом деле я не знал этого наверняка и подумал, что не мешает разыскать немного больше информации об органическом животноводстве.

- Но вакцина есть, - настаивал Лавинг. – Людям же делают прививки.

- Да. И это для населения обходится в несколько тысяч долларов, а тут тридцать голов овец. Дешевле обойдется отстрелять и купить новых. - Я махнул рукой на сбившееся стадо. – А пока лучше всего просто отгородить их перегородками и подождать, когда станет видно, покусанные они или нет. Вот вам мой совет. - Я поморщился и натянул шляпу пониже. - Что вы действительно должны сделать, так это привлечь всех, кого можете, и удостовериться, что ни одна овца не заразилась. Между проявлением симптомов и смертью проходит много часов.

Лавинг снова потянулся за телефоном, но Тори уже опередил его.

- Я созову парней. Вы двое скручивайте ее и решайте, как будем их изолировать.

Лавинг кивнул, взял винтовку и, заряжая патроны, поглядел на меня:

- Ты уверен?

Черт, да, я был уверен.

- Видимо, овцы подцепили эту дрянь от скунсов. Во всяком случае, медлить нельзя. Она могла заразить половину стада только за сегодняшний вечер. Лучше пристрелить ее, а не ждать, прав я или нет, и потерять все стадо. Получить точный ответ можно, только отдав мозг на анализ. А для этого нужно ее убить.

Лавинг скривился и сдвинул шляпу со лба костяшкой пальца:

- А я-то думал, что нет хуже геморроя, чем копытная гниль.

- Да с овцами всегда один сплошной геморрой, - сказал я. - Мы дома изматерились, пока их выращивали.

Тот вздохнул, поднимая винтовку, потом снова опустил, взглянув на меня:

- Попробуешь ненадолго отогнать ее от остальных? Только не рискуй.

- Черт, пытался уже как-то, - ответил я, двигаясь в гущу стада. Хлопнув в ладоши, громко закричал: “Хи-ях!” Овцы начали блеять и, натыкаясь друг на друга, бросились врассыпную. Через считанные секунды бешеная овца кинулась за ними и упала. Довольно быстро поднялась, хотя далеко отбежать не смогла.

Волновался я не слишком - овцы никогда не побивали рекордов в скорости, - но поспешил убраться с ее пути, так как не хотел, чтобы меня задело выстрелом. Оказывается, я напрасно переживал, потому что Лавинг на расстоянии полумили был способен отстрелить волос с головы человека, клянусь Богом. Пуля вошла точно между глаз, овца рухнула как подкошенная.

- Всех обзвонил, - сказал Тори. – Парни уже в пути. Разместим овец пока в конюшнях, в стойлах. Ничего не случится, если Чосера с ребятами несколько дней не будет на пастбище, а мы тем временем на скорую руку соорудим в южном поле временные загоны.

На том и договорились. Лавинг остался помогать. В итоге мы потеряли еще две овцы, что, в общем-то, было удачей. Но я больше не разговаривал с Лавингом ни той ночью, ни всю следующую неделю. А потом он уехал. Тори сказал, что на все выходные. Может, - думал я, - воспользоваться моментом и тоже немного проветриться? А то уже совсем заплесневел на одном месте. Я отправился в город в публичную библиотеку, где, погуглив окрестные гей-бары, выяснил, что если хочу кого-то снять, мне надо на север, в Рапид-Сити, а это в трех часах езды. Меня беспокоило, что скажет Тори - я не мог оставить ранчо без присмотра, - но тот заверил, что все в порядке. Он сам уже там, так как Лавинг в отлучке, и пожелал приятно провести время.

Добрался я хорошо, не обращая внимания на окружающие пейзажи, занятый мыслями о том, как следующие сорок восемь часов буду трахаться, трахаться и еще раз трахаться. Зарегистрировался в отеле, принял душ и, прежде чем выйти в девять, торопливо привел в порядок одежду.

Бар оказался небольшим, унылым, контингент посетителей, состоящий из немногочисленных парочек, совсем не воодушевлял, особенно после роскошного разнообразия в Омахе и Канзас-Сити. Даже в Северной Дакоте в Фарго было лучше. Здешняя же картина удручала. Наконец мне на глаза попался какой-то скучающий в одиночестве ковбой, и я не медля устремился к нему с твердым намерением раздвинуть ноги, даже если тот вылитая Этель Мерман[1].

Возможно, многие нашли бы ситуацию забавной, но должен признаться, что едва сквозь землю не провалился, когда ковбой обернулся и я понял, что смотрю на Трэвиса Лавинга.

Секунду мы просто таращились друг на друга. И да, я опешил. То есть, единственный парень с ранчо, где вы работаете и действительно не хотите, чтобы о вас знали правду, теперь в курсе, что вы гей, и это ваш чертов босс. Вот я и стоял там как истукан, стараясь не обмочиться. Потом меня осенило, что он мог прийти туда только по одной причине - той же, что и я.

Лавинг приветствовал меня и кивнул на табурет рядом с собой.

- Что закажете? - Я сел, все еще находясь в прострации, и бармену пришлось дважды повторить свой вопрос, прежде чем услышать от меня что-то вразумительное. Мне налили самого лучшего, по местным меркам, пива, и я тут же вцепился в стакан, сосредоточенно уставившись на напиток, лишь бы только не смотреть на Лавинга.

Лавинга, который тоже был голубым.

- Вот, значит, как… - наконец произнес тот.

- Да, - согласился я и сделал большой глоток.

Мы несколько минут сидели в неловкой тишине.

- Обычно здесь многолюднее. - Лавинг поднял бутылку своего «Микалэуб» и прихлебнул прямо из горлышка. – К черту на рога тащиться, чтобы пивка попить…

Издав нервный смешок, я снял шляпу и вытер вспотевший лоб и волосы:

- Три часа к черту на рога… – Чуть не ляпнул «чтобы потрахаться», но в последнюю секунду прикусил язык.

- Ну, на худой конец есть Крейглист[2]…

Мысль он не закончил, потому что я опередил:

- Да, знаю, обращался. Однажды.

Пиво допили в молчании. Когда Лавинг предложила повторить, я настоял, что теперь моя очередь угощать, и купил ему еще «Микалэуб». Мы, ни слова не говоря, сгорбились на табуретах каждый над своим пивом.

Бар потихоньку начал заполняться, но к тому времени я уже приглушил радар. Просто заметил краем глаза заинтересованные взгляды кое-кого из подходящих парней – ведь еще не известно, удовлетворит ли Лавинг мои запросы. Я не слишком мазохист, но никогда не отказываюсь, если в поле зрения появляется кто-то стоящий.

По правде говоря, мне нравятся мужчины, которые не скрывают, что интересуются моей задницей. Когда мне было четырнадцать и очень хотелось секса, я молил Бога послать мне иностранцев, чтобы те трахнули меня и убрались восвояси. Сорвите вишенку, пока предлагают. Просто не паркуйте ботинки у меня под кроватью. Сделайте свое дело и до свиданья. Иногда по выходным, как сейчас, я не возражал против продолжения, но обычно предпочитал действовать по обстановке. Как-то я на целых два дня завис у одного типа дома, и мы за все время едва сказали друг другу двадцать слов, клянусь.