Вторжение (СИ) - Герасимов Никита. Страница 4

Так оно и оказалось — места наибольшей плотности неведомых частиц оказались ничем иным, как зарождающимися порталами в наш мир из мира демонов.

Первый случай Вторжения произошел прямо перед моими глазами — в Москве, на Красной площади, на глазах у сотен людей. Я в этот момент как раз занимался своими исследованиями в области применения ауры власти на посторонних людях. Мой сосед — Олег, стоял поодаль, щебеча со своей девушкой, которой, понятное дело, не особо нравились его восторги относительно меня. О чем она, не особо стесняясь, говорила ему:

— Олежа, он мне не нравился! Ты в последнее время постоянно торчишь непонятно где, не звонишь мне, и вообще… Ты чего это лыбишься — я с тобой серьезно разговариваю!

Находясь за тридцать метров от них, я с легкостью мог подслушивать — усовершенствованный организм без проблем отсеивал лишние шумы и выделял из множества окружающих меня звуков те, которые я хотел слышать:

— Леночка, ты его просто не знаешь! Он нормальный пацан — настоящий друган. Такие на дороге не валяются, так что хорош напрягать, я же не заставляю тебя с нами тусоваться.

Однако Леночке этого объяснения было очевидно мало, так что она зашла с одного из своих козырей:

— Олег, мы с тобой вместе уже почти год, а видимся все реже. И как мне кажется — это все из-за твоего нового друга! Ты же его всего пару месяцев знаешь! Давай так, выбирай: или он, или я!

После небольшой паузы он ответил, и в мне послышалась задумчивые нотки:

— Слушай, а ведь ты права… Я знаком с ним всего ничего, но уважаю его сильнее, чем кого бы то ни было. Нихрена себе, да?

Я повернулся, чтобы посмотреть на окончание беседы — потому что четко ощутил, что этот спор Лена с треском проиграла, и сейчас кое-кто кое с кем расстанется. Олег тем временем продолжил:

— Знаешь, а ведь если рассудить, мы с тобой знакомы намного дольше, но что нас связывает? Совместные прогулки? Постель? Может общие знакомые? Этого мало, Лена. — он враз посерьезнел, и встал напротив, взяв ее ладони в свои:

— Прости меня, но ты сама поставила вопрос ребром. Я этого не хотел, но…если выбирать игру в любовь с тобой, или настоящую дружбу с Дэном, то я выбираю второе.

Я отвернулся, и довольно усмехнулся себе под нос — вот она, сила настоящей дружбы!

И именно в этот момент меня накрыло мощной волной чужеродной энергетики, плотной настолько, что сердце пропустило несколько ударов, а враз ослабевшие ноги подогнулись — так, что я едва смог удержаться на ногах, качаясь, будто пьяный. Перед глазами поплыло, и активную фазу открытия портала я пропустил. Затуманенным взором я удивленно наблюдал, как люди вокруг неожиданно рухнули на брусчатку, будто марионетки с перерезанными нитями. Уши заложило, и я с трудом расслышал их истошные крики, полные невероятного ужаса. Ударная волна враждебной энергетики схлынула, и я всей спиной ощутил невероятно мощную и плотную ауру сзади. На всей Красной площади я единственный остался стоять на ногах — остальные с нечленораздельными паническими выкриками пытались подняться на непослушные ноги, стремясь как можно скорее убраться прочь. Взгляды большинства были направлены куда-то за мою спину, и я с содроганием обернулся, совершенно не представляя, что меня там ждет…

Даже не знаю, как вам объяснить, что же я увидел… Полагаю, всем известно, что человек живет в трехмерном пространстве — наш мир именно таков. Однако что увидит человек, когда его глазам, ушам…когда его чувствам откроется иное измерение? Точнее — когда оно попытается воздействовать на его чувства, ибо наш мозг не в состоянии воспринимать подобный формат информации… Хорошим примером испытываемых мной чувств будет один фильм, который я как-то посмотрел с друзьями под пивко несколько лет назад. Он называется «Четвертый вид», Мила Йовович прекрасно сыграла в нем роль главной героини. Тогда мы всей компанией дружно посмеялись над концепцией, что он предлагал рассмотреть, однако я бы никогда не подумал, что мне придется пережить те самые эмоции, которые испытывали его персонажи, но в более глубоком варианте.

Когда человеческий мозг видит что-то выходящее за рамки, он просто создает искусственные помехи самому себе, чтобы сохранить рассудок человеку. Именно таким образом и работает механизм самозащиты — человек быстро забывает свои неудачи и прочий негатив, прекрасно помня при этом все хорошее, что с ним случалось. Так вот… У меня не было возможности избежать этого ужасающего воздействия — уж не знаю, какие измерения, какие реальности скрывала за собой тварь, явившаяся в наш мир, однако то, что они были недоступны простому человеку — это точно.

На мой измененный вирусом мозг обрушился настоящий водопад незнакомых образов и понятий, меняя реальность и вымысел местами, показывая мне невероятные картины и позволяя ощутить то, что человек не в состоянии ощущать в принципе…

Не знаю, что там испытывают героиновые наркоманы, но то, что испытал я…тысячи рук, тянущихся ко мне сквозь бесконечность, пытающиеся схватить мое миропонимание, сожрать мои мечты и желания, чудовищным давлением разбивающие всю мою жизнь на осколки… Это продолжалось какие-то секунды, однако для меня они превратились в вечность — когда я пришел в себя, мои щеки были мокрые от слез, а горло саднило от хрипа, вырывающегося из груди. Все тело тряслось в каком-то первобытном ужасе, будто я пещерный человек, впервые столкнувшийся с раскатами грома и сверканием молний. Если бы я мог приказать себе умереть, для того, чтобы прекратить этот кошмар — я бы приказал, не медля ни мгновения. Если бы я только мог.

Позади меня — на расстоянии в паре десятков метров, стояло…нечто. Оно имело искривленное тело, покрытое множеством костяных наростов, опирающееся на пару кривых ног, одна другой короче, и несколько рудиментарных верхних конечностей. И хотя высотой это существо было не более трех метров, и внешне выглядело отнюдь не страшно — скорее отвратно, но аура, невероятная убийственная аура создания, испускаемая им, обладала такой всеподавляющей мощью, что находиться рядом с ним было смертельно опасно. Те люди, которым не повезло находиться к нему ближе остальных, прямо сейчас погибали у его уродливых корявых ног. От одной только мысли, что им пришлось испытать в последние секунды своих жизней, меня вновь едва не накрыло, и я неуклюже зашагал прочь от монстра, не поворачиваясь к нему спиной. Каким-то шестым чувством я понимал, что сейчас ему не до меня — он сам был оглушен миром, в который пришел — его энергетикой, теми законами, по которым он существует…сейчас он пытался привыкнуть к ним, адаптироваться к новым реалиям, приспособиться к кислороду в атмосфере, к Земной гравитации, к Солнечному излучению, льющемуся с небес… Ему приходилось еще хуже, чем мне — однако он не сдавался, он искал пути собственной реализации, эволюционируя с безумной скоростью… Полагаю, что скорость его адаптации сравнима с той, как если бы я нырнул в океан, и за пару минут под водой смог бы отрастить себе жабры. Невероятное создание!

— Дэн… Кто…это?

Скрипучий голос сзади заставил мои надпочечники впрыснуть в кровоток остатки адреналина, а меня едва не потерять сознание. Едва не рухнув на подкосившиеся колени, я с трудом отвел взгляд от Демона, и развернулся. Сзади на дрожащих ногах стоял мой Миньон — Олег собственной персоной. Его подруга лежала чуть в стороне, невидящими глазами уставившись в небо.

— Дэн…давай руку…надо валить отсюда…

Я с благодарностью оперся на его плечо, и мы вдвоем заковыляли прочь от того кошмара, что начинался сзади. Пройдет несколько часов, может даже меньше — и тварь в достаточной мере адаптируется к нашему миру…не уверен, что хочу находиться рядом в это время. Через десяток шагов я смог передвигаться самостоятельно, и отпустил Олега, развернувшись к Красной площади: в ее центре кособоко стояла нелепо выглядящая отсюда фигура, словно ужасное древнее божество, вокруг которого в беспорядке лежали тела невольных жертв на алтаре нового времени.

Человеческие чувства вернулись ко мне — зрение и слух вернулись в норму, душу не рвало на части в попытке вырваться из тесного тела. Я с благодарностью пожал вялую ладонь Олега: