Диктатор (СИ) - Шахов Борис Федорович. Страница 15

  Короче, что-то нужно делать. Но что?

  С одной стороны на меня играет то, что Шляпа все же меня распределила, а не отвергла, как сквиба. Были прецеденты. С другой - от проблемного и не по возрасту понимающего подоплеку событий студента с удовольствием избавится и декан, который уже пару раз заводил такие разговоры, с общим вопросом "откуда что взялось в тебе?", и тот же Дамблдор. С радостью скажет: "Последствия черномагического проклятья, выход из Хогвартса для сквибов спросишь у Филча" и алга, жить в Англию. Да и батюшка мой, судя по воспоминаниям, доставшимся от оригинального Винса, мягкостью и всепрощением не страдает. Конечно, можно успокоить себя, что мне не подходит моя палочка или что приложение моих родовой магии лежит немного в другой области, и продолжать тупить, но что-то общеупотребительное то у меня должно получаться! Пусть не из всех выходят Лобачевские, но выполнять простейшие арифметические действия умеют все!

  Вообще, хотя в каноне это не было сказано прямо, но то, что маги по силе не равны, прослеживается четко. Даже иносказательно была дана градация. Так вот, существует достаточно четкое деление всех волшебников согласно их могуществу. Всего различают три больших класса: сильные, обычные, слабые и три подуровня в каждом классе: старший, средний и младший. Таким образом, существует всего девять градаций обычных волшебников; десятой являются сквибы, одиннадцатой - магглы, двенадцатой - великие маги. Итого ровно дюжина.

  Однако эту стройную иерархию ощутимо портят родовые способности, которые поднимают возможность колдовства в определенном магическом направлении на один-два уровня. Так я, к примеру, средний волшебник старшего уровня, одарен в гербологии, то в этой самой гербологии я вполне могу сравниться с волшебником сильным. Кстати, повышение уровня относится и к сквибам. То есть сквиб с родовым даром к некромантии вполне сможет "поднять" покойника, при этом формально и физически не являясь магом. Сильный волшебник старшего уровня в своей стихии подобен Богу - именно их называют Великими Магами.

  Кстати, а какие мои магические дары? Смотрим память. Моими, обусловленными кровной принадлежностью к роду Крэббов, дарами является некромантия, т.е. черная магия в самом классическом виде; магия крови, которую сейчас в Британии также относят к черной, но на самом деле я бы отнес ее к одному из разделов общей; и, внезапно, доставшаяся по материнской линии способность к целительству, т.е. светлая магия. Как это все уживается в одном человеке, я не знаю, но гоблины при проверке на магические дары поставили меня в разряд слабых волшебников старшего уровня.

  Хм... Хочется, конечно, обратиться во время завтрака к Дамблдору, в приблизительно таком стиле: "Господин директор! Мои родовые дары подразумевают изучение некромантии и магии крови. Не могли бы вы подобрать для меня наставника и обеспечить практические занятия, пока я не начал в учебных целях практиковаться на соседях?". Ах... Но воображаемые глаза профессуры и учеников не стоят смены места обучения и преподавателей с Хогвартса и этих учителей за столом на Азкабан с его дементорами. Хотя да, там точно есть отличная возможность насмотреться на темную магию в практическом изложении. Правда, есть нюансы некоторые... Ладно. Шутки в сторону. Попроситься что ли в ученики к мадам Помфри?

  Впрочем, есть и другой вариант. Робко в каноне и во многих фиках прямо высказываются идеи, что Хогвартс - разумный замок, а Шляпа - один из его способов для связи. Плюс, основатели не могли оставить смысл своей жизни без пригляда. Ушли ли они душами на следующий круг перерождения, но оставить здесь свои Тени, в том или ином виде, есть же портреты, к примеру, наверняка могли. Тем более, замок Хогвартс стоит на охрененно сильном источнике магии, так что магическую не-жизнь можно организовать долгую и стабильную. А ведь помимо шляпы, которая лежит на хранении в кабинете директора, есть и еще один способ связи. Да-да-да, тот самый, который принимает тот вид, какой хочется страждущему.

  Но для начала следует прикрыть тылы от любителей, как наш декан, и профессионалов, как директор, во всем видеть подвох. И случай не преминул представиться в ближайшую пятницу. Утомленные двумя подряд домашними заданиям по истории от профессора-призрака, мы уселись в гостиной, во весь голос возмущаясь состоящей из одних гоблинских восстаний историей Магической Британии. Хотя там было достаточно много весьма любопытных для меня фактов. Одни магические Великие Пожары, с которых традиционно начинались восстания гоблинов и от которых регулярно выгорал весь Лондон, включая немаггловскую часть, стоили того, чтобы на их картины посмотреть. В маггловской истории, кстати, из всех пожаров упоминается лишь последний, который вообще не был связан с волшебниками, но который удачно похоронил под собой следы предыдущих.

  - Неужели вся наша история - только череда гоблинских восстаний? - возмутилась Паркинсон.

  - Мне дома рассказывали о Мерлине и Основателях, - вскользь заметила Гринграсс.

  - Основатели? - замирая в душе от привалившей удачи, тупо переспросил я.

  - Основатели Хогвартса. Четыре Великих Мага. Неужели тебе не рассказывали дома, Винс? Ты прям как магглорожденный Поттер, - не удержался от подколки Малфой.

  - Наши архивы не такие полные, как у вас, - обиженно отозвался я. Ну же Драко, ну! Давай!

  - Ах да... В роде Малфой самые лучшие архивы! Мой отец...

  - Расскажи, что знаешь! - попросила Дэвис. - А то в Истории Хогвартса об основателях всего по одному футу написано. Когда я писала эссе, то еле-еле два фута из заданных трех смогла выжать из себя.

  - И о Мерлине потом, - попросил не совсем англичанин Забини.

  - Если что, я смогу дополнить ваш рассказ, мистер Малфой, - подключился к разговору староста Гамильтон.

  Дальнейшая говорильня не принесла мне практически никаких полезных фактов. Большую часть я знал и так, так как дома у Крэббов, как и предполагал Драко, Винсу было дано достаточно неплохое образование. Включена в этот список была и история, упирая на темных магов, конечно же. Но главное было сделано. Если кто будет проверять, а проверять, если у меня что-то не получится, обязательно будут, то можно будет честно сослаться на этот разговор, и на прозвучавшие в нем легенды.

  И сейчас, тихо выскользнув из гостиной, я крался по темным замковым лестницам вверх, туда, где одна из этих самых легенд находилась вполне себе в реальности. Восьмой этаж, картина с кретином, учащим троллей балету. Три раза туда-сюда, представляя в голове место, где я увижусь с основателями. И вот в монолитной стене появляются очертания старинной грубой двери. Я открываю ее, делаю шаг в темноту и появляюсь в... зале инквизиторского суда.

  Я оказываюсь прикованный цепями к допросному креслу, стоящему по центру зала. На возвышении передо мной массивный, древний на вид стол, за который с противоположной от меня стороны придвинуты четыре монументальных кресла, куда там Дамблдору с его псевдо троном в Большом Зале. В креслах сидят четыре полупрозрачные тени, а прямо по центру стола, на подставке, лежит Шляпа.

  - Демон! - прорычала фигура, в которой можно было узнать знакомые по портретам в учебнике черты Салазара Слизерина. - И ты посмел явиться сюда? Воззвать к нам? Легилименс!!!

  Куда там моя защита болью от аккуратного и мягкого Дамблдора. Ощущения были таковы, будто прямо сквозь лоб, пробив дикой болью череп, в мою голову вползла огромная змея, медленно ворочавшаяся внутри и пожирающая мои мозги. Боль была невыносима, и я закричал.

  - Фините. Осторожнее, Салазар, - взмахнула призрачная Ровена Рейвенкло, и резкая боль сменилась тупыми отголосками. Но если я поверил в ее доброту, то следующие слова вернули меня обратно с небес на землю. - Не повреди мозг интересного образца. Легилименс!

  Если проникновение Салазара было похоже на питание хищной голодной рептилии, старающейся поскорее выхватить самые вкусные куски из тела добычи, то легилименция Ровены напоминала скорее хирургическое вмешательство... доктора Менгеле. Меня тщательно и аккуратно резали на куски, при этом совершенно не интересуясь согласием или испытываемыми подопытным ощущениями. А они были вполне под стать образу, так что я рыдал, орал, выл и пытался разбить свою голову о спинку кресла, но передвинувшиеся подобно толстым металлическим змеям цепи жестко зафиксировали меня.