Арифмоман. Дилогия (СИ) - Рудазов Александр. Страница 80

— Не понял, — перебил Эйхгорн. — Почему одиннадцатая, двенадцатая и тринадцатая, если они седьмая, восьмая и девятая?

— На самом деле восьмая, девятая и десятая, — поправил Ках-Ур. — Ты забыл сам Парифат. Он четвертый по счету, кстати. Но в древности его планетой не считали, но зато причисляли к планетам солнце и луны. Вот и получилось то, что получилось.

— Ясно. Так что там с десятой и одиннадцатой?

— Десятая, если не считать Парифат — Альстордеранг. Самая большая планета из всех, но она же и дальше всех, поэтому даже в телескопы видна очень плохо. Ее открыли всего сто семьдесят лет назад. Однако в отличие от всех прочих планет, Альстордеранг движется как-то неправильно, время от времени отклоняясь…

— Скорее всего, на нее воздействует притяжение другой планеты, еще более далекой, — сразу же предположил Эйхгорн.

— А, ты про это уже слышал… — проворчал Ках-Ур. — Что же тогда прикидываешься невеждой, раз тебе уже все известно? Да, многие верят в существование двенадцатой планеты — Болентекайро. «Потенциальной». Я много лет пытался ее обнаружить, но так и не преуспел…

— Она должна быть, — заверил Эйхгорн. — Если в орбите есть неточности — это почти всегда объясняется внешним гравитационным воздействием.

— Грави… каким?..

— Гравитация — это сила притяжения между всеми материальными телами, — объяснил Эйхгорн.

— Никогда не слышал такого слова.

Ках-Ур Местермегази больше не намекал Эйхгорну, что тот здесь нежданный гость. Он даже проявил некоторое гостеприимство, приготовив горячий напиток. Не чай, правда, и не кофе, а какую-то странную серую бурду под название «фнухх». Сказал, что это любимый напиток гномов.

Эйхгорну эта бурда не понравилась. Она отчетливо пахла грибами, да и вкус был, как у толченых поганок. Закуски, что выставил на стол хлебосольный гном, тоже оказались на любителя — огромные красочные леденцы. Выглядели они совсем как драгоценные камни и были такими же твердыми.

— Я не спрашиваю, откуда ты родом, чужестранец, — задумчиво молвил Ках-Ур. — Я даже твоего имени все еще не знаю…

— Знаешь, — сухо возразил Эйхгорн. — Я представился, как только ты открыл дверь. Меня зовут Эйхгорн.

— О, в самом деле?.. Прошу прощения. Старость сказывается, память начинает слабеть… А откуда ты родом, ты сказал?

— Не говорил.

— Хорошо, значит, я все-таки не настолько еще ополоумел. Так вот, я не спрашиваю, откуда ты родом… но я догадываюсь. Издалека, верно ведь?.. Очень, очень, очень издалека… Из такого далека, что туда не дойти, не доехать, не доплыть, не долететь…

— Полагаю, можно так сказать, — осторожно кивнул Эйхгорн.

Что этот гном имеет в виду? Он в самом деле знает о червоточинах или подразумевает нечто иное? Если нечто иное, то что именно?

— Я поведал тебе современную версию происхождения вселенной, — отхлебнул фиохха Ках-Ур. — Но это не единственная версия — всего лишь самая авторитетная. Многие ученые придерживаются иного мнения на этот счет. Свои версии есть и у волшебников — притом тоже разные. С версией жрецов ты должен быть знаком — именно ее преподают в храмовых школах. Эльфы и титаны тоже рассказывают о устройстве вселенной по-своему. Но окончательная истина, думаю, известна только богам.

— Если они существуют.

— Тоже нелишнее дополнение, — хмыкнул Ках-Ур. — Но поскольку до богов — если они существуют! — тебе всяко не добраться, советую поискать знаний где поближе. В библиотеке, например. Ты знаешь, что такое «библиотека», чужеземец?

Эйхгорн не счел нужным отвечать на этот явно издевательский вопрос. Но сама идея его заинтересовала. Библиотека Парибула была откровенно скромной, но Парибул и сам был скромным. На Парифате должны быть более богатые книгохранилища.

Даже странно, что Эйхгорну самому не пришло это в голову.

— Я новичок в этом городе… — произнес Эйхгорн. — Здесь есть библиотеки?

— В Ибудуне-то?.. О да, здесь есть очень неплохие. И мудрецов здесь живет немало… хотя будет ли нескромным сказать, что с первейшим из них ты разговариваешь уже сейчас?

— Понятия не имею, — честно ответил Эйхгорн.

— Но ты же пришел именно ко мне! — рассердился Ках-Ур.

— Только потому, что больше я ни о ком не слышал.

— Вот видишь. Больше ты ни о ком не слышал, — улыбнулся в бороду гном. — А обо мне слышал. Это означает что?.. Это означает, что я самый известный. По крайней мере, в этом городе. А насчет библиотек… здесь они отвратительные, если честно.

— Но ты же только что сказал…

— Я им польстил. На самом деле они тут ужасные. Если не считать библиотеки халифа, конечно, но в нее кого попало не пускают. Если хочешь действительно припасть к источнику знаний, отправляйся в одну из крупнейших мировых библиотек.

— Диктуй адрес, — включил диктофон Эйхгорн. — Записываю.

— Дай-ка подумать… Если тебя интересует волшебство — тебе в Мистерию, в библиотеку Клеверного Ансамбля. Если интересуешься богословием — в Астучию, в священную библиотеку Пандениса. Самые полные исторические летописи хранятся в монастыре Ши, у монахов-летописцев. Они ведут свои хроники уже десять тысяч лет. Лично мне особо симпатичен Обсерваторный остров — мировая столица астрономии и астрологии. Императорская библиотека Грандтауна также весьма незаурядна. Немало древней мудрости накопили и эльфы Тирнаглиаля. Но если примешь мой совет — рекомендую отправиться в Озирию, страну ученых и философов. Говорят, в великом Библиограде есть все книги, какие только существуют.

— Все до единой?.. — недоверчиво переспросил Эйхгорн. — Даже волшебные?

— Кроме волшебных, понятно, — поправился астроном. — Их же нельзя копировать.

— Но кроме них — все-все?.. Это правда?

— Скорее всего, нет. Слишком уж маловероятно. Но слухи на пустом месте не рождаются — библиотека Озирии и в самом деле крупнейшая в мире. Если не найдешь какую-то информацию там — скорее всего, не найдешь нигде.

Эйхгорн вспомнил о так и не купленной Озирской энциклопедии. Да, эта страна действительно заслуживает посещения. Он и без того держал ее в планах, но теперь она выдвинулась на первое место.

Еще несколько часов Эйхгорн беседовал о всяком со звездочетом. Тот понемногу становился разговорчивее — возможно, из-за фнухха, который поглощал в огромных количествах. Грибами от гнома пахло все сильнее.

Сам Эйхгорн на угощение не налегал. На ужин у Ках-Ура оказались все те же неразгрызаемые леденцы, а также вязкая и очень густая тюря. Эйхгорн съел несколько ложек и отодвинул тарелку. Желудком он с детства обладал луженым, и вкус еды редко его заботил, но эта похлебка мало отличалась от жидкой грязи.

По мере того, как смеркалось и на небе появлялись звезды, Ках-Ур все меньше внимания уделял гостю и все больше — телескопу. Правда время от времени он спохватывался и приглашал Эйхгорна тоже посмотреть. Тому приходилось скрючиваться в три погибели — стул и окуляр были настроены на гномский рост.

— Видишь вон ту яркую звезду? — спрашивал Ках-Ур. — Это Яадох, вторая луна. Она так мала и так далека, что многие обыватели даже не подозревают о ее существовании.

— Так у этой планеты два спутника?..

— Три. Есть еще и Пагеттиана, но ее сейчас не видно, она взойдет только через два часа.

Эйхгорн присмотрелся к Яадоху. В телескоп тот был отлично различим, имел светло-коричневый цвет и щеголял множеством кратеров. На основной луне (которая на парифатском языке, конечно, называлась как-то иначе, но подсознание Эйхгорна слышало родное слово «Луна») кратеры отсутствовали. Матовая серебристо-белая поверхность. И судя по дымчатому контуру — с атмосферой.

Уже только это ярко свидетельствовало, что вокруг никакая не Земля. Но Эйхгорн провалился в червоточину аккурат к новолунию, а когда луна наконец объявилась во всем блеске, он и без нее понимал, что это совершенно другая планета.

Вечер выдался ненастный. С моря плыли тучи, все сильнее становился ветер. Начиналась гроза. Очень похожая на ту, что две недели назад погубила самолет Эйхгорна.