Гас (ЛП) - Ким Холден. Страница 23

— Ну, давай же, пара стаканов с друзьями не убьет тебя.

Ее глаза вспыхивают и, мне кажется, что в этом виноват ярлык "друга". Разве это так? Разве мы друзья?

Я протягиваю ей бутылку.

— До дна, милая.

— Я не пью, — повторяет она. А потом ее глаза вспыхивают вновь. — Как насчет игры в Манкалу? — Нетерпюха едва сдерживает улыбку, бросая нам вызов.

— Да, черт возьми, — широко улыбаясь, отвечаю я. — Мы всегда за Манкалу, обожаем постебаться.

Не знаю, почему, но я чувствую себя исключительно счастливым.

Пятница, 14 июля (Гас)

На этой неделе я разбираю почту в рекламной компании Ма. Тед ушел в отпуск, и Ма собиралась временно взять кого-нибудь на его место. Я работал пару лет на этой должности, так что знаю все "от и до". В ней нет ничего сложного. Поэтому я вызвался помочь. Ма не знает, что на самом деле, именно она помогает мне. Каждое утро, вот уже на протяжении двух недель я катаюсь на серфе, а потом весь день сижу дома наедине с собой. Не могу больше выносить этого. Одиночество не делает меня счастливее. По крайней мере, не сейчас.

Не то, чтобы мне хотелось компании людей, скорее — чем-то заняться. И мне не нужно думать о работе. Я могу просто ее делать.

Это куда лучше, чем мой обычный род занятий. Музыка. Слишком много мыслей.

Понедельник, 17 июля (Гас)

Тед так и не вернулся из отпуска. Я сказал Ма, что буду помогать ей, пока она не найдет кого-то другого. Надеюсь, что это займет пару месяцев.

Пятница, 21 июля (Гас)

Ма нашла работника. Он выходит в понедельник.

Это означает, что в понедельник я возвращаюсь к реальной жизни.

Не хочу возвращаться к реальной жизни.

Воскресенье, 23 июля (Гас)

Уже середина дня, а я все никак не могу угомониться. В воде слишком людно, чтобы кататься на серфе. По телевизору нет ничего интересного. Ма на «бэби шауэр[6]». На балконе слишком тихо. Я провел на нем последние несколько часов, выкурив пачку сигарет и пропустив пару стаканчиков. Теперь я чувствую себя каким-то дерганым. Не могу сидеть спокойно. Не могу отключить свой мозг.

Я не хочу быть снаружи.

Я не хочу быть внутри.

Я просто... ничего не хочу.

Вернувшись в комнату за новой пачкой сигарет, я слышу голос Нетерпюхи. Сначала я его игнорирую, но потом понимаю, что он звучит так, как будто ей больно. Несусь в ее комнату. Дверь оказывается открытой и это очень странно. Она лежит на покрывале в спортивных шортах и растянутой футболке. И крепко спит. Если бы посреди комнаты приземлился метеорит, то и тогда она вряд ли бы проснулась. Моим первым порывом было разбудить Нетерпюху, потому что ей снится кошмар, но чем дольше я стою и смотрю на нее, тем больше меня сбивает с толку то, что происходит.

— Майкл, — повторяет она снова и снова. Каждый раз, когда Нетерпюха произносит это имя, на ее лице сменяется гамма эмоций: от боли до удовольствия, от душераздирающей грусти до неистового восторга. А потом она начинает стонать. Во сне. Знаю, я придурок и выпил больше обычного, но... черт возьми. Это так сексуально. Она стонет, снова и снова, повторяя это имя срывающимся голосом.

Я должен уйти. Без сомнения, здесь и сейчас она занимается крышесносящим сексом. Во сне. Чувствую себя вуайеристом. Эрегирует не только пьяный мозг, мое пьяное тело явно опережает его в этом на пару шагов. Я возбужден донельзя.

Вот она причина, чтобы уйти. Но как только я отступаю от двери и начинаю приходить в себя, глубина и сила ее голоса начинают увеличиваться. Все негативные эмоции в ней рассеиваются и остается только чистое желание. Чувственное желание. И больше ничего. Каким-то образом, оно охватывает и меня. Желание.

Сейчас я в своей комнате. Дверь открыта. Глаза закрыты. Рука в шортах. Мастурбирует.

Черт возьми.

Это ненормально.

Мне нужно принять холодный душ.

И забыть о случившемся.

Понедельник, 31 июля (Гас)

Вчера вечером у меня был долгий разговор с Ма. Она переживает обо мне. О моей жизни. Здоровье. Эмоциональном состоянии. Работе. Будущем.

Ма записала меня на прием к нашему семейному доктору. Сейчас я нахожусь у него. Ненавижу кабинеты врачей. Они напоминают мне об Опти. О той Опти, какой она была в конце.

***

Доктор Доннелли озвучивает мне и так понятные вещи. Я должен лучше питаться, бросить курить и сдерживать желание выпить. А в остальном я в полном порядке. Ей понравилось, что я ежедневно катаюсь на серфе и бегаю.

Я не стал делиться с ней своим эмоциональным состоянием.

C этим я и сам справлюсь.

Я исцелюсь. Сам.

Когда-нибудь.

Воскресенье, 6 августа (Гас)

Ма не будет в городе все выходные. Она поехала в Сан-Франциско на машине. Это хорошо, Ма много работает и заслуживает отдыха. После таких выходных она всегда возвращается домой более спокойной и расслабленной.

В доме очень тихо. Знаю, мне стоило бы воспользоваться этим, чтобы писать, но блок все еще удерживает меня от этого. Если хотите знать правду, то сейчас он придавил меня со всей силы. Все, о чем я могу думать, это о том, что я не могу думать. В плане творчества у меня полный застой. Сначала это вызывало раздражение. Но спустя месяц, благодаря давлению всех, кто хоть как-то связан с группой — агентов, менеджеров, продюсеров, звукозаписывающего лейбла — я стал чувствовать себя заключенным. Музыка стала наполнять меня страхом. Раньше, она просто наполняла меня. Думаю, вот что происходит, когда на тебе висит груз денег, контрактов и сроков. Это такой отстой.

Поэтому я пью.

Много.

В понедельник утром я буду удивляться, а были ли вообще выходные. Может, это просто галлюцинации? До такой степени я собираюсь напиться.

Сбегав в вино-водочный за «Джеком» и сигаретами, я удобно устраиваюсь в шезлонге на веранде.

Час спустя, уже ополовинил первую бутылку и иду в туалет. По дороге обнаруживаю в гостиной Нетерпюху.

Она хмурится. Судя по всему, ее недовольство направлено на меня.

Я не в настроении терпеть это сегодня. Обычно мы общаемся вполне цивилизованно, не обязательно по-дружески, но цивилизованно. Но не сегодня. Я раздражен и, к сожалению, ей придется стать объектом моей злости.

— Знаешь в чем твоя проблема? — ворчу я. — Тебе просто нужно трахнуться. — Если бы не алкоголь, я бы никогда не сказал этого.

Она отшатнулась, как будто я ударил ее.

— Что?

Я пьян настолько, что воспринимаю это как развлечение, которое намереваюсь продолжить.

— Трахнуться, — медленно произношу я и показываю на нее пальцем. — Тебе. Ты слишком напряжена. Нужно трахнуться. Все слишком запущено, чувиха.

В голове проносится воспоминание об ее сне двухнедельной давности и о том, какие звуки она издавала, занимаясь сексом.

Она фыркает. Нетерпюхе это явно не нравится, но я и не ожидал от нее другого.

— Не все на свете крутится вокруг секса, — говорит она.

Я согласно киваю. Сто лет уже ни с кем не спал. Она права. Но тут я вспоминаю о том, что весь день был раздражен и снова впадаю в агрессию.

— Только целка могла сказать такое. Это так? Неудивительно, что ты такая фригидная.

Не знаю, почему я разговариваю с ней в подобном тоне, но не могу остановиться. И ненавижу себя за это. Зная ее всего несколько месяцев, я понял, что она скорее застенчивая, чем что-то еще. Сосредоточенность на самой себе — это всего лишь защитный механизм. А став невольным свидетелем ее сна, я уверен, что она никоим образом не может быть девственницей.

Нетерпюха краснеет. Она зла так, что готова "схватить лампу и бросить ее через всю комнату".