Дранг нах остен по-русски. Тетралогия (СИ) - Зайцев Виктор Борисович. Страница 122

   Европа оказалась занята своими внутренними проблемами, да и магаданский флот перехватил большую часть кораблей с беглецами-эмигрантами. Слишком мало оказалось на континенте англичан, чтобы вести разговор о наборе освободительной армии. Имидж магаданцев, и лично Петра, как успешных воинов и торговцев лучшим оружием, сдерживал большинство европейских правителей от резких движений. Нет, на словах, английских беженцев все европейцы жалели и сочувствовали, но, разводили руками, указывая на свои проблемы. А проблем в Европе хватало, - затяжная гражданская война во Франции, которую всячески поддерживали эмиссары Петра и Николая, и, довольно успешно. В частности, весной Новороссия признала независимость Лотарингии и Нормандии, сейчас шли переговоры с новоиспечёнными правителями этих стран о заключении военно-торгового союза.

   Правда, для создания легитимной власти пришлось приглашать из Королевца самозваного магаданского патриарха Николая и провести утверждение Петра в титуле наместника Новороссийского царства, куда деваться. Успокаивало лишь то, что сейчас даже патриарх всея Руси официально считается самозваным, его не утвердили Константинопольский и Александрийский патриархи, утвердят лишь в 1596 году. На этом фоне магаданский патриарх не выделялся. Титул наместника, а не царя, после некоторого сомнения, магаданцы решили оставить для главы Новороссии. Тем самым они подчёркивали, что где-то далеко на востоке есть империя Магадан, которая объединяет в своей власти Западный Магадан, Новороссию, и пару анклавов на Урале и Скандинавском полуострове. Пусть боятся европейцы далёкого и ужасного царя Магадана Владимира.

   Да, зима удалась на все сто процентов, всё выполнили, о чём думали в Королевце. Николай затянулся папиросой, набитой душистым испанским табаком, рядом не стоявшим с химическими сигаретами двадцать первого века. Весной из северных уездов пошла информация о дерзких налётах на пограничные с Шотландией деревни. Особого внимания командиры на это не обратили, пока банда не вырезала целую вёску с двумя учителями. Николай с четырьмя дознавателями отправился на розыск, и, получил возможность лично видеть жертвы банды. С таким зверством он не сталкивался до сих пор, даже в жестоком шестнадцатом веке. Учителя оказались разрезаны на куски, сварены заживо. Простые селяне, не успевшие даже выучить азбуку, вырезаны полностью. И, не просто убиты, а с садисткой фантазией, женщинам разрезаны животы и отрезаны груди, мужчинам отрезали все выступающие части тела, начиная от носов. Многих раненых изувеченных селян оставляли умирать от потери крови и тяжёлых ранений.

   Даже Валентин, прошедший несколько войн, где повидал многое, оказался впечатлён зверствами бандитов.

   - Вот тебе наглядный пример протестантской морали, - обсуждали друзья вечером результаты осмотра вырезанной деревни. - Эти бандиты не считают людьми никого, кроме себя и себе подобных.

   - Теперь ты понимаешь, почему мы с Петром стоим за полное уничтожение англичан, как нации, путём полной ассимиляции, и ликвидацию протестантской религии, включая переписывание книг и летописей? - Николая увиденные ужасы лишь подстегнули и мобилизовали в борьбе против врагов.

   - Я и раньше был согласен, сюда бы Елену привезти, с её верой в европейскую цивилизацию.

   - Ну, что, нелюди, поиграем? - Кожин прильнул щекой к прикладу, выбирая первую цель. Группа преследователей с двумя мастиффами втянулась в ближайшую ложбину, на взгляд бывшего опера, в банде оказалось до тридцати мужчин, как минимум трое явные дворяне. С них и начал отстрел майор. Глухие щелчки выстрелов с глушителем были полностью скрыты лаем собак, лишь неожиданный стон третьей жертвы вызвал подозрение бандитов. Николай поспешил беглым огнём опустошить пятизарядный магазин, быстро заменил его и расстрелял ещё пять патронов, стараясь просто попасть в преследователей. Пусть будет больше раненых, они деморализуют даже бандитов, не склонных к заботе о ближнем своём. Пусть сами добивают раненых, бандиты по своей сути трусливые твари, авось, разбегутся сами.

   Однако, внешне неприметный человечек в чёрном плаще быстро восстановил порядок среди ошеломлённых врагов. Он догадался, откуда идёт стрельба, скомандовал спустить собак с поводков, чтобы отвлечь стрелка. Пришлось выпустить ещё обойму в собак, с трудом остановив последнего пса, пронзённого тремя пулями, в паре метров от лёжки. Бандиты даром времени не теряли, глядя на убитых собак, они стали обходить позицию Николая с двух сторон. Майор был готов к этому, быстро поднялся, взвёл гранаты, установленные на двух растяжках, жаль, что всего две лимонки и было. Затем, в лучших традициях пластунов, переполз за пару пригорков, на вторую позицию, где торопливо набил опустевшие магазины патронами. И, весьма удачно замаскировался, поскольку через несколько секунд сработала растяжка.

   Взрыв несколько озадачил разбойников, с новой позиции Николай мог наблюдать часть их укрытия, где человек в чёрном плаще инструктировал двух подчинённых. Пока привычные руки набивали пустые магазины патронами, офицер оценивал ситуацию.

   - Однако, пора тебя убирать, сильномогучий богатырь, - майор прицелился в "чёрного человечка" и мягко выжал спусковой крючок. В последний момент бандит пригнулся и сбил прицел, вместо корпуса пуля попала в голову, расколов череп на мелкие брызги. Оба помощника отшатнулись в стороны, замерли на месте, чем воспользовался снайпер. Ещё два щелчка и два бандита упали под ноги своему покойному атаману. Чувство опасности буквально стукнуло Николая по спине, и он резко перекатился в сторону, не выпуская винтовки. Сразу два бандита вонзили ножи в землю, на том месте, где секунду назад была спина майора. Магаданец дважды выстрелил, но попал лишь в одного бандита. Второй уже летел на Кожина, замахиваясь огромным ножом, достойным называться мечом или свиноколом, как минимум.

   Выхода не было, Николай ударил стволом винтовки, словно пикой, прямо в пах врагу. Тот ожидаемо сложился, как складной метр, уткнувшись лицом в землю. А глушитель на винтовочном стволе свернулся набок, перекрыв всякую возможность стрельбы, всё равно магазин был пустым. Выпустив оружие из рук, майор вскочил, вынимая из поясной кобуры револьвер. Тут же сделал шаг вперёд, ударив на всякий случай рукояткой револьвера по голове ближайшего бандита, изо всех сил, гуманность была ни к чему. Как по сигналу, на соседнем пригорке показались ещё четыре чумазых разбойника, ощерившиеся щербатыми ухмылками. Каждый из них держал в руке по свиноколу внушительных размеров, но, они оказались слишком далеко для рукопашной схватки.

   Майор не замедлил воспользоваться своим минимальным преимуществом, словно в тире, выстрелами из револьвера поразил четыре "ростовые мишени". С расстояния в десяток шагов хватило четырёх выстрелов, чтобы бандиты стали относительно безопасными, кто-то из них упал ничком, другие схватились за раненые места, не собираясь продолжать бой. А Кожев уже спешил сменить позицию, отбегая на третье оборудованное место, на всякий случай, пригнувшись. Благо, небольшое укрытие находилось в двадцати шагах, и, никого поблизости не оказалось. Бросив рядом бесполезную винтовку, одного взгляда на которую хватило, чтобы понять - глушитель намертво зафиксирован поперёк дульного среза на сорванной резьбе. Руками такое не исправить, Николай торопливо заряжал барабан револьвера, на личное оружие одна надежда. В мозгу тем временем шёл подсчёт обезвреженных бандитов, в душе теплилась надежда выбраться из переделки живым.

   Ещё шесть разбойничьих фигур, окруживших вторую позицию, к счастью, уже пустую, майора не обрадовали. Однако, деваться некуда, пока бандиты его не видят, надо стрелять, с пятнадцати метров трудновато, что делать? Мужчина лёг на живот, взял револьвер двумя руками и опёрся ими о земляной пригорок. Нервный тремор почти не чувствовался, руки надёжно лежали на земле, осталось выжимать спусковой крючок, не дёргая оружие. Один выстрел, другой, третий раз стрелять не пришлось. Оставшиеся невредимыми четверо бандитов растворились в воздухе. Майор быстро откатился вправо, там были заросли шиповника, колючки всё же лучше бандитского ножа. Как, оказалось, весьма своевременно откатился, о камни на прежней позиции почти одновременно звякнули два метательных ножа.