Лепрозорий (СИ) - Вайа Ариса. Страница 9

Совет таких ошибок, как потеря Охотницей добычи, никогда не прощает. А когда из глоток девушек вытащат метательные ножи, и все поймут, что она убила свой же отряд, жизнь станет еще хуже, еще сложнее. Выхода из этой ситуации просто не могло быть. А если и могло, то легче поверить, что это злая шутка, ловушка, и ничего больше.

Но можно было выбраться! Окно маленькое, ни один крылатый не пролезет, но у ящерицы нет крыльев, и она достаточно худа, чтобы выбраться наружу. В ночь никто не увидит ее. И Алиса кинулась к ближайшему черному окну. Поводила руками в поисках ручки, и не сразу обратила внимание на засохшие задвижки. Вытерла вспотевшие руки о штаны и, упершись коленом в маленький подоконник, с усилием сдвинула щеколду.

В лицо дохнул уже прохладный осенний ветер, полный ароматов диких горных трав. Ночь была молчалива и безветренна. Алиса выглянула, свесившись по грудь, но все затмевала темнота. Как назло — новолуние, хоть глаз выколи.

Тем не менее, она имела представление о том, что находится снаружи. Из леса, ее постоянного поста, было видно генеральскую часть замка, а эти окошки-бойницы ни с чем не спутаешь. Придется прыгать. И Алиса закусила язык, пытаясь вспомнить все до мельчайших деталей. Под кабинетом генерала снаружи только крутой склон. Можно ноги переломать, и то, если повезет. Охотница хмыкнула и, высунув руку, провела ладонью по каменной кладке. Просветы между глыбами большие, можно было зацепиться пальцами. Спуститься на землю на одних руках не проблема, это не сложнее каната над пропастью.

Решено! Она сбежит по наружной стене. А дальше — будь, что будет. Повторить подвиг Люции вряд ли удастся, но все лучше, чем пытки и смерть. Ведь даже умирать ей придется на голых ледяных камнях в толще горы, чтобы никто не узнал, что ангелы способны карать, а не только править, следуя воле Бога. И Алиса принялась разворачиваться на маленьком подоконнике, чтобы сперва коснуться ногами наружной стены.

Но стоило ей это сделать, как она увидела черные штаны, высокие кожаные ботинки на шнуровке, и едва касающиеся пола медные маховые перья. И только потом, сглотнув, осмелилась поднять глаза.

Лион изучающе смотрел на нее сверху вниз, сложив руки на груди. Не собирался хватать, тащить внутрь. Все равно он выйдет из кабинета, вылетит и настигнет ее снаружи прежде, чем она успеет даже спуститься.

— Сядь, — бросил он.

Алиса уткнулась лбом в подоконник и тяжело вздохнула.

— Тц!

Он настолько бесшумно зашел в кабинет и сложил крылья Люции в углу, что она и не заметила. Так сильно увлечена была мыслями о девочках, гарпии, побеге и не подумала, что он мог предугадать такой ее шаг. Может, он и не уходил ни на какой совет, а только летал снаружи и ждал, пока она откроет окно. Может, это была ловушка, проверка на верность. А она ее с треском провалила.

— Я жду, — все так же спокойно произнес он, наливая себе кружку горячего кофе.

И Алиса поежилась. Может, лучше все же вылезть из окна и упасть, разбиться. Но она только прошептала:

— Да, мой генерал, — и слезла с подоконника.

— Совет крайне недоволен твоим провалом на задании и логичным считает отстранить тебя от службы, — начал Лион.

Алиса поджала губы. Отстранение от службы — легкое наказание за такой громкий проступок. И слишком тяжелое. Без службы ей не достать лекарств в необходимом количестве, а значит, за полугодие лепра поглотит ее настолько, что боевые навыки упадут в половину, а то и больше. Еще через полгода она будет в ужасе трястись от любой трещины на чешуйках лепры, всерьез опасаясь заболеть. Еще через год лепра охватит всю нервную систему, а это хуже смерти.

— Дайте мне шанс, мой генерал, — прошептала она, стиснув в кулаке перчатки.

Лион молчал, равнодушно посыпая кофе специями и пробуя на вкус. Затем достал проштампованные бумаги для поручений, и сердце Алисы сжалось. Генерал отпил из кружки, смакуя глоток, и начал писать. Изредка вертел в руках перо, формулируя предложения, машинально попивал горький напиток. И выглядел слишком спокойным. Охотница знала, что спокойствие генерала всегда означает лишь одно — он уже принял решение.

Генерал размашисто подписался, вытащил из шкафчика стола печать с крыльями, обмакнул в покрывшиеся тонкой пленкой чернила и оставил размазанный оттиск.

— Зайди! — окрикнул он секретаря за дверью. И ворон в то же мгновение отворил дверь, словно стоял прямо за той.

— Да, мой генерал! — привычно отдал честь и подошел к столу, принял документ и просмотрел. Глаза его, и без того круглые, стали еще больше, он повернулся было к крыльям Люции, сваленным в углу, но одернул себя. — Понял, бумагу доставлю, проконтролирую! — каркнул, отдал честь и, развернувшись на пятках, вышел.

— А теперь — ты, — вздохнул Лион, поднимая глаза на Алису.

Охотница кивнула и вытянулась по струнке, ожидая решения.

— Берешь новый отряд, комплектуешь сама, снаряжаешь тоже сама. На рассвете отбываете в округ Змеи вместе с советником Эхионом, приказ выдам.

Алиса опешила. Первой и единственной мыслью было, что ее возвращают на родину, где она будет доживать свой век под охраной своих же охотниц. Ловко. Чудовищно. Справедливо. А ящер Эхион слишком боится генерала, чтобы ослушаться. Если ему позволят командовать охотницами – все пропало.

— Да, мой генерал, — отозвалась она дрогнувшим голосом.

— Твоя задача — проконтролировать военное положение округа, усилить посты. Есть риск, что Люция придет туда. Возможен сговор между ней и Мерт, выясни. Помни – ты не подчиняешься никому – ни Эхиону, ни Мерт! Эти они подчиняются тебе на время этого задания. Через пару недель я загляну к вам с проверкой, к моему прилету все должно быть в полном порядке.

— Задачу поняла, мой генерал! — протараторила Алиса, отдав честь.

— Свободна, — кивнул Лион, наливая новую кружку ароматного кофе.

И Алиса ушла заниматься его странным поручением. Возможно, Лион специально сказал последние слова с расчетом на то, что для борьбы с Люцией она возьмет не дежурный отряд, а сильных, отлично подготовленных воинов. И то, что Эхион и Мерт должны подчиняться ей – тоже ложь. Они ненавидят ее, о покорности речи быть не может, это очевидно. Но не пойти она не имеет права, это приказ. А потом ловушка захлопнется — одна против лучших охотниц она не справится никак. В любом случае, стоило быть начеку. На размышления оставалась половина ночи.

***

Дверь за Алисой захлопнулась, Лион машинально перевернул часы, хранившие жизнь последнего императора кошек, и глубоко вздохнул. К правильному ли решению он заставил прийти совет? Что, если он слишком много взял на себя? Дай он Совету больше свободы, они могли бы придумать план получше.

Совету – больше свободы? Они - самодуры, которых собственные господа послали лишь затем, чтобы самим не заниматься пустой политической болтовней. Пока он не пришел, они перемывали друг другу кости. Стоило положить на круглой стол между ними крылья гарпии, как они вдруг оцепенели. А потом пузырь их страха лопнул, и их самих словно прорвало! Они трогали перья, шептались, ругались, требовали лишить беглянку звания маршала. И когда он произнес ее имя, тишина снова укрыла всех с головой.

Первое, о чем они подумали – как лишить ее звания. Не как спасти ее. Не как спасти империю от нее – а как сделать ее никем. Как подстраховать себя и в случае беды умыть руки.

Когда же они узнали, что это сама Алиса упустила Люциферу, и принесла только крылья и восемь мертвых охотниц, их страх и ничтожность перекинулись на новую жертву. Наказать! Охотниц приструнить!

Они так громко кричали о том, что могут сделать для империи их округа. Но даже имени – Люцифера – произнести не могли. Бурчали под нос, отводили глаза, тянулись промочить горло. Она никому из них ничего не сделала, а они всерьез ее опасались. И каждый клялся, что расскажет своему вассалу об этом происшествии, они поднимут местные армии и будут начеку каждую секунду! Они сплотятся! Они не дадут себя в обиду! Вот только самыми отважными оказались советники тех районов, что как можно дальше находились от места побега Люции. И лишь Моране, советнице от самого дальнего округа – осьминога, было все равно.