Поиграем? (СИ) - Gromova Beatrice "Розовые Мечты". Страница 47

Капец, а бита-то у Росса тяжёлая! Руки после двадцати замахов отваливаются просто! Как он её вообще поднимает?

— Теперь ты. — Устало говорю я и сажусь на куртку, вытирая с висков капли пота.

Она непонятно крякнула и, еле замахнувшись, ударила по сумке. Та даже не шевельнулась.

— Слабенько, не? — Она снова замахнулась и ударила, но на этот раз сильнее. — А, то есть это сейчас не тебя хотели грубо изнасиловать? — Провокационно и деланно безучастно спросила я, рассматривая свой маникюрчик.

Подействовало.

Она будто очнулась и стала с остервенением избивать сумку брата, а потом отбросила в мою сторону биту и принялась боксировать.

— Эм, ты че делаешь?

— Нихера я не делаю! Досталось меня все! Я блядский КМС по боксу, а не смогла ушатать пятерый пьяных уебков и тряпичной куклой висела у них на руках, пока они меня лапали! Ничтожество!

Ахиреть. Девушка моего брата — КМС по боксу. Я в шоке!

— Эм, — все ещё прибывая в шоке и наблюдая, как девушка профессионально избивает несчастную сумку и на какой-то момент представила, что вместо сумки я… Стало страшно. Хотя, не, не страшно. Нас обучали обращаться со всеми типами оппонентов. Так что обезвредить её не составит проблем. Подойти со спины и она моя. — Ты это… Успокойся, что ли…

— Я спокойна. — Она с разворота заехала по сумке ногой. Я нервно вздохнула. — Я, блядь, так спокойна, что сейчас вернусь в этот ссаный клуб и натяну им хуи на уши!

Ебанный в рот… Я создала монстра!

А с виду такая милашка! Волосы светленькие, чуть ниже меня, в платьишке, и тут такое!

Че-т мне как-то стремно.

— Буренка, ты это, успокойся, пока я сама тебя не успокоила! — Я встала на ноги и зашла ей за спину, чтобы иметь преимущество.

— Не сможешь! — Она даже не посмотрела на меня, продолжая прыгать и махать руками.

Как говорил Вано: «Никогда не недооценивай противника, стоящего у тебя за спиной!»

Обездвижить девушку у меня не составило труда:

Пнуть под коленку, подождать, пока девушка упадёт, изгиб левой руки обнять её горло, а ладонью схватиться за бицепс на правой, а саму правую положить ей на голову. В таком захвате я свободно могу задушить её, свернуть шею. Сделать все, что угодно.

— Буренк, не забывай, что я обучалась в военной академии. Нас учили работать с шахидами, террористами и силовиками.

Когда её дыхание более-менее выровнялось, я отпустила тут же закашлявшуюся девушку и пошла к машине, передвигаясь только с помощью деревьев, ибо на улице уже стемнело настолько, что я еле ориентировалась.

Дождавшись, когда девушка закинет в багажник спортивную сумку брата с порваной ручкой и сядет рядом, завела мотор и погладила устроившегося у меня вокруг шеи зверька.

— Слушай, мне Росс рассказывал про твою Академию. Там же возрастное ограничение, нет? — Начала девушка, когда мы выехали на трассу.

— Да, двадцать лет минимум. Именно поэтому я самая младшая в команде. Дело в том, что с шести до одиннадцати лет я все лето проводила в особых военных лагерях, где нас обучали как солдат. То есть стрелять, разбирать-собирать автомат на скорость. И после один из тренеров посоветовал меня своему другу в академии, и мне пришло пригласительное письмо. Мне оставалось только сдать нормативы. Но из-за того, что мне было всего-то одиннадцать, нагрузку с нормативами увеличили в двое. Однако же намотав сопли на кулак, я запихнула страхи по глубже в глотку, и сдала почти все на «отлично» в итоге я самый молодой член команды.

— Ого, — только и сказала Буренка, смотря на меня щенячьим глазами и ловя каждое слово. Даже неудобно стало.

— Теперь ты расскажи, почему девушка моего брата КМС по боксу. — И только сейчас я поняла, что означал его «душевный разговор.» Да она его просто отпиздила! Молодца, девочка!

— Ну, я тоже с шести этим занимаюсь. — Ебать-копать. С шести… — Мама нас бросила, когда я была совсем маленькая, а папа не мог всегда смотреть за мной, поэтому просто оставлял перед телевизором, и я с места не двигалась. Но, один раз я случайно села на пульт и переключила на спортивный канал, а там как раз шёл бокс. И именно в шесть лет я поняла, что бокс — это моё! Я изъявила желание папе, а тот, не став спорить, отвел меня в секцию. Так и пошло. Я так-то очень скромная, только после общения с твоим братом нахваталась таких слов! — она откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза, улыбаясь.

— Не поверишь, — хохотнула я, выкручивая руль. — А он нахватался от меня!

— То есть? — Выпрямилась девушка.

— В нашей семейке я — худший ребёнок. Я должна была умереть при рождении, потом от астмы, потом от антидепрессантов, вообще я жить не должна, Росс даже внутри мамы щемил меня, однако здравствуйте! А вот Ростислав идеальный ребёнок — умный, воспитанный, добрый, идеальный приемник дела отца. Он может часами копаться в бумажках, а я спалю к херам кабинет. Моё дело по лесам на корячиках ползать, да стрелять по людям. Даже в детстве отец сказал маме, что заберет только Росса, а меня бесполезно трогать — я все равно долго не протяну. — Я улыбнулась ошарашенной девушке и показала фак особо «умному» мужику, решившему нас подрезать.

— Охереть, а Росс всегда говорит, что ваш отец тебя больше любит, и всегда тебя ему в пример ставит.

— Че, рили, что ли? — Я повернулась к Але, и уставилась на нее, как на сумасшедшую. Чтоб батя ставил меня в пример идеальному Ростиславу — да немыслимо! Быть такого не может. Хотя, после его пьяной исповеди, я не исключают такой вариант.

— Правда, правда. Следи за дорогой. — И девушка мягко повернула меня лицом к дороге. — Долго ещё?

— Час точно — я далеко нас завезла. Поспи пока, под твоим сиденьем плед должен быть.

— Хорошо, спасибо. — Она достала плед и, укутавшись по голову, закрыла глаза.

Зефа приятно обнял шею и я тоже чуть не уснула, но, мы же не хотим сдохнуть раньше времени?

Как же все-таки круто сложилось.

Знала ли я, что решив порвать с Академией, приду в школу, где уже учится мой братка? Или, что встречу первую любовь?

Ибо, как бы сопливо это не звучало, Стужев реально моя первая любовь. Парни до него, конечно, были, но это все не то было. Только симпатия. А тут просто феерия чувств.

Мне просто приятно быть с ним рядом. Шутить, пошлить. Это круто — иметь человека, понимающего тебя.

И моё восемнадцатилетие… Это был самый лучший день в жизни. Ну, один из самых лучших.

А про колечко я вообще забыла — настолько идеально оно сидит.

Мой Стужев. А звучит то как круто.

Мой Стужев.

Только, есть в этой истории непросвещенный момент…

— Алло, Линк, не отвлекаю?

— Нет, я как раз ногти накрасила.

— Замечательно, а ответь-ка мне, дражайшая, почему я после клуба, того самого, проснулась у твоего парня? И почему ты так меня возненавидела, а потом сразу в друзья записалась?

— А я все ждала! Думала, что ты забыла! Ну слушай, любимая. Со Стужевым мы знакомы с первого класса. У нас ничего никогда не было, но и друзьями мы не были, только вытаскивали друг друга из непредвиденных ситуаций. И тогда, в клубе, когда я сидела у него на коленях, это только чтобы позлить Игнатика. А тебя я возненавидела, потому что мне Лерка сказала, что ты спишь с моим парнем. А я жуть какая ревнивая, вот чуть и не прибила тебя. А у Игнатика ты оказалась, потому что пьяная уснула на Стужеве, а тот сам никакой был, и его домой твой брат забрал, а про тебя забыл, вот Игнатик и сжалился над тобой и забрал к себе. А как он потом возмущался, что ты пропала у него из квартиры с толстовкой. Любимой, кстати.

— Да, а куда я её потом дела?

— Ты дура? Ты сама отдала её ему и «спасибо» сказала.

— Ебать я вежливая. — Хоть убейся, не помню этого.

— Так, все, мать, я пошла.

— Игнатке привет! — Ехидно сказала я.

— Сучка! — И с улыбкой, уверенна, она улыбается, скинула трубку.

Закинув телефон в карман, поправила одеяло на Цветовой и завернула в наш дачный посёлок.

И вот через пятнадцать минут мы уже въезжаем на территорию нашего особняка.