Мумия - Коллинз Макс Аллан. Страница 48

Бесшумно скользя почти по воздуху, в своих черных развевающихся одеждах, он приблизился к постели красивой молодой спящей женщины. Словно принц, пытающийся пробудить Белоснежку, Имхотеп опустился на колени, прошептал: «Анк-су-намун» и поцеловал ее.

Он даже не обращал внимания на то, что происходило за его спиной: ручка двери заходила ходуном, а сама дверь затряслась под чьим-то могучим напором. Неужели какому-то смертному глупцу пришла мысль выломать ее?

Имхотеп также проигнорировал то, что происходило с его лицом после поцелуя. От соприкосновения с живой плотью девушки его губы и кожа вокруг них принялись разлагаться, обнажая белые кости. Теперь Имхотеп с обожанием смотрел на мечущуюся во сне женщину, скалясь жуткой улыбкой скелета.

В этот миг дверь с грохотом распахнулась, и в спальню плечом вперед, влетел О'Коннелл. Увидев открывшуюся ему потрясающую сцену, он встал как вкопанный. Над Эвелин склонилась мумия в своих черных одеждах.

Если поцелуй мумии не потревожил сна девушки, то грохот, с которым О'Коннелл ввалился в спальню, сработал как будильник. Увидев над собой безобразное полусгнившее лицо, Эвелин округлила губы. Можно было подумать, что она готова ответить на очередной поцелуй, приняв в себя язык, когда-то принадлежавший ныне покойному мистеру Бернсу. Однако об ответном поцелуе не могло быть и речи. Эвелин открыла рот пошире и издала такой пронзительный, леденящий душу вопль, что даже мумия невольно отшатнулась.

Девушка резко села на кровати и попыталась одной рукой оттолкнуть от себя непрошеного ухажера. Ее ладонь погрузилась в осклизлую плоть мумии, и недавно восстановленные ткани принялись разлагаться от этого прикосновения.

– Тебе не кажется, приятель, что ты несколько староват для нее? По-моему, тебе уже исполнилось две, а то и три тысячи лет, – с этими словами О'Коннелл начал приближаться к чудовищу, хотя его револьверы пока что по-прежнему находились в кобурах. – Ну-ка, отойди от моей девушки, чтоб тебя!..

Имхотеп в ярости резко повернулся к вошедшему и зарычал. Гнилая плоть не скрывала его зубов.

О'Коннелл поморщился:

– Ой-ей-ей! В следующий раз, когда тебе захочется кого-нибудь поцеловать, не забудь прихватить свои губы.

Мумия угрожающе подняла руки, собираясь напасть, и кинулась в сторону О'Коннелла. Рик едва успел крикнуть:

–Джонатан! Скорей сюда!

В тот же миг в дверях спальни возник брат Эвелин с белой кошкой в руках. Он бросил ее Рику, как перекидывают мяч в какой-то спортивной игре, а тот швырнул животное в распихнутые объятия мумии. Чудовище инстинктивно схватило кошку. Монстр повел себя так, как будто ему в руки угодило ведро с раскаленными угольями.

Кошка зашипела, мумия заверещала, и эти звуки слились в такой гармонии, что можно было одновременно и рассмеяться, и расплакаться. Мумия тут же выронила Клео из рук. Было видно, что силы чудовища заметно убавились. Имхотеп проковылял к окну, которое тут же распахнулось, впуская в спальню холодный ветер.

Мумия завертелась волчком, и присутствующие были вынуждены прикрыть глаза ладонями, чтобы в них не попал песок. Вскоре чудовище обратилось в песчаный вихрь и с такой скоростью вылетело в окно, что ставни тут же потянулись за ним и с грохотом захлопнулись. На полу спальни не осталось ни единой песчинки.

Джонатан влетел в комнату, на этот раз с револьвером наготове, трясясь, как дряхлый старик. Ричард схватил девушку в свои объятия и прижался к ней всем телом, а она, уворачиваясь, кривилась и стирала с лица липкую слизь тыльной стороной руки.

О'Коннелл, обнимая Эвелин за плечи, провел ее в фойе. Джонатан шел за ними. Как раз в этот момент с улицы вернулся Дэниэлс с бутылкой в руке, которую тут же выронил, и она залила пол драгоценной жидкостью.

– Боже мой! – только и смог вымолвить Дэниэлс, глядя на иссушенный труп Хендерсона. – Значит, я следующий.

О'Коннелл схватил его за здоровую руку:

– Никто из нас не будет следующим, если только мы найдем выход и поймем, как можно одолеть этого забинтованного сукиного сына. Я, между прочим, только что остановил его при помощи безобидного котенка.

– Жаль, что твой рюкзак не набит кошками, – сухо заметил Джонатан. – Все, что у нас есть, это только лишь пули.

Эвелин тоже не сводила глаз с иссохшего трупа Хендерсона. Но в них не было панического ужаса: она о чем-то сосредоточенно размышляла.

– Вы оба правы, – внезапно заговорила Эвелин, обращаясь к О'Коннеллу и брату. – Мы можем сражаться с этим чудовищем только при помощи древнего оружия. И мне кажется, я уже знаю, что именно нам нужно для этого.

Через несколько минут они уже снова ехали по улицам Каира в машине Джонатана. Он сидел за рулем, рядом устроилась Эвелин, а Рик, как и прежде, занял место сбоку. Дэниэлс, единственный выживший член американской экспедиции, расположился сзади. Тут же лежал рюкзак Рика с оружием. Лицо Дэниэлса было уже не таким бесстрашным, как прежде. Он вытащил руку из перевязи и попробовал подвигать ею из стороны в сторону. Видимо, он посчитал, что теперь ему пригодятся обе верхних конечности.

Все еще потрясенная появлением любвеобильной мумии в своей спальне, Эвелин, тем не менее, попыталась улыбнуться Рику:

– Значит, ты все-таки считаешь меня своей девушкой? Это правда?

– Ну надо мне было как-то избавиться от этой твари.

– Выходит, ты меня не ревновал? Ничуть?

– Что? К этому типу? Да по сравнению с ним Франкенштейн показался бы Аполлоном. После моего поцелуя ты не станешь отплевываться костями и бинтами.

– Заткнитесь! – крикнул с заднего сиденья Дэниэлс. – Мы все умрем, если ничего не придумаем в самое ближайшее время.

Эвелин спокойно посмотрела на американца:

– А мы как раз и собираемся приступать к действиям. И прямо сейчас.

В этот миг перед ними снова возник огромный Музей древностей Каира. Перед входом в здание на ветру раскачивались листья пальм и трепетал огонь газовых факелов, установленных в стенах. Возле высоких передних дверей замерли, как на страже, статуи египетских воинов. Здесь Джонатан и высадил своих пассажиров.

Хранитель музея, которому Эвелин позвонила перед отъездом, уже поджидал их. Маленького толстяка по-прежнему сопровождал предводитель медджаев Ардет-бей. Все вместе они прошли через атриум музея с его впечатляющей экспозицией саркофагов, погребальных лодок и всевозможных статуй и поднялись по широкой белой мраморной лестнице. На этот раз хранитель музея вынужден был выслушать лекцию от Эвелин.

– Согласно древним верованиям, – говорила она, – черная книга, которую мы нашли в Хамунаптре, способна возвращать мертвых к жизни.

– Вы имеете в виду Книгу Мертвых, – уточнил доктор Бей. – Да, это так. Как я понял, вы прочитали какое-то заклинание именно из этого тома, в результате чего...

– Да, но этот вопрос мы уже давно обсудили. – Эвелин поморщилась, но на ее лице тут же расцвела улыбка. –– Будучи человеком ученым, я предпочитаю рассматривать подобные проблемы с точки зрения антрополога. Дело в том, что я не могла поверить в действие этих заклинаний и вообще в существование подобного колдовства.

Хранитель музея сложил губы трубочкой, стараясь не рассмеяться, и его тоненькие усики задрожали,

– Если я вас правильно понял, вы уже успели пересмотреть свое мнение относительно волшебства и колдовства.

– Можете не сомневаться, – вступил в разговор О'Коннелл. –  Спросите ее о том, чем пахнет дыхание человека, которому исполнилось три тысячи лет, и она вам расскажет...

Эвелин бросила на Рика сердитый взгляд и заговорила снова:

– Да, но это сейчас не важно. Я подумала вот о чем. Если том, отделанный обсидианом, способен воскрешать людей из мертвых...

– Я понял! – О'Коннелл возбужденно щелкнул пальцами. – Ты имеешь в виду ту самую золотую книгу, которую мы искали, но так и не нашли!

– Все верно, Рик, – удивленно, но не без удовольствия ответила Эвелин. – Мне кажется, ты тоже догадался.