Чужой (СИ) - Соболев Сергей Викторович. Страница 2

— Вот то то и оно, — угрюмо сказал он. — Херня это все.

— А шо, разве «пятнашка» в месяц — плохо? По нынешним временам? Ну так нормально ведь… жить можно! Я ведь зарабатываю примерно столько же! Разве нам на двоих не хватит?! Ну ты чего, Дима? Живут же люди как то! А мы шо? Чем мы с тобой хуже? Вон, можно на курсы устроиться. Год походишь в помощниках машиниста, а потом…

Краснов сгреб со стола початую пачку сигарет и зажигалку. Отсоединил от зарядки мобильник — он купил трубку в станице Сунженской задешево на местном базарчике у ингушей еще с полгода назад. Поднялся с табуретки; отодвинул плечом хозяйку; он сейчас, по правде говоря, едва сдерживался, чтобы не пустить в ход руки…

— Димка, ты чего?!

Краснов выбрался из кухни и направился в коридорчик, где висела его джинсовая куртка. Она — за ним.

— Дима, ну шо я такого сказала?! — Марина, всполошившись, схватила его за локоть правой руки. — Постой… Та куда ж это ты собрался… на ночь глядя?! Димочка… извини… я шо то не то сказала, да?! Та я ж не со зла! Да подожди ты… давай поговорим!

Краснов обулся в свои новенькие кроссовки. Взял с полки бейсболку, снял с плечиков куртку. Проверил, все ли на месте. В нагрудном кармане должен быть его гражданский паспорт… Ага, есть, не вытащила, не догадалась… В комнате, в шкафу, хранятся еще кое какие его вещи. Но это все ерунда, пустяки, потом как нибудь заберет. А нет… ну и не велика потеря.

— Дима?! А хочешь… хочешь, водочки выпьем?! — она попыталась его остановить. — В холодильнике цельная пляшка есть! И огурчики солененькие, такие, как ты любишь!

— Она положила ему руку на живот, а следом попыталась расстегнуть брючный ремень.

— Ну то шо там наш «хлопчына»? Хочешь, я прямо тут тебе… это сделаю?!

Марина присела на корточки и попыталась было стащить с него джинсы. Краснов сбросил с себя ее цепкие руки, оттолкнул, освобождая проход к двери.

— Димочка, хлопчик мой…

— Да пошла ты! — зло сказал Краснов, хлопнув напоследок входной дверью. — Не хочу я жить вот т а к, понятно?!! Ищи себе другого «хлопчыну»…

Он вышел из парадного, пересек двор, выбрался через проход на Песчаную. Недавно прошел дождь; под тусклым светом уличных фонарей блестели лужицы. Краснов задумался над тем, что ему делать дальше. По ходу, не оставалось ничего другого, как ехать к матери с отчимом — они живут в другом конце города. Но не очень то хотелось ему возвращаться в «отчий дом», именно сейчас у него не было такого настроения. Пятница, вечер… Молодежь, блин, гуляет, отрывается в такое время. А он, видите ли, не знает, чем себя занять. Разве о такой жизни он мечтал, когда думал о том, чем займется на «гражданке»? Из за этой «липучки» Марины он на время позабыл и о своих планах, и о том, что у него есть друзья детства; что есть ребята, которые еще его не забыли, с которыми он общался в эти дни меньше, чем ему самому этого бы хотелось.

Краснов посмотрел на наручные часы: половина одиннадцатого.

Вытащил из кармана мобилу; несколько секунд размышлял, кому бы из знакомых позвонить. Набрал номер давнего дружка Лешки Супруна, своего годка и одноклассника, который недавно и сам ему названивал, предлагая встретиться, «накатить», поговорить за жизнь.

— Леха, привет! Это я, Краснов. Извини, что так поздно…

В трубке послышался жизнерадостный голос приятеля.

— О о, какие люди… Здорово, братишка! Ты куда это пропал, Димон?! Нехорошо забывать старых друзей.

— Так звоню же вот! Ну… тут были кое какие обстоятельства.

— У этих твои «обстоятельств», я так понимаю, женское имя? — в трубке раздался смешок.

— Ммм… да, не без этого. Слушай, Леха… А ты чем сейчас занят?

— По городу катаемся с приятелями. Тут в одном месте подзависли… но скоро освободимся. А ты? Какие у тебя планы?

— Э э… может того… накатим? А то че то настроение паршивое.

— Ну… это можно. А ты че, с бабой своей поругался? Или какие проблемы появились?

— Да разная всякая мелкая хрень… — Краснов замялся. — Ерунда, короче. Ну так что? Куда мне подъехать?

— А ты где сейчас?

— На Песчаной…

— Ага, понятно. Отлично! — в трубке несколько секунд длилось молчание, затем приятель сказал. — Слушай, Димон. Мы тут собираемся на «дискач» заглянуть. Там до пяти утра веселье, так что будет время и поговорить, и оторваться по полной! Так что давай, дуй к «Машиностроителям» и жди возле входа в ДК! Мы будем на месте… где то минут через сорок.

От Песчанной до ДК «Машиностроителей» ходу было всего четверть часа. Краснов по дороге завернул в круглосуточный лабаз: купил поллитровку «Столичной», упаковку чипсов, мятных леденцов, банку «колы» и пачку сигарет про запас. Выпивку сунул в пластиковый пакет, а сам пакет — под мышку. Перебрался на другую сторону улицы 9 го Января. Возле освещенного входа ДК «Машиностроителей», когда он туда подошел, терлись небольшие компании, состоящие в основном из девчонок лет семнадцати восемнадцати. Внутри заведения курить, видимо, запрещали, вот они и выбежали на перекур из сотрясаемого децибелами здания…

Оглядевшись и не обнаружив на месте приятеля, с которым они уговорились здесь встретиться, Краснов отошел чуть в сторону, к остановке. Сел на лавочку, положил пакет рядышком. Вытащил из пачки сигарету, закурил; он был взвинчен, раздражен, пожалуй, даже зол — но все же пытался держать себя в руках.

Еще совсем недавно он, кажется, был всем доволен. Как то незаметно минули четыре недели с того памятного дня, как он вернулся в родной Воронеж. Отдыхал, релаксировал, старался ничего не брать в голову. Первого июля закончился срок действия его контракта: Краснов после «срочки» отслужил еще два года в армии, в частях Северо Кавказского военного округа. Последняя должность — замковзвода в 403 м МСП 19 й СД 58 й армии СКВО. Звание — старший сержант. Перезаключать контракт он не стал, не захотел: и зарплата перестала устраивать, и стремно служить в Ингушетии, где что ни неделя, то обстрел, или подрыв, или еще какая то хня… Да и надоело порядком: за все четыре с лишком года он имел лишь два полноценных отпуска (которые растратил на гульбу, на застолья). Его воронежские кореша живут в полный рост, девок топчут, дела какие то крутят. А он, пехтура, вояка гребаный, так ничего хорошего в этой жизни пока и не видел.

Первые три или четыре дня Дмитрий жил у матери с отчимом (у них свое домовладение на северо восточной окраине, в районе Вагонной). Ну а потом его зацепила, повязала эта Марина. Кстати, хорошая знакомая матери. Наверное, размышлял Краснов, они сговорились. Очень похоже на то, что действовали сообща, эдак хитро, по бабьи. Марина — разведенка, детей у нее нет, старше Краснова почти на десять лет, женщина в самом соку. Работает в диспетчерском отделе местного железнодорожного узла, там же, где трудится многие годы и мать Дмитрия.

Познакомились они с Мариной во время праздничного застолья в доме матери — гуляли по случаю возвращения сына в родные пенаты. Матушка ее и пригласила. Очевидно, с дальним умыслом, чтобы сынуля, изголодавшийся в своей армии, не бегал за «шлюхами». Чтобы, значит, хотя бы на первых порах, пока не нагуляется, не возьмется за ум, находился под присмотром, был в «хороших руках»…

Как то само собой получилось так, что он перебрался к Марине и стал жить поживать в ее «полуторке». Ох, горячая оказалась бабенка, пылкая до мужской ласки: первую неделю знакомства они почти всю целиком провели в постели, благо Марина взяла на работе отгулы…

Потом, когда их пыл маленько поумерился, еще неделю или полторы, Димон, предоставленный большей частью самому себе, подолгу валялся на диване — он так и остался жить в Маринкиной квартире. Смотрел телевизор, листал журналы, опять спал, высыпаясь за все те бесчисленные ночи, которые он провел без сна за годы армейской службы.