Дранг нах Остен по-Русски. Книга 1 - Зайцев Виктор Викторович. Страница 46

И столько было в жесте дружинника усталости, безразличного желания всё закончить, да без крови, что шведы перестали бояться. Они целыми отрядами бросали оружие, подходили к стенам крепости, усаживаясь на прогретую весенним солнцем землю. В самом деле, за время осады ни один из мирных жителей не пожаловался на жестокое отношение таинственных магаданцев. К тому времени, как передовые отряды Петра подошли к стенам крепости, количество сдавшихся шведов достигло пяти тысяч солдат. Остальные бежали на юг, к морю, бросая по пути раненых и больных. Через два дня, когда вернулась отправленная в преследование, конная группа, количество пленных составило шесть с половиной тысяч солдат, из них почти тысяча раненых.

Сам генерал Шеттингоф со всем штабом был захвачен в плен, вместе с осадной артиллерией шведской армии. Все пленные шведы тут же попали в руки коварных магаданских офицеров, Петра и Николая. Те работали с пленниками азартно, напористо, с небольшим перерывом на сон, с одиночками и в группе. Убеждали, покупали, запугивали, но, добивались своего. Через неделю был сформирован первый шведский полк, вооружённый, правда, алебардами. Десятниками и сотниками там были дружинники, получившие к ружью, по револьверу, отличительному признаку командного состава. Временным командиром полка стал Петро, взявший себе в заместители сразу трёх опытных дружинников, из числа ветеранов, выдержавших осаду. Пока Головлёв приглядывался к ним, решая, кого назначить полковником, склоняясь к кандидатуре Павла, того самого, что пришёл на выручку осаждённым ещё зимой. Кроме военных талантов и навыков подполковник ценил инициативу, особенно, связанную с взаимовыручкой. Ещё двести шведов перешли в артиллерию, вторыми и третьими номерами к магаданским наводчикам. Шведские офицеры и генералы пока держались, но, все понимали, стойкость их ненадолго, до следующей победы магаданцев.

Пётр за это время установил прочную радиосвязь с Мурманском, как стали называть с лёгкой руки Ларисы крепость на побережье. Он продолжал агитировать шведов, допрашивать пленных генералов, муштровать новобранцев. Но, постоянно вынашивал в голове какой-то план, составляя по рассказам пленников карту дорог в Швеции. Спустя месяц пленные закончили разбор заваленных рудников, вернули в божеский вид разграбленные дома горожан. Выжившие мастера принялись выплавлять железо, отправляя большую часть слитков на север, в Мурманск, куда прибыли оставшиеся переселенцы из Холмогор. Подсобными рабочими пристроили часть пленников, кто не пожелал встать под знамёна магаданцев.

Крепость Кируны тоже восстановили, установив на её стенах трофейную артиллерию, запасов которой хватит надолго. У подножия крепости выстроили казармы для шведов-новобранцев, которых ежедневно тренировали десятники и сотники, обучая, в том числе и стрельбе из ружей. Елена Александровна, уже прибывшая в Мурманск, договорилась с мастерами, что первые мурманские ружья начнут поступать в Кируну в августе. Боезапас, правда, не увеличится, зато суммарный залп вырастет. И то сказать, с тысячью бойцов, вооружённых ружьями, надолго ли хватит двадцати тысячной армии? Даже при половине попаданий, сорока патронов на ружьё будет достаточно, не так ли? Конечно, это идеальная теория, но, определённая доля правды в этом есть.

Тем более, что по радио Пётр связался с Форт-Россом, и попросил срочно отправить запас пороха и капсюлей на тридцать тысяч зарядов. Груз небольшой, на трёх телегах поместится, или на десятке вьючных коней, шансы успеть его доставить к концу навигации в Мурманск были реальные. После долгих секретных совещаний, Николай с десятком завербованных шведских офицеров, отбыл в Мурманск, сопровождая очередной груз железных слитков из мастерских Кируны. За год своего отсутствия майор не узнал некогда пустынную бухту. Кроме выстроенного острога, нескольких казарм и мастерских, вырос целый посёлок уютных домиков для мастеров. Рядом с верфью, где заканчивали постройку второго мурманского коча, за месяц успели соорудить причал.

Возле него прочно стояли на якорях две шхуны и три коча, бывшие в собственности Петра. И, ещё два зафрахтованных поморских судна выгружали бочки слабосолёной сёмги и бухты конопляных канатов, заказанных Еленой Александровной ещё в Холмогорах. Эти же поморы обещали через месяц доставить груз парусины для двух судов. Николай обрадовался знакомым кормщикам, с которыми нашёл общий язык ещё год назад. Мужики были опытные, надёжные, и рисковые, несмотря на это. Они с недоверием отнеслись к предложению Николая, но, аргументы его силы и возможности ходили по берегу. Одних пленных шведов почти полтысячи работало на верфях и мастерских. Не считая двух тысяч перебравшихся шведских мастеров с семьями.

Поморы отлично видели уважение, с каким к Николаю обращаются пленные офицеры, заносчивые шведские дворяне. Ещё сыщик напомнил им, как легко добился подорожных грамот у воеводы Прозоровского, известного мздоимца. И, добился своего, кормщики ударили по рукам. Итого, в распоряжении магаданцев оказались семь судов с экипажем. На борт они могли взять не более полусотни бойцов на корабль, чего по прикидкам офицеров хватало для выполнения плана. К погрузке Николай приступил сразу, после достигнутого соглашения. На все семь судов установили по три пушки, по одной на каждый борт и на нос. В трюмы загрузили боезапас, по три десятка снарядов на орудие.

Последними на корабли, погрузили меха для торговли, да полсотни бойцов сопровождения с ружьями заняли свои места в трюме. У командиров и пары лучших стрелков на каждом судне на вооружении были нарезные винтовки. Каждое судно оборудовали рацией, после чего целым караваном отбыли на запад. Шла середина короткого северного лета, кормщики спешили, подняв на мачтах флаг с Андреевским крестом, именно такой военно-морской флаг Магадана утвердили ещё зимой в Форт-Россе. За короткие две недели пути, спешившие под невиданным в мире флагом корабли, ни с кем не встретились. Ещё неделя ушла на таможенные хлопоты и лавирование в скоплении датских островов, где кормщики удивлялись спокойствию Николая, равнодушно отсчитывавшего золотые и серебряные монеты таможенникам.

Каждый день майор подолгу проводил у радиста в рубке, как назвали мизерную каюту, выделенную на всех кораблях для радистов. При этом Николай выгонял хозяина каюты в коридор, заставляя караулить всё время переговоров, чтобы не подслушали посторонние, те же матросы, например. Согласовывать майору было что, по просёлочным дорогам Швеции все три недели, обходя крупные города с гарнизонами, избегая встреч с представителями власти, от Кируны к Стокгольму двигался почти тысячный отряд магаданцев. Петро переодел бойцов в трофейную форму, посадил их на телеги, с заводными лошадьми. Что позволяло отряду без особых проблем проходить по тридцать-сорок километров в сутки. Кого из местных властей в военное время заинтересует полк, проходящий мимо городка? Не зашли на постой, не ограбили горожан, и, слава богу. Тем более, что в составе полка были несколько настоящих шведских офицеров, согласившихся на предложения Петра и Николая.

С собой у магаданцев были два десятка пушек, сотня гранат и по пятьдесят патронов на брата. Кроме того, двадцать лучших стрелков получили нарезные винтовки, пристреливали их по вечерам, привыкая к оружию. Когда магаданский морской торговый караван был в одном дне пути от Стокгольма, Пётр сообщил майору по радиосвязи, что его бойцы достигли конечного пункта. Оставшееся время, пока семь судёнышек спешили добраться в порт шведской столицы, разведчики Петра, знавшие шведский язык, под видом финнов и лапландцев, бродили по Стокгольму, уточняя точное расположение объектов, их охрану. Всё это давно было указано на картах, имевшихся у всех десятников, но, лишняя проверка не помешает.

Поздно вечером семь торговых судов с грузом северных мехов прибыли в порт Стокгольма, от каждого судна торговые представители дисциплинированно отправились в таможенную службу, где честно заплатили торговую пошлину заранее, до прибытия чиновников на суда. Встретив такую законопослушность у диких северных торговцев, начальник портовой таможни отложил проверку судёнышек дикарей на утро. Длинный летний день уже подходил к концу, измотанный дневными хлопотами чиновник отложил свой визит на утро. Деньги, правда, взял, выдав бирку с указанной суммой пошлины и сроком пребывания в порту. Пригрозив, если товар завтра по списку не сойдётся, крупным штрафом, таможенник отправился домой.