О чем поет вереск (СИ) - Зима Ольга. Страница 96

Северная галерея приближалась небыстро, хотя летел король со всех ног: коридоры Черного замка были изрядно запутанными. В одном из проходов ему показалось, что он увидел собственное отражение, и лишь пять поворотов спустя он осознал, что там не было зеркала. Возвращаться не имело смысла, разобраться он успеет!

Главное — Этайн! Брат!

Сердце билось где-то под горлом, прокачивая по венам вместе с кровью смертный страх.

Галерея приближалась, все чаще попадалась вооруженная стража, головы волков на стенах скалились и провожали подозрительными взглядами, но ни одна не зарычала. Дверь на саму галерею охранял целый патруль, вооруженный, настороженный, не спешащий прятать оружие при виде своего короля!

— Да посторонитесь вы! — Мидир даже не подумал остановиться: недостаточно поспешно отклоненный наконечник алебарды чиркнул по вороненым доспехам, а последний стражник отлетел в сторону от двери.

Но никто не усомнился, что это их король, наоборот, волки ровно успокоились, убрали оружие, освободили дорогу и проводили в ту часть галереи, которая была раздроблена маленькими портиками, где среди колонн и стен с высокими оконными проемами на каменном полу лежал брат. Чью голову удерживала на коленях рыдающая Этайн.

Сердце Мидира замерло на момент, а потом забилось с бешеной силой. Этайн была жива и в порядке, а Мэллин — выносливый волк. Пусть избалованный и своенравный.

— Моё сердце! — Этайн подняла голову, ее глаза засияли надеждой. — Помоги ему! Он защищал меня!

Мидир с размаху рухнул на колени возле жены и брата, сначала вгляделся в печальные звезды глаз Этайн, убедился, что кроме потрясения её ничего не задело. Руки сами потянулись к Мэллину — брат лежал с закрытыми глазами и хрипло дышал.

Рана на боку разошлась под новым ударом.

Несколько незначительных царапин украшали бока и руки. Легкий замковый дублет и рубашка были черными, кровь не выделялась на ткани. Мидир быстро пожал запястье Этайн, посылая легкий ток магии, успокаивая. Затем перехватил голову брата, неожиданно тяжелую. Глаза Мэллина закатились, и дело было не в ранах, брат пережил магический удар, искра души находилась в теле, но тянулась вниз, её следовало перехватить, вызвать обратно. Мидир приблизил свой лоб к его лбу, вслушался в дыхание, усмирил до похожего ритма своё…

И окунулся в недавнее прошлое.

***

— Этайн, оттуда не будет видно брата! — Мэллин догоняет женщину. — Это северная галерея, за ней лишь вид на реку и горы! Да стой же ты, упрямая человечка!

Мэллин задыхается. Этайн оборачивается и смотрит озадаченно, словно лишь сейчас ощущает присутствие Мэллина рядом. Брат беспокоится явственнее, ускоряет шаг…

Холод пробрал волчьего короля до самого сердца.

Из темного конца галереи к ним шагает сам Мидир!

Этот не-Мидир был похож на волчьего короля как две капли воды. Во всем, вплоть до манеры придерживать ножны на ходу!

Мэллин встает как вкопанный, а вот Этайн сияет:

— Моё сердце! — поворачивается и теряет волю и свет разума в зеленых очах, будто жертва лунной болезни, поднявшаяся ото сна телом, но не душой.

Волчий король чуть не зашипел от ярости. Воистину, друиды даже свои дары умудряются вручать с отдарком! Любовь Этайн принадлежала ему, Мидиру. Уже — Мидиру! Но не вся. И своей вложенной в колдовство частью друиды не преминули воспользоваться.

Впрочем, не-Мидир тоже столбенеет, видимо, осознав, разглядев — Этайн беременна.

— Стой! — Мэллин возле Мидира из настоящего в пару размашистых шагов оказывается около Этайн. — Это не твоё сердце! Не твоё! Стой-стой-стой! Это не Мидир!

Брату с трудом удается удерживать рвущуюся навстречу магической копии Мидира Этайн. Этайн упирается в спину младшего брата, Мэллин встает поперек её пути, загораживает не-Мидира. Затем поворачивает голову назад, не отводя глаз от угрозы.

— Не слушай его, слушай сердце! Это не мой брат и не твой любимый! Человечка! Да приди же в себя!

Не-Мидир шагает вперед коротко, от самого порога, а оказывается перед носом Мэллина.

— Я не хочу убивать тебя, волк, — голос не-Мидира звучит похоже, но иначе. — Отойди от неё. Ты ранен, ты слаб, ты не противник мне сейчас и впредь.

Сам Мидир поразился изумленному выражению на лице брата.

Как будто Мэллин впервые слышит такой убеждающий, глубокий, увещевающий — мягкий? — тон по отношению к себе. Правда, слова эти вдобавок магические: Мэллин ссутуливается на «ранен» и «слаб», однако «не противник» заставляет серые глаза загореться спасительной яростью, а самого брата выпрямиться. Слова почти убедили, но и задели гордость, то, на чем Мэллин стоял всегда.

Не-Мидир удрученно вздыхает, осознавая, что был в ладони от победы, но сам спугнул синюю* птицу удачи. Поднимает меч медленно, позволяя раненому увидеть и среагировать на этот жест. Позволяя отойти, чего сам Мидир бы не сделал.

— Че-ло-веч-ка! — правая рука брата взлетает уже с мечом, отбивая первый удар. Левая остается прижатой к раненому боку.

— Моё сердце! — Этайн, похоже, забывает все остальные слова.

Не-Мидир вскидывает голову, рубит так, что сам волчий король в единый миг понимает, отчего не мог найти Эохайда. Человек тоже пошел на разведку — под прикрытием.

Наверняка, личину ему подарили друиды.

И как только проник?! Черный замок не пустил бы его! Уберег от вторжения! Не магия ши. Видно, он прошел тем путем, где вышел Мидир. Он ждал его где-то неподалеку, чтобы зайти по его следу.

Мидир чуть не порвал ткань воспоминания, от которого зависела жизнь брата. Выдохнул и продолжил смотреть.

Раненый Мэллин, однако, остается волком, королевским волком, братом короля — обороняется он так, что Эохайду, поначалу щадившему более слабого противника, приходится начинать бить всерьез. Пусть действующая рука у брата одна, пусть против двуручника работает полуторник, пусть в спину тыкается слепым котенком не осознающая реальность Этайн — Мэллин не сдается.

Мидир видит в своих-не-своих глазах разгорающееся пламя досады и раздражения.

— Моё сердце! — еще один толчок в спину, вперед, так что Мэллин почти подставляет открытую шею.

Эохайд не пользуется возможностью, и не разобрать, то ли не поспел, то ли не захотел. Мидиру чудится в этом снисхождение к ши, волкам, самому Мидиру, как будто Эохайд жалеет его! Или узнаёт «шута», как-то спасшего им жизнь и не хочет отнимать всю семью зараз.

Волчий король бессильно сжимает кулаки: это всего лишь воспоминание, пусть и недавнее.

— Не твоё, человечка, твоё сердце все же получше смотрится, — отвечает Мэллин сейчас больше врагу, чем Этайн. — Не говоря уж о том, что твоё сердце десять раз раскатало бы меня в блин, а этот недоделанный волк только и делает, что пугает!

Глаза брата светятся желтым, Эохайд улыбается лицом Мидира в ответ, они оба знают, что Эохайд мог бы бить сильнее, а «пуганый» Мэллин уже с трудом дышит. Эохайд, однако, пришел за женой, он поднимает меч, чтобы в следующий миг обрушить на Мэллина град ударов. Легких, но быстрых и разнонаправленных, выматывающих раненого волка вернее, чем редкие и сильные. Полуторник не поспевает блокировать все, хотя движения скрашивают результат: ожидаемые раны ложатся на Мэллина легкими порезами.

***

— Мой король, — подбегает Джаред, оставленный за городской стеной.

— Т-ш-ш, — не отпуская брата, отвечает Мидир. — После.

Джаред выдыхает, садится рядом. И кажется, тоже переживает за Мэллина.

***

Не дожидаясь новых долгих атак, Мэллин отодвигает Этайн дальше за спину, отчего Мидир, наблюдающий за братом, не может остаться спокойным. Ярость кипит и просит выхода, однако пока надо лишь смотреть. Эохайд в тревоге подается навстречу, обходя волка, но встречает меч.