Башня Гоблинов - де Камп Лайон Спрэг. Страница 40

– Водит-с-ся, а как же, – Яргэли смахнула крышки с двух золотых блюд, и глазам предстало жаркое. – И еще нас-с-тоящее мяс-с-о.

– Во имя всех богов и демонов Мальваны! И как вам удалось его раздобыть?

Она передернула мощными плечами; огромные груди-шары заходили ходуном.

– Это часть с-соглашения между мной и Великими Гос-с-ударями. Я охраняю их проклятый Ларец, а они по первому требованию с-снабжают меня мяс-с-ом и выпивкой. Я бы на этой мальванской диете живо ноги протянула; кроликам она, может, и годитс-с-я, а мне – увольте. Так что с-садитесь и уплетайте, пока не ос-стыло.

Джориан не заставил себя упрашивать.

– Царевна, – не переставая жевать, спросил он, – почему вы заключили такое соглашение?

– Да будет вам извес-с-тно, я принадлежу к древнему народу, который живет в с-самом с-сердце джунглей Бераоти. Но хоть с-срок жизни у нас много больше, чем у ваших с-соплеменников, дети рождаются очень редко. Так проходили годы и тысячелетия, и народ мой потихоньку вымирал, пока нас-с не осталось всего нес-с-колько человек. В результате ссоры – в суть которой я вдаваться не буду – меня изгнали из племени. И вот, измученная, со с-сбитыми ногами, я появилась в Тримандиламе, где правил тогда царь Вену по прозванью Вену Пужливый.

Царь Вену принял меня гос-степриимно, но вскоре начал с-сильно переживать, что я ем в три раза больше, чем он и с-самые прожорливые из его подданных, да к тому же требую запретного мяс-с-а. Как видно из его прозвища, он был один из тех, кто не чувс-с-твует себя с-счастливым, покуда какая-то надвигающаяся опас-сность не делает его нес-счастным, вы ведь меня понимаете, так? Он вечно о чем-то переживал.

Еще он с-сильно переживал насчет Ларца Авлена: с-сундук дважды пытались стащить – раз подослали вора, а в другой раз подкупили охрану. Вторая попытка чуть было не удалас-сь, но одного из взяточников замучили угрызения с-совести, и он во всем признался. Пос-с-ле этого он был произведен в капитаны, а остальных с-стражников потоптали царскими с-сло-нами – исход, который предатель несомненно предвидел благодаря с-своей чуткой с-совести.

И вот царь Вену задумал одним махом избавиться с-сразу от двух переживаний и назначил меня официальной хранительницей Ларца, а взамен дал эти покои, еду, выпивку и с-слуг – чтоб я ни в чем не нуждалась. Так, более пяти столетий назад, мы заключили с-соглашение, которое действует и по с-сию пору.

– Мне подумалось, – заметил Джориан, – что Вашему Сверхъестественному Высочеству тягостно день за днем сидеть взаперти в четырех стенах.

– Я не большая охотница до путешествий, не в пример вам – людям, так что жаловаться не приходится. Тримандилам я уже видела и не жажду ос-свежить впечатление. К тому же мне не нравится, когда мальванское прос-стонародье пялится на меня во все глаза, будто я чудище какое. С-слуги доносят мне обо всем, что происходит за с-стенами, а жилищем, которое раз в с-столетье заново обставляют по моему вкусу, я довольна. С-садитесь-ка рядом с-со мной на диван и рассказывайте какую-нибудь из обещанных историй. – Яргэли подлила в кубки вина. – Вот хотя бы историю о бедствиях, которые ваш король Филомен навлек на Кортолию, когда назначил министром призрака, В жизни не с-слыхала о призраках-министрах.

Джориан отхлебнул добрый глоток.

– Было это в самом начале его царствования, когда возникла нужда в новом министре: прежний как раз помер. Несколько лет Филомен управлял прекрасным королевством, где царили справедливость, закон и процветание, но его печалило, что отдельные кортольцы по-прежнему живут в пороке и совершают преступления, хоть он и пытался улучшать нравы всякими указами и личным примером. И вот, дабы исправить создавшееся положение, решил Филомен призвать на службу первейшего мудреца Двенадцати Городов.

Провел король тщательное расследование и установил, что живет вроде бы в Гованнии такой мудрец, некий философ по имени Цейдар – говорили, что ученее его во всей Новарии человека не сыскать.

Но когда Филомен послал в Гованнию гонца, чтоб предложить Цейдару почетную должность, гонец узнал, что ученый доктор недавно преставился. Услыхав эту весть, король Филомен аж разрыдался от огорчения. Тут говорит ему камергер, мол, не все еще потеряно. Живет, мол, в горах южной Кортолии ведьма по прозвищу Гло – она де умелая колдунья и пользуется доброй славой, даром что Филоменовы чиновники не выдают ей диплом на занятия волшебством. Раз Цейдар помер недавно, очень может быть, что душа его еще не успела заново воплотиться ни в этой, ни в следующей реальности; поэтому, дескать, Гло его вызовет, и он станет королю советчиком.

Ну, велел Филомен доставить Гло в город Кортолию, пообещав не наказывать ее за противозаконное колдовство. Подожгла Гло свои порошки, помешала в котле, побежали по стенам тени, хоть некому было их отбрасывать, заметалось пламя свечей – само по себе, безо всякого сквозняка; из дыма, сменяя друг друга, проглядывали страшные рожи, дворец содрогался, короля охватил леденящий холод. И вот появился в магической фигуре призрак Цейдара-философа.

«Зачем ты меня потревожил? – спрашивает призрак тонким писклявым голоском, каким все призраки говорят. – Только я раскопал среди заброшенных древних манускриптов оттоманьской библиотеки Его Незаконнорожденного Величества трактат о логике и набрел на неизвестное положение закона об исключенной середине, как меня потащили сюда».

Ну, Гло объяснила, чего хочет король Филомен. «Ах, министр? – говорит призрак. – Ну, тогда другое дело. Всю жизнь я пытался найти властителя который внял бы моим советам и согласился управлять державой по законам логики, да так и не нашел. Я, сир, с превеликой радостью принимаю твое предложение. Какого совета ты ждешь от меня для начала?» – «Я б хотел положить конец преступлениям и пороку среди кортольцев», – говорит король, и давай взахлеб описывать положение дел в королевстве, и что он, дескать, старался, да ничего не выходит. – «Ну, так у меня, гм-гм, есть теория о преступлении, – молвит призрак. – Для меня очевидно, что преступники вынуждены творить злодеяния, потому как имеют надобность. Вор ворует, чтоб не помереть с голоду. Насильник насилует, потому как слишком беден, чтоб обзавестись законной женой, либо даже купить дешевую проститутку. Устрани причину – то бишь надобность – и преступлениям придет конец. Диву даюсь, почему такое простое решение никому в голову не пришло». – «Да как я их от надобности-то избавлю?» – спрашивает король. – «Очень просто: дай каждому уличному преступнику скромное, но достаточное пособие, и пусть идет себе с миром. Логично, да?»

Король не нашел никакого изъяна в рассуждениях Цейдара и позволил Гло отпустить призрака. А сам повелел, чтоб преступникам заместо наказания выделяли пособие. Так и поступили.

Однако этот пенсионный проект возымел неожиданные последствия. Некоторые преступники действительно исправились, как получили пособия, а иные даже стали гордостью страны – к примеру, Глойс, наш великий поэт, или судовладелец Соусер.

Нравы же остальных – их оказалось гораздо больше – нимало не изменились. Преступники слонялись без дела и подыскивали себе безобидные, а порой и не очень безобидные развлечения. И уж чего добрый король Филомен никак не мог взять в толк, так это того, почему многие из них продолжали совершать преступления, хотя, получая пособия, не имели в них надобности. Более того, число преступлений даже возросло, потому как Филоменовы подданные обнаружили: ежели хочешь получать из казны постоянный доход – попадись с поличным. Жители разбойничали, насильничали и безобразили где ни попадя, не пытаясь скрыться от правосудия. Так, к примеру, два торговца обвинили друг друга в краже; шляпочник говорил, что антиквар стащил у него дюжину шляп, а антиквар утверждал, что шляпочник унес дорогую вазу. Причем странное дело, оба в своих лавках поместили добычу на видное место. Всем, кроме Филомена Доброхота и его призрачного министра, было ясно, что парочка сообща обстряпала это дельце, желая попасть в списки получающих пособие.