I. C. G. (СИ) - "ToBeContinued...". Страница 15

Прохладная кожа Галлагера, переступившего акриловый порог кабины, приятно контрастировала с распаренной пылающей возбуждением кожей дрожавшего саба, когда Доминант прижался своей грудью к часто вздымающейся груди брюнета, а длинные бледные пальцы, обхватившие болезненно пульсирующий член Микки, совершенно не были похожи на его собственные.

«Ему это нужно» повторял про себя Йен, начиная двигать ладонью по твердой плоти, ощущая каждую вздувшуюся венку на члене сабмиссива.

«Ты сам этого хочешь» тихо ответил кто-то, чей голос был подозрительно похож на голос самого Доминанта.

========== Покажи мне ==========

С десяток проклятий и нецензурных выражений готовы были сорваться с губ Доминанта, в очередной раз задевшего лопаткой стеклянную полку с банными принадлежностями в попытках занять более удобное положение. Сотня красноречивых эпитетов и недовольных восклицаний были сгенерированы возбужденным сознанием рыжего в адрес арендодателя, решившего сэкономить пару десятков долларов на покупке одноместной душевой кабины, никак не рассчитанной на то, что ее займут два разгоряченных мужских тела.

Они стояли близко, чертовски близко, соприкасаясь буквально каждым сантиметром распаренной влажной кожи, руками исследуя доступные ее участки, смешивая дыхание и тихие стоны.

– Повернись, – попросил Дом, понимая, что выгибать запястье под таким углом уже становится больно.

Милкович подчинился тут же.

Ну, попытался сделать это.

Едва заметными шагами переступая по ребристому акриловому дну, он смог совершить полуоборот, замирая, лишенный пространства для дальнейшего маневра.

– Черт, – выдохнул Галлагер, ощутив прикосновение бедра сабмиссива к своему возбужденному члену при повороте. – Нет, так ничего не получится, – заводя руку за спину, открывая дверцы кабины, пробормотал он, вылезая. – Пошли, – произнесли розовые губы, а бледная рука с тонкими длинными пальцами предложила свою помощь брюнету, спешившему покинуть тесное пространство.

Выбравшись наружу, вздрагивая от прикосновения прохладного воздуха помещения, сильно контрастирующего с обжигающим паром душевой, Микки потянулся к полотенцу, висевшему на небольшом крючке справа, но уверенное движение руки Доминанта пресекло попытки очистить кожу от капель, утягивая саба за собой в комнату.

Бежевые простыни впитали влагу тела Милковича, приземлившегося на кровать, подчинившись резкому толчку, однотонную хлопковую ткань украшая причудливым рисунком более темного оттенка, позволяя в мокрых разводах рассмотреть очертания мужской фигуры, распластавшейся поверх.

Легкий порыв ветра из приоткрытого окна заставил вздрогнуть, но горячее, все еще влажное тело Дома, опустившееся на Микки, вмиг согрело покрытую мурашками кожу, распаляя и обжигая чувствительное полотно нежными ласками: никаких укусов, захвата, оставляющего на коже саба синяки и следы страсти, засосов – Йен мог быть разным.

Выгибаясь навстречу рукам, легкими прикосновениями подушечек пальцев исследующих контуры напряженных мышц, и губам, выцеловывающим часто вздымающуюся грудь, Микки Милкович громко стонал и шептал что-то нечленораздельное, ощущая болезненную пульсацию в перевозбужденном члене, готовом разорваться от нестерпимого желания освободиться от давления, и дикую тяжесть в напряженном до предела паху.

Влажный язык Доминанта оставлял абстрактный рисунок на чистом полотне кожи брюнета, вызывая все новые хрипы, обильно сдобренные рычанием сквозь плотно сомкнутые зубы, собирая влагу с разгоряченного тела, опускаясь все ниже.

Галлагер понял, что достиг пункта назначения, когда очередной поцелуй живота сабмиссива подарил комнате едва уловимую сквозь частое прерывистое дыхание просьбу о большем.

– Терпи, – прошептал Йен в темноту, отрываясь от вылизывания косых мышц живота Милковича, поднимая голову, пытаясь выхватить из полумрака очертания лица своего партнера: ярко-красные от продолжительного истязания острыми зубами губы, голубые глаза, блуждающие затуманенным взглядом по гладкой поверхности потолка, и несколько складочек мимических морщин, легко выдающих Доминанту эмоции Микки.

Возвращаясь наверх, снова ложась на сабмиссива, сталкивая возбужденные до предела члены, тут же сорвав своими действиями громкое рычание с голосовых связок брюнета, Йен запустил руку под поясницу парня, прижимая того ближе, совершая несколько движений бедрами, в очередной раз проверяя выдержку Милковича на прочность, и резко откинулся на спину, переворачиваясь вместе с Микки, меняя занимаемое положение на противоположное.

Не привыкший к подобному, брюнет растерялся буквально на секунду, но уверенные руки Доминанта, опустившиеся на его задницу, сжимая пальцами мягкие ткани, быстро привели в чувства.

Разводя ноги, сгибая те в коленях, саб оторвался от груди Галлагера, приподнимаясь, удобно усаживаясь на бедрах рыжего, напряженной мошонкой ощущая твердую плоть возбужденного органа, голодным взглядом блуждая по бледному телу Дома, стараясь запомнить каждую мельчайшую деталь и черту.

Дрожавшие пальцы обрисовывали контуры мышц и выделяющиеся под кожей ребра, пока Микки мелкими шажками по мягкой кровати переступал ниже, облизывая воспаленные губы в предвкушении.

Он не был поклонником минета благодаря многочисленному опыту, приобретенному в стенах Центра, но почему-то сейчас он совершенно забыл об этом. Желание ощутить член рыжего во рту и глотке заполнило сознание, вышибая из головы все другие мысли, а собственный орган, охваченный чувствительной вибрацией, вновь заинтересованно дернулся.

Темные волоски щекотали нос, заставляя морщиться, когда большая головка проскользнула в глотку сабмиссива, задержавшего дыхание, наконец, вобравшего в себя огромное достоинство Дома полностью.

Отрывая спину от матраса, громко простонав, Йен выгнулся навстречу Милковичу, чувствительной плотью ощутив упругость и влагу растянутого горла, понимая, что подобного рода ласки не способствуют его выработанной годами выдержке.

Микки сосал отчаянно: раз за разом насаживаясь на влажный ствол Галлагера, игнорируя текущие по губам и подбородку слюни, он нырял все ниже, усиленно работая языком, очерчивающим вздувшиеся венки под почти прозрачной кожей.

– Черт, Микки,– прорычал Доминант, не желая закончить сегодняшний многообещающий вечер подобным образом, но увлеченный своим занятием саб, казалось, вовсе его не слышал, – хватит, – взмолился он, едва сдержавшись от накатывающего оргазма, запуская пальцы в смоляные пряди, оттягивая голову Милковича, заставляя того подняться.

Первая пронесшаяся в голове сабмиссива мысль о том, что он сделал что-то неправильное, заставила тело сжаться от холода, сковавшего мышцы, но она тут же была забыта, когда тихий вкрадчивый голос Йена произнес следующую фразу:

– Ты же не хочешь ограничиться этим? – он мог бы не спрашивать, ведь сам прекрасно знал ответ. – Я заметил, тебе неплохо удается играть с собой, Микки, – улыбнулся Галлагер, выуживая из-под матраса баночку смазки, оставленную там неделю назад. – Может, покажешь мне еще кое-что? – спросил он, протягивая партнеру почти полный тюбик. – Подготовь себя для меня, Микки, – прошептал он, откидываясь на подушку, наслаждаясь плодами своего труда: голубые глаза, полные желания, заблестели еще сильнее, а растянутые губы, еще недавно так умело ласкающие его собственный член замерли в заманчивом положении чуть приоткрытого в удивлении рта.

При всем желании сабмиссив не смог бы сопротивляться сейчас приказу, но и желания такого, честно говоря, у него даже не возникло.

Выдавливая внушительную порцию лубриканта на ладонь, размазывая липкую прозрачную субстанцию по фалангам, брюнет завел руку за спину, обильно смазывая тугой вход, торопливыми движениями пальцев растягивая напряженные мышцы, из последних сил стараясь отвлечься от причиняющего уже боль перевозбуждения, охватившего измученное ласками Дома тело.

Стараясь отвлечься от собственного члена, Микки вновь наклонился к паху рыжего, но не спешил вобрать в рот твердый орган, торчавший меж его бедер. Следуя приказу Доминанта, лишь нежными прикосновениями влажных губ целуя покрытую короткими волосками кожу, также уделяя свое внимание почти прозрачной, обтянувшей напряженную плоть, и яичкам, Милкович погружал в себя пальцы, торопясь увеличить их количество до необходимого, подгоняемый диким нестерпимым желанием, усилием воли заставляя расслабиться мышцы.