Дранг нах Остен по-Русски. Книга 1 - Зайцев Виктор Викторович. Страница 19

Как объяснила Надежда командирам, в принципе зимой можно руду не выплавлять, добытого металла вполне хватит. Но, подполковник помнил солдатскую поговорку, мол, запас карман не тянет. Потому объявил кучумовским татарам дембельский аккорд на заготовку руды — железной, медной, свинцовой. И, когда те справились с уроком, торжественно освободил магаданских пленников. Пока кузнец сбивал отполированные до блеска кандалы с ног, татары сгрудились в толпу, растерянно ожидая продолжения. За два года сытой и размеренной жизни, хоть и в плену, многие привыкли к отсутствию хлопот, забот. Как говорят психологи, утратили социальные навыки. Да ещё командиры регулярно капали им на мозги, рассказывая о несуразности татарского бытия и достоинствах магаданцев.

И, сами пленники не слепые, насмотрелись за два года всякого, особенно по части вооружения и образа жизни. За два года командиры никого не пороли плёткой, никого не повесили за шею, даже пленников не били. Про то, что за нарушение дисциплины уменьшалась пайка, все давно забыли, нарушителей порядка среди татар не было уже год. А кормили как? Иные ханы не едят мясо каждый день, как пленные у магаданцев, пусть и рыбу, но, всё равно два раза в день, в любую погоду. Даже крестьяне у магаданцев живут лучше любого охотника или пастуха в родных улусах. Последние полгода пленники частенько обсуждали свою судьбу, прикидывая, как поступить, если командиры сдержат слово и отпустят их домой. Выходило, что домой лучше не соваться, добираться по Чусовой и по Каме, где бродят восставшие черемисы страшновато. Татар камские племена, хоть и боятся, но, при случае зарежут и не моргнут глазом.

Да и в родном улусе ничего хорошего не ждёт. Хозяйство давно забрали баи, а Маметкул может за гибель своего десятника и найти крайних. Обвинит в трусости и повесит, если на кол не посадит. Попробовал бы он сам на магаданские пищали пойти, так не скажешь такое ему в лицо, тогда точно мучительной казни не избежать. Что делать? Так и стояли бывшие пленники напротив острога, обдуваемые прохладным сентябрьским ветерком. У многих на лицах светились незамысловатые ожидания, накормят их последний раз, или отпустят голодными? Усмехнувшись легко читаемым мыслям татар, подполковник вышел перед ними на поляну.

— Вы свободны, как я и обещал. Все вы честно трудились и давно искупили свою вину перед магаданцами за нападение на наш острог. Вы можете прямо сейчас уйти домой, мы довезём вас до Чусовой, дадим на дорогу по ножу каждому. Всё так. — Петро внимательно смотрел на татар, некоторые от его слов опустили головы, сдерживая слёзы не глазах. Всё-таки, они были молодые парни, многим едва исполнилось двадцать лет. — Но, за два года я убедился, что вы честные, правильные люди. А такие нам нужны. Поэтому, от имени всех магаданцев, предлагаю желающим стать нашими воинами, вступить в нашу дружину. На десять лет, после которых вы сможете вернуться в родной улус богатым человеком, если захотите. Плата будет два рубля за год, оружие, одежда и питание магаданские. Думайте, у вас полчаса.

— Мы просим, командир, принять нас в свою дружину. Кроме Касыма и Давлета, они отправятся в родные края, расскажут о нашей судьбе. — Через полчаса давали клятву верности на оружии и крови татары, бывшие пленники.

С Касымом и Давлетом отдельно побеседовали командиры, предложили уговорить молодых воинов на службу магаданцам. Хоть десять джигитов, хоть сто, всех примут на службу магаданцы. В знак того, что Касым и Давлет действительно могут набирать рекрутов, командиры подарили бывшим пленникам свою золотую двух рублёвую монету. Вечером того же дня татары отправились на подаренной лодке вниз по Чусовой. Как говорил Пугачёв у Пушкина, в «Капитанской дочке», «Миловать, так миловать!». А давшие клятву верности бывшие пленники ночевать остались на поляне, хоть и прохладно, но, на свободе, в тепло привычной тюрьмы никто не вернулся.

Утром новое пополнение, все двадцать восемь бывших татар, а ныне магаданских дружинников, приступили тренировке, сразу совместно с опытными бойцами. Пробежка, гимнастика, водные процедуры и завтрак. Затем постройка второй казармы, сразу на полсотни человек, как обычно, по периметру обороняемой территории. Через две недели, когда казарма была закончена, огороженный постройками прямоугольник внутреннего двора почти замкнулся. Со всех сторон двор был закрыт плотно стоящими зданиями, без широких окон наружу. В некоторых домах, в частности — мастерских, кузнице, конюшне, казармах, имелись обращённые наружу бойницы, и всё. На холодное время все бойницы запирались, но, при необходимости позволяли вести огонь из ружей, не менее десяти стволов на каждую сторону прямоугольника. Все бойницы были на высоте от четырёх до пяти метров, не допрыгнешь с разбега. Да и человек в бойницу не пролезет, даже худой комплекции.

Впрочем, все подходы к строениям отлично простреливались из пушек, как из острога, так и с башни. Незастроенный въезд на территорию закрыли широченными воротами, окованными железом, поверх которых установили запасные два орудия, на небольшие башенки. Срубы для этих башенок заполнили камнем и шихтой для устойчивости, никакая канонада не расшатает. Пока шли эти оборонные работы по окончательной доводке системы безопасности, как выразился Петро, второй командир побывал в Чусовском городке, привёз новостей, да закупил привычный набор продуктов. На этот раз к муке, зерну, маслу, соли и прочим мелочам, добавились тридцать пар сапог, тридцать шапок одной модели, для новобранцев. Ещё по случаю, Павел Аркадьевич закупил трофейных овец, пригнанных с низовьев Камы.

Усмирение черемисов сопровождалось, как водится, безудержным грабежом побеждённых. А у тех несчастных, кроме овец и брать нечего, с чего бы им бунтовать, иначе? Так, что овец не только поели, но и на продажу осталось. Учитывая проблемы с кормом, командир купил десяток овец и одного барана, дай бог, их до весны прокормить. Из-за этих овец пришлось второй раз лодки в Чусовской городок гонять, саму скотину перевозить, да корм для неё. Хотя, по нынешнему урожаю, картошки собрали едва не пятнадцать тонн, корма для скотины вполне хватит и своего. Той же картошки, например. Её теперь решили всю зиму использовать на еду, на посадку и так хватит, чтобы вдвое большее поле засадить весной.

С посадочными площадями, как раз, получалось не очень хорошо. Ровное место на поляне всё было уже расчищено, дальше начинались неудобья и крутые склоны. Пока решили вырубать поляну, напротив, на другом берегу реки Ярвы, по оценкам крестьян, года на три работы хватит. На будущее хитрые земледельцы намекали командирам, что неплохо бы засеять часть большой поляны в устье Ярвы, на которой стоит вогульское стойбище. Там и места много, и земля чистая, лес валить не надо. Да и пора на Чусовой себя заявить, соглашались командиры. Надо выходить на широкую дорогу, в тайге не отсидеться. Однако, в преддверии будущего нападения Маметкула, оставляли выход на берега Чусовой после отражения татарского рейда. Здесь, на Ярве, все оборонительные рубежи готовы, а на Чусовой всё начинать сначала, да ладом.

Людей же, увы, не хватает. Для уверенной обороны уже выстроенного острога людей не хватает, куда на большее замахиваться. Петро много раз показывал минимально необходимое для обороны острога количество бойцов. На двадцать орудий оптимальное число пушкарей шесть десятков, по три человека на орудие. Да на каждую стену по десятку стрелков из ружей, это сорок бойцов. И, два десятка в резерве и замене раненых. Итого, необходимый минимум сто двадцать сильных обученных мужчин. Это лишь для обороны от татарского набега, если вести речь об уверенном доминировании на Чусовой, и двух сотен бойцов будет мало. До похода Ермака оставалось семь-восемь лет, в его войске казаков будет более тысячи. Смахнут, походя магаданцев, и, не заметят. А то и Строгановы специально натравят на конкурентов. Павел знал, что лет через пять-шесть Иван Грозный дарует Строгановым все земли от Камы до Зауралья, до Кучумовых владений.