Бог должен быть безгрешен (СИ) - "Ie-rey". Страница 12

— Раздеваюсь, хён, сам не видишь?

— Зачем? — Ещё немного — и Крис начал бы заикаться.

— Я хочу посмотреть на видео, как работают мышцы, чтобы понять, где я делаю всё правильно, а где ошибаюсь. Если танцевать в одежде, то я же ничего не увижу.

— Ты собираешься танцевать без одежды? — Кажется, сердечный приступ для Криса был неминуем. Он и в одежде-то не выдерживал откровенной сексуальности танцев Чонина, а уж если Чонин будет танцевать голым… Прощай, бренный мир, Крису Ву ты уже по барабану, полностью фиолетов и весь индифферентен.

— Ну да, а что? — Чонин уставился на Криса с недоумением.

— А ты сам подумай, — зарычал на него Крис. — Если кто-то увидит такое пор… видео, то что подумает, представляешь?

— Нет, а что? — Чонин почти что сиял святой наивностью.

— То, что ты без одежды, несовершеннолетний, а тот, кто снимает эту… этот танец, принудил тебя танцевать без одежды. И, может, не только танцевать. Совращение малолетних — это уголовное преступление вообще-то. Так не пойдёт, извини. Я не могу снимать тебя без одежды на видео.

— И что же мне тогда делать? — с обиженным возмущением вопросил Чонин, требовательно глядя на него из-под длинной чёлки.

— Ты меня спрашиваешь?

— А тут есть кто-то ещё? Хён, мне, правда, нужно. Мы можем заснять видео, ты дашь мне посмотреть, а потом сразу удалим. Никто не увидит.

Крис помотал головой, лишившись дара речи от такой перспективы. Потому что Чонин рисковал так никогда и не закончить танец. Потому что оператор окончательно двинулся бы крышей и натворил много чего.

Крис с трудом сглотнул и севшим голосом пробормотал:

— Есть вариант.

— Какой? — Чонин всё ещё сжимал пальцами пояс джинсов, и это здорово мешало Крису заниматься умственной деятельностью. Потому что очень хотелось посмотреть на Чонина без джинсов. Даже если нельзя, всё равно…

— Давай я установлю камеру под лучшим углом. Ты будешь тут один, хоть раздевайся совсем. Сам сможешь включать и выключать камеру, и танцевать часами, если надо.

Чонин долго смотрел на него, закусив губу, потом кивнул.

Установив камеру, Крис пулей вылетел из зеркальной комнаты. Ещё и дверь захлопнул для надёжности. Пометался по первому этажу, попытался посмотреть какой-то фильм, что-то съесть… Потом в ванной плескал в лицо холодной водой и старался прийти в себя. Немного оклемавшись, подумал как юрист, что Чонин не просто так устроил этот цирк. Но, с другой стороны, Крис не видел ни одного мотива для подобного поведения. Разве что на фоне всех тех мелочей, вроде предложения научить целоваться, Чонин решил проверить, всё ли с Крисом в порядке.

В принципе, мелочей хватало, потому что Крис не мог безупречно скрывать тягу к Чонину, интерес, влечение и прочие вещи. Он мог вести себя безукоризненно. Да и вёл. Но те чувства, что он испытывал к Чонину, всё равно так или иначе, но просачивались. Пусть по капле, но просачивались. Потому что любви, огня и кашля не утаишь. А Чонин не по годам наблюдательный, рассудительный и сообразительный. С его уст порой слетали такие слова, какие пристало говорить людям с немалым жизненным опытом. Да и с деньгами он обращался намного разумнее Криса и удерживал от лишних трат.

Как правило, дети и подростки часто просят родителей купить им что-нибудь отнюдь не практичное. Но Чонин никогда Криса о подобном не просил. Намного чаще он отказывался вообще от покупок. Приходил и говорил, что надо купить что-то, когда это действительно было необходимо. И они покупали необходимое строго по списку, укладываясь точно в ту сумму, на которую Чонин рассчитывал.

Когда Крис закупался продуктами, он всегда притаскивал кучу пакетов сверх нужного и трамбовал покупки в холодильник под осуждающим взглядом Чонина. Когда же за продуктами по какой-либо причине приходилось отправлять Чонина, он всегда приносил только то, что было оговорено. И у него ещё оставались деньги.

— Неужели тебе не хочется иногда купить что-нибудь ещё?

— Хочется. Но я думаю о том, что через час об этом и не вспомню, потому — зачем?

Эта логика для Криса оставалась непостижимой. И чересчур взрослой для парнишки пятнадцати лет от роду. Ладно, шестнадцати.

Алло, центральная, шестнадцать! Никаких фантазий, никаких желаний, никаких чувств! И не трогать руками даже в мыслях, хотя с этим хуже…

— Держись от него подальше, козёл, — строго предупредил собственное отражение в зеркале Крис и полез под душ. Холодный. Едва не завопил от обрушившейся на голову ледяной воды и торопливо повернул вентиль с горячей. Так-то лучше.

Прикрыв глаза, Крис лениво перебирал в памяти всё, что натворил, и пытался понять, где и в чём он мог проколоться настолько, чтобы Чонин решил его испытать. Если. Потому что помешанность Чонина на танцах сбрасывать со счетов не стоило.

Крис едва не застонал, когда подумал, что у него над головой Чонин сейчас танцует перед камерой. Обнажённый.

Зря подумал, потому что воображение живо нарисовало гибкое тело с длинными мышцами под бронзовой кожей. Красиво настолько, что дух захватывало. И Крис спохватился только тогда, когда уже провёл ладонью по члену пару раз. Руку убрать не смог, как и избавиться от фантазий. Зажмурившись, принялся надрачивать быстрее, чтобы сбросить напряжение поскорее и забыть. Хоть на время.

И застыл на месте, различив характерный звук, будто бы кто-то распахнул дверь в ванную.

— Гм… Хён, я на минутку. Только умоюсь. Вверху нет воды.

Крис медленно повернул голову и уставился на взмокшего от пота Чонина затравленным взглядом. К Чонину он стоял боком, а незадёрнутая шторка открывала чудный вид, должно быть. Хотя бы стоящий колом член она точно не скрывала. Как и ладонь на нём. И вообще всю позу Криса, которую можно было истолковать однозначно без каких-либо трудностей. И ничего ни черта не падало, потому что Чонин, его голос… Ну в самом деле, как ещё истолковать это, если голый парень торчит в душе со стояком наперевес и наяривает ладонью. Уж точно не как вышивание крестиком. Крис считал Чонина чистым и наивным, но не до такой степени.

У Чонина же брови выразительно дрогнули, когда он оценил картинку в целом.

— Прости, не думал, что ты средь дня решишь принять душ, хён. Обычно ты утром и вечером это делаешь.

С невозмутимым лицом Чонин шагнул к раковине, проигнорировав немо открывающийся и закрывающийся рот Криса. Зашумела вода. Чонин увлечённо поплескал в лицо, обтёр шею, ухватил мыло и намылил ладони. Крис оторопело смотрел на него и невольно думал, что даже сейчас умывающийся Чонин выглядел убийственно горячим.

— Надеюсь, я тебе настрой не порушил? — пробормотал Чонин, крепко зажмурившись и натерев мыльной пеной лицо. — Не стесняйся, если что.

Крис до боли закусил губу и подумал, что мелкого засранца не мешало бы удавить ещё в колыбели. Как будто нарочно издевался тут. Но ведь не скажешь же: “Поумывайся ещё полчасика, пока я на тебя дрочить буду дальше”. Потому что, алло, центральная, мелкому засранцу всего шестнадцать! И мелкий засранец с больной спиной. Хотя это неважно. Крису хватило бы и малости — прикоснуться, поцеловать, тронуть губами. Он бы кончил. Даже от этого. Ну а если тронуть губами бёдра и взять в рот член, чтобы удовольствие было обоюдным…

Крис зашипел от неожиданности. Стоило лишь подумать о своих губах на члене Чонина, как его собственный член ощутимо дёрнулся, затвердел ещё больше и выплеснул семя Крису на живот. Причём именно в ту секунду, когда Чонину приспичило покончить с умыванием и отвернуться от раковины. Чонин смотрел на него с лёгким смущением и неприкрытым интересом одновременно. Потом шагнул к двери и поймал пальцами край полотенца, чтобы вытереться.

— Прости, — с трудом выдохнул Крис, стараясь не смотреть в сторону Чонина.

— Всё в порядке, хён. Извини, что помешал, — тихо отозвался Чонин и добавил за секунду до того, как бесшумно прикрыл за собой дверь: — У тебя красивые бёдра.

Крис беспомощно ловил ртом воздух и пытался переварить услышанное. На миг даже решил, что примерещилось. Но нет, он чётко слышал эти слова, а его воображение точно было не способно на такой выпад, потому что Крису и в голову никогда не приходило, что у него, оказывается, красивые бёдра. Да с чего вдруг? Ему никогда такого не говорили.