Поиграем? (СИ) - Gromova Beatrice "Розовые Мечты". Страница 2

Но удара не было, руку перехватили на лету, а перед её глазами была широкая спина.

— Не жизнь, а сплошное разочарование: только собралась человеку руку сломать, а оно вон оно как, — печально вздохнула Романова. — Ну, я вижу, вам есть, о чем поговорить, — она вышла из-за широкой спины и похлопала по их плечам; и если спасителю этот удар показался нежным, то нападающему, как кирпичом съездили, — а мне надо разобраться с одной рыжей сволочью…

И направилась прямиком к парте, за которой сидел её брат и быстро моргал глазами, ибо то, что произошло сейчас, было нонсенсом. Странная девица что-то от него хочет, нахамила Игнату Маркову (а эту гору мышц боится большая часть школы), и его лучший друг заступился за незнакомку, лица которого даже не видел, ведь капюшон был натянут до носа.

Девушка хлопнула по столу, привлекая внимание брата.

— Кто ты? — наконец смог вымолвить Романов-старший, пытаясь разглядеть хоть что-то под тканью капюшона.

Рыжая сразу поняла, что выглядит дурой. Ну ниче, и не такие траблы были. Играть — так до конца.

Незнакомка привычным жестом облизала штангу в губе, этот жест был знакомым, и было в этих губах что-то родное.

А потом он пригляделся к самой бусинке и узнал её — эту штангу он сам покупал для сестры и дырочку для неё колол тоже сам, а потом полчаса успокаивал рыдающее рыжее создание, но оказалось, что она просто издевалась над ним.

— Ярка? Ярочка? Ярусик! — вскочил он, но было поздно: девушка уже начала свою игру.

— Вот так, да? Вот так? Не узнал, скотина рыжая! Не узнал! Родились в один день! — сокрушалась Ярослава. — Родинки одинаковые на заднице, в форме галочки, кстати, а он не узнал!

Она повернулась к Романову спиной, закрыла лицо руками и начала демонстративно громко всхлипывать, потряхивая плечами.

Он лишь закатил глаза. Конечно, Рос понимал, что сестра придуривается, и сейчас за всхлипами маскирует громкий смех.

— Ярка, харе выё! Я не знал, что ты приедешь!

— А если бы ты за полгода хоть раз позвонил мне, то узнал, что обучение окончено и я возвращаюсь! — она повернулась и Романов увидел слёзы. Он ненавидел, когда сестра плакала, особенно, когда из-за него.

— Ну прости меня, любимая. Я не специально, — он протянул к ней руки и крепко обнял.

Если до этого класс был в немом шоке, то после этого «любимая» и объятий они просто выпали в осадок. Вот такого одиннадцатый «Б» точно никогда не видел!

— Вид двадцати двух шокированных лиц сравни моральному оргазму, — пробормотала рыжая и обняла брата, а он стянул капюшон, и миру явился высокий рыжий хвост и чистые серые глаза.

— Ты нос проколола? — хмуро осведомился Ростислав, восстанавливая в памяти почти стертые временем черты: скулы заострились, щечки чуть впали, в глазах — огонь преисподней.

— Успокойся, братка, я ещё пару татушек набила, — улыбнулась Яра.

— Неугомонное создание, — простонал Романов и, наконец, отпустил сестру.

— Ярка-доярка. — Девушка с половиной красных волос и половиной чёрных заржала в голос. Яра посмотрела на обидчицу, как на клопа.

*POV Ярослава*

Нда, я, конечно, знала, что пирсинг это круто, но твою мать, на ней это выглядело убого! Губа в трех местах проколота и нос, ё-мое, что за чудовище стоит передо мной?!

Я выжидающе посмотрела на близнеца, что прижимался к моей спине грудью, через плечо.

— Эвелина. — Тихо подсказал Ростислав, с улыбкой уложив подбородок на мое плечо.

— Эвелина, — повторила я, ну чисто для нагнетания обстановки, и рифма сразу пришла, — Эвелина, у тебя свиное рыло! — со вздернутым вверх указательным пальчиком продекламировала я.

И в который раз населяющие этот класс людишки уронили челюсть.

Хе-хе, братишка тихо угорает в сторонке. Кстати, те парни все ещё стоят на месте. А брюнетик ниче себе такой, милашка: глазки голубые, реснички густые.

Я влюбилась! Поверили? Три «ха-ха» четыре раза! Насмотрелась я на такие мордашки в академии.

Мне не нашли, что ответить, а брат под шумок увел меня, предварительно кинув брюнетику: «Ник, мы в столовку, закончишь — найдёшь нас».

Столовка тоже оказалась на первом этаже, выглядела вполне уютно: большое помещение, столы на четыре человека и огромный буфет со всякими вкусняшками. Рос взял себе чай и печеньки, а я булочку со сгущенкой и сок.

Мы смеялись на всю столовую, вспоминая наше детство: улей в комнате сварливой мачехи Роса, и её вопли… Ну не зря у меня к диверсии всегда тяга особая была. В академии пригодилось. У нас как-то одна девка крысила и воровала наши крема и тому подобное.

Немного крема для депиляции — сразу после кражи и обнаружили злостную воровку, и добрили ей остатки волос.

Ростик долго смеялся. Дружеская атмосфера. Вот бы мы всегда были вместе, а не какую-то гребанную неделю раз в полгода.

— Яра, пообещай мне кое-что, — как-то через чур серьёзно проговорил Ростислав, даже отложив еду.

— Смотря, что ты попросишь…

— Яр, не дерись, пожалуйста! — он накрыл мою ладонь своей. — Я знаю твой взрывной характер, и то, что ты сразу в драку лезешь, а тут такого не допустят. Мы, наконец-то, вместе, а если ты будешь дебоширить, тебя могут исключить, — он нервно сжал мою руку, а я переплела наши пальцы в ответ.

— Обещаю, — чуть тише проговорила я и широко и задорно улыбнулась, намекая, что, как бы, такие вещи не от меня зависят.

В столовку вошёл тот самый брюнетик, оглядел помещение и целенаправленно пошёл в нашу сторону.

— Фуф, там Эвелина бесится, орет, как чёрт, не затыкается, все странную рыжую девку обвиняет. Ты б извинилась, — вот херло наглое! Мало того, что сел с нами, так ещё и просит, чтоб я перед этой куртизанкой извинилась?! Ни-за-что!

Я демонстративно игнорировала его, а этот Никита, как объяснил Рос, не сводил с меня голубых глазенок. Красивые они у него, себе, что ли, оставить?

В академии учили анализировать противника, и это уже как-то само собой происходит: дорогие часы, фирменные спортивные штаны «Adidas» и той же фирмы красная толстовка, в принципе, смотрится нормально, но, не моё…

— Ты б хоть «спасибо» ради приличия сказала, — насмешливо сказал брюнетик, утаскивая у Ростюши печенье.

— Слышь, шлюшка адидасовская, — уже на этой невинной фразе глаза у него округлились, а Рос почти сполз под стол, задыхаясь от беззвучного хохота, — ты б прежде, чем новую девку кадрить, следы пребывания старой стер, — я провела рукой по нужному месту на своём лице, в районе подбородка, у него на том же месте была помада. Ярко-красная. Полюбе этой Эвелины. Буэ-э!

Парень принялся лихорадочно стирать помаду с того же места, чем вызвал новую волну хохота у нас с Росом.

— Ладно, бро, пошла я, у меня ж, вроде как, урок. Надо с классом познакомиться, — я коварно усмехнулась: уже предвкушаю, как буду подкатывать к этому Руслану и буду издеваться над учениками. А вот тут мне Бес поможет, бомбы-вонючки будут очень кстати.

Ростислав, улыбнувшись, обнял меня и прошептал на ухо, что если что — он всегда со мной, и я со счастливой улыбкой на лице отправилась на урок биологии.

Но, судьба — сука коварная, поэтому, как только я вышла из столовой, мне на встречу двинулась Эвелина с какой-то брюнеткой. Мне кажется, или этих брюнетов слишком много развелось?!

Я хотела спокойно пройти мимо них, но куда там! Эвелина остановилась и загородила своей жопой весь проход.

— Ниче сказать не хочешь? — она сложила руки на груди и демонстративно надула губы. Почему мне кажется, что она просто играет? Ну, в смысле, что она не дурочка с переулочка, а вполне себе адекватная девушка — такое сразу видно, только строит из себя невесть что. Но это уже не моё дело.

— Неа, а что? Я должна что-то сказать?! — повторила её жест и позу.

— Извинись! — взвизгнула её подружка. А вот эта сучка точно доверия не внушает!

— Хорошо, — ну, будем хорошей девочкой и извинимся. Ха, вы поверили? Да скорее мир рухнет, чем я извинюсь! Принцип такой: мои извинения слышал только Рос, когда я ему чуть нос не сломала, и когда разбила мамину вазу. — Извини, — она самодовольно улыбнулась. — Извини, что ты — такая ущербная идиотка!