Твоё дыхание под моей кожей (СИ) - "Tate Engine". Страница 39

***

Коротин нашёл продрогшую брюнетку на той самой лавочке, на которой она ждала его совсем недавно, в соседнем дворе от школы. Аня сидела, согнувшись, пряча лицо в ладонях и всхлипывая, всё её тело неестественно дрожало.

Парень накинул её куртку на продрогшие плечики Калининой и сел напротив на корточки, кладя руки на её окоченевшие запястья.

– Ань, что случилось? – его голос был слегка запыхавшимся, потому что он бежал, чтобы успеть быстрее, но Денис старался говорить как можно ровнее. – Аня?

– Уходи отсюда, ублюдок, слышишь? Вали, я сказала! – истерично зарычала брюнетка, убирая ладони со своего лица и скидывая руки Коротина со своих запястий. – Зачем ты пришёл, а? Иди к своим дружкам конченным, хвастайся!

Брюнетка выла. Как израненная волчица, не имея возможности контролировать себя. Ей не хотелось снова показывать слабость перед человеком, который так бесчеловечно её предал. Но было слишком паршиво, и это бесконтрольно вылезало из неё.

Денис был удивлён, но Аня была уверена, что он всего лишь удачно продолжает играть свою роль. Вот только для чего? Если дело уже сделано? Она влюбилась. Он её трахнул. Что ещё ему нужно, чёрт возьми?

Он ведь всё сделал! Всё, что мог! Выжал из неё последнее!

В ней. Ничего. Больше. Не. Осталось.

– Ты что говоришь такое? Я не понимаю…

– Сука! Зачем ты мне врешь? – девушка с силой толкнула парня в грудь, отчего он, не удержавшись на корточках, свалился спиной в снег, в то время как Калинина подорвалась с лавочки. – Я слышала о вашем споре с Никитой, ясно? Я всё знаю! Что, счастлив теперь, что тебе снова удалось сломить непокорную дуру-Аню? Рад, я спрашиваю?

Её крик срывался на визг, отчего Коротин ещё больше не понимал происходящего. Всё казалось каким-то бредом, но он не имел понятия, как это остановить.

– Ань, послушай. Не было никакого спора! Только тот, что в девятом классе, но я думал, что мы уже… – его попытки оправдаться совершенно не долетали до ушей Калининой. Её захватила ярость.

– Нет, чёрт возьми! Был. Был! Хочешь сказать, что не спорил с Кузнецовым на то, что влюбишь меня в себя и трахнешь? Да я ни одному твоему слову не верю, ясно? Как тебе вообще можно доверять?!

Денис поднялся на ноги, приближаясь к девчонке, чтобы заглянуть ей в глаза. Он не понимал, что происходит. Искренне не понимал. Либо был действительно гениальным актёром.

– Аня, Анечка. Малышка, слушай меня внимательно… – его руки обхватили её голову, Денис внимательно смотрел в заплаканные глаза своей девушки, под которыми были подтёки от туши. – Я бы ни за что не стал спорить на тебя снова. Я ведь говорил тебе, что за то время, которое мы не виделись, всё изменилось. Я уже не тот, что был раньше, правда. Не знаю, откуда у тебя эта странная информация, но она лживая, я клянусь. Малыш, я люблю тебя.

Девушка смотрела в его глаза, как заворожённая. Тонула в них. Маленькая влюблённая дурочка, которая должна становиться сильнее.

Всё это слишком сладко и мало похоже на горькую правду. Отчего-то всё, что было раньше, показалось Ане таким лживым и мерзким, что она нашла в себе силы.

Нашла в себе силы отвесить Коротину такую пощёчину, что его голова отлетела в сторону.

– Нет, Денис. Это я. Я люблю тебя. А ты просто конченный ублюдок. Желаю тебе сдохнуть, захлебнувшись в собственном вранье.

Казалось, что слёз уже не должно быть, но девчонка всё равно плакала.

Плакала, всматриваясь в изумлённые глаза любимого человека. Плакала, когда развернулась и пошла домой, даже не удосужившись застегнуть куртку. Плакала, поднимаясь по лестнице в тёмном подъезде: на лифте ехать не стала, хотела успеть успокоиться до того, как зайдёт в квартиру, чтобы избежать расспросов родителей. Чуть всхлипывала, пока кричала им, что она дома.

А потом рыдала навзрыд, когда поняла, что находится дома одна. К счастью, мама и папа ещё не вернулись с работы.

***

Катя так и не дозвонилась до Ани, которая не соизволила прийти на последний урок. Котова не хотела, чтобы у её подруги были проблемы с преподавателем алгебры, потому сказала ему, что Аня отпросилась у классной руководительницы по болезни, а потом и к ней подошла, сказав, что у Калининой будет справка. В любом случае, достать справку о болезни дочери заведующей детской поликлиникой не сложно. Правда, Катя никогда не обращалась с подобными просьбами к матери.

Сердце неприятно сжалось, когда лифт остановился, и как только створки распахнулись, Катюша поняла, что предчувствие её не подвело: прямо напротив неё, прислонившись к стене подъезда, стоял Белов.

Стоял и смотрел на Катю в упор пустым взглядом. Сначала ей даже показалось, что он пьян, но уже через несколько секунд, как только за ней захлопнулись створки кабины, девчонка была прижата спиной к той самой стене, где ранее стоял Егор, но запаха от него Котова не учуяла.

– У тебя начинает входить в привычку зажимать меня в подъезде, Егор. Где твоя хвалёная оригинальность? – стараясь унять дрожь в голосе, сказала блондинка, устало прикрывая глаза. Видеть его совсем не хотелось, тем более он слишком хорошо умел манипулировать взглядом.

– А у тебя начинает входить в привычку выводить меня из себя, я так понимаю, – в тон девушке ответил Белов, опирая руки о стену по обе стороны от головы девчонки. Её глазки были закрыты, а пушистые ресницы так робко дрожали, что Егор невольно улыбнулся. Она была такой красивой. Просто до безумия. Внезапно в памяти всплыли моменты, когда они были вместе. Он любил целовать её щёки. Так странно. Иногда не хотелось терзать её рот, было достаточно чувствовать губами её нежную сладкую кожу. И ей нравилось, когда он так целовал её. – Я уже не знаю, что с тобой делать. Затаскивать тебя в школьный кабинет, как оказалось, бесполезно – умудрилась всё же сбежать. А здесь бежать некуда. Твои родители ещё на работе. Пойдёшь домой – я пойду за тобой.

Котова закатила глаза и чуть покачала головой. Близость Егора снова заставляла её млеть, но она старалась держаться и не подавать вида.

– Что ты хочешь, а? Мы всё с тобой обсудили! Сколько можно надо мной издеваться?

Верхняя губа Егора чуть поднялась от злости, он едва ли не зарычал Кате на ухо.

– Это ты надо мной издеваешься, Катя. Я не собираюсь бегать за тобой, как щенок, ясно? Если ты сейчас сама со мной не пойдёшь, я клянусь, я затащу тебя в квартиру силой!

Котова ошарашено выдохнула, и встретилась взглядом с потемневшими глазами Белова. Он тяжело дышал, отчего малышка почувствовала тепло его дыхания на своей коже.

И, несмотря на то, что Катя понимала: Егор – гнилой человек, предатель, который играет с ней, которому ничего не стоит раздавить её чувства, она не могла себя контролировать.

Хотелось снова обнять его как раньше. Поцеловать его полные губы, которые сейчас он кривил от злости. Потереться щекой о его совсем немного колючую щёку, как она любила это делать.

Такие противоречивые чувства. Но она так сильно влюблена. Ей можно простить?

– Ты шутишь? – тихо прошептала девчонка, сжимая кулачки.

– Я серьёзен, как никогда. Я соскучился по тебе, как проклятый. Меня сейчас ничего не остановит, – он осторожно провёл ладонью по её руке, обтянутой рукавом пуховика, и ухватил пальцами её подбородок. – Катюш. Пойдём ко мне, а? – девушка на секунду подумала, что парень её умолял, хоть это было и не в его стиле.

Ещё когда Егор сказал, что он соскучился, блондинка уже знала, что сдастся. Просто не может больше терпеть и бегать от самой себя.

Она пообещала себе, что ещё обязательно заставит его страдать. Просто чуть-чуть попозже. А сейчас совсем немножко побудет счастливой. Побудет рядом со своим самым любимым, самым родным человеком. Чтобы избавиться от отвратительного кома в глотке.

Катюша прижалась лбом к его груди и зажмурилась, оставив руки висеть вдоль тела.

Белов улыбнулся так широко, как не улыбался всю последнюю неделю ни разу. Сердце в груди застучало ещё быстрее, парень стал лихорадочно целовать волосы Кати и прижал её к себе так крепко, насколько мог, чтобы не причинить ей дискомфорта.