Отмеченная (ЛП) - Хантер Эйлин. Страница 7

— Я думаю об этом, — призналась она, обрушившимся требованием тела с тех пор как сделала один шаг в дверях. — Я должна прекратить думать об этом.

Или о тебе и твоем обещании сделать что-то подобное со мной.

После двух ночей ожидания появления Джексона, ей было любопытно, на что это будет похоже из самого лучшего, полученного ею. Она нерешительно касалась себя в душе, представляя, что это язык Джексона, ласкающий ее клитор, его рот сосущий ее плоть. К сожалению, она остановилась, смущенная оргазмом, начиная чувствовать себя некомфортно, зная свою себя и то, что она делала. Она остановилась, чувствуя себя опустошенной и неуверенной. Одна попытка мастурбация вернула ее назад на несколько лет, в другое время и место.

В семнадцать у нее была одна сексуальная стычка — стремительное спаривание с таким же неуклюжим мальчиком из ее класса по английскому. Их пути разошлись сразу же после этого, они старались избегать друг друга при возможности. Она не знала, был ли он смущен своими действиями или не хочет повторять это с ней. В любом случае это не имело значение. Его прикосновения казались неправильными, даже если она пыталась расслабиться и получить удовольствие от того, чем они занимались. До этого момента она не интересовалась сексом или мужчинами.

Затем появился Джексон и все изменил.

Каждое прикосновение его пальцев на ее чувствительной коже заставляло ее гореть изнутри, образуя пучки жара в ее животе. Она подняла свою голову, встречая его пылающий взгляд. Казалось, будто мужчина превращал ее внутренности в лужицу. Ничего опасного и неуклюжего в Джексоне. Он отлично знал, чего он желает и как он желает.

И она делала, чего желала, чтобы он взял от нее.

— Это должно было случится, — его тело столкнулось с ее. Она ощутила тяжесть его эрекции напротив своего живота. — Я отнесу тебя в свою комнату и заставлю пылать. Я сделаю тебя настолько горячей, что ты будешь думать, будто умираешь от удовольствия. Это не сон. Ты получишь всего меня, Хлои. Всего меня.

О Боже.

Она попыталась сопротивляться, когда он ее проигнорировал, его пальцы скользили от ее подбородка и сомкнулись в волосах на затылке. Он откинул ее голову назад, сохраняя контакт глазами.

— Мы обсудим детали позже. Я стараюсь держать руки при себе.

Затем он поцеловал ее, его губы мягкие, но требовательные, его язык соблазнял, дразня ее рот. Обморок не был возможен, но она теряла рассудок. Ее колени подогнулись, тело его тело просачивалось в нее. Он опустил руки, обхватывая руками ее ягодицы, сжимая их так сильно, что она застонала. Она забыла, каким мастером он был со своими пальцами, как отлично он их применял.

— Такая сладкая и горячая, — прорычал он в ее рот, дергая ее губу, перекатывая между своими, заставляя мир обваливаться вокруг нее. — И все это мое.

Он пытался поступать правильно. Хлоя заслужила ответы, а не бессмысленный секс, который он представлял. Красивая женщина поставлена в тупик. Она была напугана. Но она так же была сбита с толку. Проклятье, она была сбита с толку с того момента, как они столкнулись. Ее запах звал его, как ни один другой. Завтра он расскажет ее все, что она пожелает знать. А сейчас он успокоит ее страх и покажет ей, что он позаботиться о ней, не считаясь с ценой.

Он наслаждался ее вкусом — сладким, как сахар, и соблазнительным, как грех. Ее мягкие изгибы подходили ему, округлые ягодицы — прекрасный размер для его рук. Она заскулила, когда он сжал присвоенную плоть, его пальцы обхватили ее джинсы. Дернись она раньше, он толкнулся бы своим членом в ее живот и проехался своими бедрами. Животное внутри него желал содрать с нее штаны, силой поставив ее на колени и трахать ее до безумия.

Не сейчас.

Она завизжала, когда он поднял ее и понес в направлении спальни. Он оборвал звук, прильнув своим ртом, увеличивая удовольствие и меняя ее удивление на голод. Ее губы разомкнулись и их языки слились в танце, дразня друг друга. Ему посчастливиться, если он первый раз попробует ее на вкус, погубленный сладостью ее киски и прильнувший к ее щелке. Он мог ощутить ее — горячая, сладкая и пьянящая.

Они вошли в спальню, и он направился к кровати. Он положил ее на матрац, склонился над ней, принуждая ее колени разойтись в стороны так, чтобы он мог скользить своими бедрами между ее бедрами. Он мог ощутить жар ее влагалища сквозь джинсы. Запах ее возбужденности щекотал его нос. Белый свет луны скользил сквозь занавески и ласкал ее лицо, тени на кровати сочетали черный и серый. Ее радужки глаз меняли цвет, переходя из травянисто-зеленого до трепещущего изумрудного в свете.

— Я должен накормить тебя, — прорычал он возле ее губ, мягко пощипывая. — Я хочу слышать каждый малейший звук, который ты издашь.

Она помогла ему снять свой пиджак. Он ощутил дрожание ее пальцев, когда их руки встретились, ее гибкое тело прогнулось под ним. Она была нетерпеливая и готовая, как он. Когда они впервые встретились во сне, она было нервной и зажатой в течение их сексуальной прелюдии. Сейчас — реальность, в его руках — шалунья становилась дикой и теряла контроль.

Именно поэтому я хочу ее.

Как-то он руководил снятием ее свитера из безумно мягкого хлопка, снимая его через голову, увидев столько же мягкий лифчик. Его плоть восстала, когда он увидел ее бра, а ее тугие розовые соски показались сквозь кружево. Затем он сдвинул узкий лифчик, пользуясь моментом, ценя вид.

Ее безупречная кожа отражаемая светом луны — бледная, шелковистая и гладкая. Ее грудь была полная и пышная, соски тугие и в ожидании прикосновений. Предыдущей ночью он намеревался оставить любовные укусы по всему ее кремовому телу, особенно один на сочной участке между горлом и плечом, чтобы мир видел.

Моя женщина. Моя пара.

Волны собственнического инстинкта обжигали его. Волк внутри него хотел проникнуть внутрь нее и отметить Хлою своим запахом так, чтобы каждый оборотень, с которым она столкнулась бы, знал, что она занята. Хорошая вещь, потому что мужчины хотят одинаковые вещи. Он не мог дождаться ощущения, когда киска его пары обхватит его член, наконец, узнать как жарко и туго там будет.

Он расстегнул пуговицу на ее джинсах и начал расстегивать молнию, когда она остановила его, ее голос был хриплым:

— Подожди.

Все в нем сопротивлялось, волк боролся за власть, ожидая трахнуть его женщину до тех пор пока их дыхание е утруднится, а тела покроются запахом секса. Только горький запах страха остановил животное, позволяя мужчине захватить контроль. У него было предложение для нее.

Отодвигая животные эмоции в сторону, он поставил потребности Хлои на первое место. Он не убрал руки от расстежки, но он прекратил движения вниз.

— Легче, — он пытался успокоить ее, смотря в ее глаза.

Ее радужки глаз стали светлее, часть ее, которая отвечала его волку, отбросила пределы. Он понял ее ужас тогда, подобающе осознавая источник ее тревог. Дальше с ароматом страха отозвался мускусный запах возбуждения — ее волчица возбуждена.

Она не понимала — не могла понять — что она испытывала.

Он опустил голову и потерся своим носом об ее, он смягчил голос, нежно произнося слова:

— Тебе больно, не так ли, малыш? Ты так сильно хочешь меня, что тебе больно. Не бойся. Я говорил тебе, что позабочусь о тебе, и я это имел в виду. Ты в безопасности со мной. Я сдержу свое слово.

— Это неправильно, — простонала он, изгибая бедра и сжимая их от его пальцев. — Я должна остановить тебя.

Подобно аду.

— Как это неправильно?

Против своего лучшего решения, он поднял свои руки и опустил вниз по кружеву ее трусиков. Как будто он знал, что ее киска намокла. Он провел подушечками пальцев по набухшей складке, покрывая их ее смазкой, скользя вверх и вниз по ее щели.

— Ты хочешь, чтобы я продолжал, девочка Хлоя? Ты так возбужденна, что я практически могу попробовать тебя, — когда его пальцы свободно скользили, он вскрикнула. — Я сделаю всего, о чем ты мечтала, а потом еще что-то.